60-летняя Юлия Голуб перенесла операцию восемь месяцев назад и сейчас чувствует себя хорошо. Специалисты столичного Института онкологии сделали уже около ста таких вымораживаний при температуре -190 С, применив уникальное оборудование, разработанное украинскими учеными. Принципиально новый метод лечения позволяет уберечь пациентов от метастазов
-- Когда после операции я вернулась домой, муж обнял меня, и в какой-то момент мы оба осознали, что одной груди у меня нет, -- говорит Юлия Владимировна. -- Как я ни старалась сдержаться, а слеза по щеке покатилась. Я рассердилась на себя: «Не буду плакать. Надо жить и радоваться жизни: Бог услышал мои молитвы, дал мне дождаться, пока врачи научились замораживать опухоли. Швы зажили быстро, слабости нет. Главное, не надо себя жалеть».
Операцию Юлии Владимировне сделали в августе 2002 года. Опухоль молочной железы была злокачественной, грудь пришлось удалить. Теперь каждые три месяца женщина проходит обследование и курс химиотерапии. На всякий случай. Хотя врачи верят, что благодаря низкотемпературному вымораживанию из зоны опухоли не удалось ускользнуть ни одной раковой клетке.
-- Я готова сфотографироваться и рассказать о том, какую необычную операцию перенесла, -- продолжает Юлия Владимировна. -- Хочу, чтобы люди знали, что теперь умеют делать наши хирурги. Ведь я стала «живой рекламой» нового метода.
-- Суть этого метода в том, что сначала мы с помощью уникального аппарата «Крио-Пульс», разработанного украинскими учеными, вводим в опухолевую зону инструмент, который в течение пяти--десяти минут замораживает ее, -- говорит заведующий клинико-хирургическим отделом Института онкологии АМН Украины, доктор медицинских наук Александр Литвиненко. -- Температура инструмента в том месте, где он контактирует с тканью, -- минус 190 градусов. Этого достаточно, чтобы погибли все раковые клетки. Во время традиционных операций по удалению опухоли клетки могут разноситься по организму с током крови и со временем вызывать метастазы. За три года мы сделали около ста операций с использованием криодеструкции опухолей молочной железы. Результаты обнадеживающие.
Сначала в левой груди у Юлии Владимировны обнаружилась маленькая «горошинка». Пункция показала, что она не злокачественная. Через несколько лет «горошинка» превратилась в «яйцо».
-- О том, что у меня рак, мне сказали два года назад, -- продолжает Юлия Голуб. -- Я сразу вспомнила: наш родственник участвовал в разработке нового оборудования, с помощью которого замораживают опухоли. Но оказалось, на практике метод еще не применяют. И я решила ждать. Понимала, что риск большой. Молилась: «Господи! Не дай, чтобы опухоль разрослась, чтобы пошли метастазы… Даруй мудрость ученым, которые создают новую аппаратуру, и хирургам, которые на ней будут работать!» И вот я узнала, что такие операции уже проводят. Обратилась в Институт онкологии. Во время УЗИ очень переживала, не появились ли метастазы. Говорю врачу: «Думаю, с этой опухолью придется умирать». А он мне: «Ничего, мы за вас поборемся».
Диагноз рак молочной железы в Украине ежегодно ставится в среднем 15 тысячам женщин. Почти у 40% из них болезнь уже достигла третьей или четвертой стадии. Каждая пятая из этих женщин умирает, не прожив и года. Это страшные цифры…
-- Многие пациентки обращаются к нам поздно, считая, что обречены, -- говорит заведующий клинико-хирургическим отделом Института онкологии АМН Украины, доктор медицинских наук Александр Литвиненко. -- У Юлии Владимировны была третья стадия заболевания. Но сегодня это не приговор. Метод криодеструкции позволяет полностью разрушить опухоль. Перед началом операции, когда пациентка уже под наркозом, врач замораживает новообразование. На это уходит десять-пятнадцать минут. Затем бригада хирургов удаляет мертвую опухоль. Патоморфологи -- специалисты, которые исследуют эту ткань, -- подтверждают, что при температуре -190 С погибают абсолютно все раковые клетки. Мы работаем на сертифицированном аппарате «Крио-Пульс», единственном в Украине разрешенном к применению для криодеструкции в онкологии. Думаем, что новый метод, на который мы уже получили патент, спасет тысячи жизней. Особое внимание этому уделяет главный онколог Минздрава Украины, директор нашего института Сергей Алексеевич Шалимов. Если каждый онкодиспансер освоит криодеструкцию, удастся существенно снизить смертность от рака молочной железы и предотвратить появление метастазов. Мы готовы поделиться с коллегами своим опытом. К тому же разрушать с помощью сверхнизких температур можно любые опухоли и метастазы, где бы они ни находились. И мы уже начали это делать.
