Выкраденного и потерянного матерью ребенка милиция разыскала спустя четыре месяца в другой стране
Родителям было не до Маши. Утром ссорились, после чего папа уходил на работу, а мама закрывалась у себя в комнате, и оттуда неслись то рыдания, то песни. Иногда мама выходила и заплетающимся языком что-то говорила. Маша не понимала, о чем речь, но чувствовала, что маме плохо. Дочка подбегала к ней и обнимала: «Мамочка, родненькая, не плачь!»! Когда хотелось кушать, Маша шла на кухню: она знала, где папа оставил бутерброды. Потом возвращался папа, и в доме снова начинался скандал. Девочку просили в это время побыть в своей комнате. Она крепко обнимала любимого мишку -- только ему она могла пожаловаться, как ей одиноко.
Папа стал водить Машу в детский сад, и там она оставалась ночевать. Забившись под одеяло, девочка старалась поскорее заснуть. Ведь после ночи наступало завтра, а завтра папа мог за ней прийти, во всяком случае Маша на это надеялась. И он приходил, объяснял ей, что мама тяжело больна, а она, Маша, -- умница и должна потерпеть. Вернувшись в очередной раз домой, Маша обнаружила, что мамы нет. «Теперь мама с нами не живет, она лечится», -- объяснил папа. «А когда мама вернется?» -- «Не знаю, малыш, когда вылечится». Маша стала ждать…
В тот вечер Маша не успела заснуть, как за плечо ее тронула ночная няня: «Машенька, за тобой мама приехала».
-- Это были просто волшебные слова для ребенка, -- вспоминала няня. -- Я нарушила инструкцию, по которой после 21. 00. двери садика закрываются, дети укладываются спать, и родители уже не могут их забрать. Но по рассказам девочки и ее отца, я знала, что мама девочки больна, и Машенька очень ждет, когда она вылечится. Видели бы вы, как бросилась к ней малышка! Да что там говорить. -- женщина махнула горестно рукой. -- Если бы я знала, что из этого выйдет…
А вышло то, что на следующий день за дочкой пришел отец девочки Федор. Узнав, что мать забрала Машу, он пришел в ужас и признался, что болезнь жены называется алкоголизмом, но было поздно: мать с ребенком исчезли.
-- Мы поставили на ноги милицию, -- вспоминает заведующая детсадом. -- Девочку через четыре месяца обнаружили в Белоруссии, Мать бросила Машу или потеряла, запив в очередной компании… Ребенка доставили в детскую комнату милиции. Сейчас уже все позади. Был суд. Нерадивую мать лишили родительских прав. Малышка живет с отцом и ходит в наш садик. Но меня не покидает мысль: почему отец не предупредил, что жена алкоголичка и ей нельзя отдавать ребенка?
Я тоже спросила об этом Федора. Он вздохнул:
-- А вы понимаете, что значит лишить ребенка матери?
То, что жена неравнодушна к спиртному, Федор заметил еще до свадьбы. Но встретились они уже не детьми, а неся за плечами багаж переживаний, разочарований. Мог ли Федор судить Нину за то, что она расслаблялась с помощью рюмки? Главное, чтобы впредь не прибегала к этому средству.
Первый год совместной жизни не прошел -- пролетел! Нина светилась счастьем, ожидая ребенка. И пока Маше не исполнился год, была прекрасной матерью. Прежняя слабость дала о себе знать, когда Нина перестала кормить малышку грудью. В дом зачастили подружки, и Нина их привечала. «Кофеек с коньячком» сменился «водочкой под селедочку»… Однажды, вернувшись домой, Федор застал жену сильно навеселе. «Как можно? У тебя же дочка на руках!» -- «Вот именно -- у меня. Тебя никогда дома нет, а я сижу, как привязанная».
-- Я хоть и понимал, что мать не должна так рассуждать -- ведь рожать Нину никто не принуждал, -- но все равно чувствовал себя виноватым, -- вспоминал Федор. -- Предложил: давай возьмем няню, а ты выйдешь на работу. Но Нина возмутилась: «Я буду учить чужих детей за копейки, а няне платить сумасшедшие деньги за то, что она за моим ребенком присмотрит? Да еще неизвестно как… »
На какое-то время Нина, казалось, взяла себя в руки, и Федор не мог нарадоваться. Но однажды он пришел домой раньше обычного. Картина, открывшаяся его глазам, была ужасной: Нина сидела на кухне, перед ней стоял початый шкалик «Первака». Стало ясно, что жена не оставляла своего увлечения, а просто приспособилась: с утра -- шкалик, к вечеру -- «ни в одном глазу».
Федор впервые ударил жену -- пощечина зазвенела, в кухню вбежала перепуганная Маша. Нина бросилась на колени: «Прости! Больше никогда… Больше ни за что… » Конечно же, он поверил.
-- А как не верить, если человек на коленях перед тобой стоит? -- вздыхает Федор.
В следующий раз Нина уже не клялась, а угрожала: «Подашь на развод -- повешусь. Мне без вас с Машей жизнь не нужна». А потом и вовсе стала спекулировать ребенком: «Хочешь дитя без матери оставить? Маша тебе этого не простит».
-- Последняя надежда была на лечение, -- говорит Федор. -- Нина согласилась, и я подумал, что мы все начнем сначала. Разве это было бы возможно, если бы в детском саду узнали, что она алкоголичка? Люди ведь разные. Одни бы поняли нашу беду, а другие… В общем, не мог я об этом никому сказать.
В Машиной комнате и сегодня висит фотография Нины. Федор считает, что ее нельзя вычеркнуть из жизни дочки. Было же время, когда им было хорошо вместе. А может, еще и будет…
Не пустые ли это надежды? Председатель Киевского городского общества «Ал-Анон» Валентина, объединяющего родных и друзей страдающих алкоголизмом людей, считает, что нет.
-- Есть люди, которые пили по десять и более лет, но, осознав, что с ними происходит, приняли решение вернуться к нормальной жизни, -- говорит Валентина. -- Важно, чтобы у Нины возникло желание покончить с алкогольной зависимостью. Без этого ни угрозы, ни лечение ни к чему не приведут. Если бы Федор пришел в «Ал-Анон», он бы узнал, что нельзя идти на поводу у алкоголика. Его слезы и угрозы -- всего лишь способы защитить свое право пить. Алкоголик никогда не остановится, если ему потакать. Он должен почувствовать под ногами бездну, чтобы потом мобилизовать волю, и тогда-то необходимо ему помогать. А спасать его насильно -- пустая затея. Тем не менее тысячи людей, чьи родные и близкие страдают алкоголизмом, именно этим и занимаются, губя собственную жизнь, делая заложниками своих отношений с алкоголиком детей. Хотелось бы дать им совет: не закрывайтесь со своей бедой в семье, приходите в «Ал-Анон». Наш телефон: 468-29-01.