-- Я долго ждала операции, успела психологически к ней подготовиться, свыклась с мыслью, что она мне необходима, -- вспоминает Юлия Владимировна. -- На следующий день после того, как меня прооперировали, я решила проверить свои силы и вышла из клиники подышать воздухом. Спустилась по ступенькам -- нормально. Прошла немного по улице… Стояла летняя жара, на лотках продавали арбузы. И так мне захотелось купить арбуз! Когда я вернулась в палату с зеленым «мячиком», соседки по палате ахнули: «С ума сошла!» Наверное, я не нужно было так делать. Но настроение поднялось, и не только у меня. Рана зажила быстро, без осложнений. Даже не сочилась, что часто бывает, как я слышала, после подобных операций. Как только мне сняли швы, сразу отправилась в душ, к зеркалу. Было страшно. Но я все же решилась посмотреть, как выгляжу теперь. Сама себе удивляюсь: не испытала ни шока, ни обреченности. Подумала только: «Мне надо через это пройти и жить дальше». Вот уже почти восемь месяцев минуло. Я чувствую себя нормально. По дому все делаю, как и до болезни. Когда-то была паникершей, а теперь к жизни отношусь философски. Как человек верующий, стала более сильной, терпеливой и, наверное, мудрой. Семья меня очень поддерживает -- муж, дочь и сын. Но если кто-то из них пытается отобрать у меня домашнюю работу, сопротивляюсь и говорю: «Я совершенно здорова».
Хирургам-онкологам часто приходится слышать от женщин: «Я лучше умру, но без груди жить не буду». И тогда приходится искать аргументы, убеждать женщину, что операция -- единственный выход, и ее можно сделать так, чтобы она не была калечащей.
-- Тем, кто обратился вовремя, мы, удаляя опухоль, можем сразу сделать пластическую операцию и восстановить молочную железу, -- продолжает Александр Литвиненко. -- Не секрет, что удаление железы -- это всегда психологическая травма, особенно для молодых женщин. В результате распадается от 60 до 80% семей. К сожалению, выбирать приходится между жизнью и смертью.
-- Криодеструкция дарит людям надежду на излечение, -- говорит научный сотрудник отдела общей онкологии и реконструктивной хирургии молочной железы Института онкологии АМН Украины Сергей Лялькин. -- Метастазов удается избежать. Осложнений практически нет, заживление происходит нормально.
Первая волна интереса к криохирургии, связанная с лечением онкозаболеваний, возникла в 60-е годы двадцатого столетия.
-- Врачи возлагали большие надежды на то, что злокачественные опухоли удастся замораживать, -- говорит директор научно-производственной фирмы «Пульс» Ярослав Жарков. -- Но температура, при которой проводилась криодеструкция, была минус 100--120 градусов, и более низкой достичь не удавалось. Раковые клетки не погибали. Пациенты, которых пытались вылечить холодом, умирали из-за «возрождения» опухолей и метастазов. Тогда от криодеструкции в онкологии отказались. Нам же действительно удалось совершить технологический прорыв в этой области, создав аппарат, который позволяет поддерживать температуру до минус 190 градусов в «эпицентре» опухоли. Теперь главное, чтобы как можно больше врачей убедились, что с помощью нашего оборудования онкологические заболевания успешно лечатся. Сегодня это уже факт, подтвержденный специалистами Института онкологии АМН Украины.