Завтра самому популярному украинскому еженедельнику исполняется семь лет
Пожалуй, главного редактора «Бульвара» Дмитрия Гордона можно считать счастливым человеком. Его мечта сбылась. Он хотел сделать «Бульвар» массовой газетой, и это у него отлично получилось.
При тираже в пятьсот тысяч экземпляров газету читает как минимум два с половиной миллиона людей. Потрясающе! И это при том, что многие вообще ничего не хотят видеть и слышать…
-- «Бульвару» -- семь лет. Все эти годы, -- говорит Гордон, -- страну лихорадило, но он выжил. И живет! По большому счету, полумиллионный тираж -- это однозначный успех не только для Украины или России -- для любого европейского государства.
-- Насколько я знаю, вас читают не только у нас…
-- Это правда. В США, Израиле, Германии.
-- Это вы наладили?
-- Нет, мы сделали хорошую газету, а люди нашли возможность сделать на этом свой бизнес. Увы, даже на таком тираже, как у нас, больших денег не заработаешь. Рекламного рынка практически не существует -- крайне мало производителей. Где-нибудь в Германии, Франции при таком тираже мы были бы уже миллионерами.
-- А где вы тогда нашли бы столько скандалов? Впрочем, надо отдать должное: вам каким-то удивительным образом удается дружить со всеми героями довольно острых статей.
-- А знаете почему? Мы не врем! Никто не может обвинить нас во лжи. Кроме того, мы пытаемся не переходить на оскорбительный тон. Можно человека критиковать, но аргументированно. А когда ты его оскорбляешь огульно -- к сожалению, у нас такое иногда проскальзывает! -- это вызывает нехорошую реакцию. Просто сказать «ты не прав» -- это одно, а объяснить, почему «не прав», сделав это красиво, тактично, с иронией, -- совсем другое.
-- Это уже высший пилотаж…
-- «Бульвару» до высшего пилотажа еще далеко. Увы, на сегодняшний день газета не отвечает моим требованиям.
-- Вы это серьезно?!.
-- Абсолютно! Нынешний наш уровень -- еще не тот, которого бы хотелось достичь. Надеюсь, все впереди.
-- Правда, что вы снова пишете книгу?
-- Заканчиваю восьмитомник. Туда войдут все мои интервью с выдающимися людьми современности от Горбачева до Блохина, взятые в разные годы -- с 1984-го по 2002-й. Называется восьмитомник «Герои смутного времени».
-- А что, смутное время еще не прошло?
-- Нет, конечно: никто его не отменял. Предисловие к восьмитомнику написали люди, чье мнение мне очень дорого. Горбачев, Кравчук, Кобзон, Коротич, Евтушенко, Задорнов, Амосов, Загребельный, Леонтьев, Глоба, Буряк, Кашпировский, Виктюк…
-- Сколько всего интервью войдет в эту книгу, не считали?
-- Сотни! Самое интересное -- наблюдать, как менялись мои герои на срезе времен, как трансформировались их мысли. В 1991 году они говорили одно, в 1996-м -- другое, в 2001-м -- третье. А ведь все это люди очень высокого уровня, духовного содержания, наполнения, люди-глыбы! Смотрю на некоторых из них и понимаю, что таких, наверное, уже не будет. Ну, например, Коротич. Он может говорить на любые темы одинаково профессионально, квалифицированно, глубоко, он знает все! Не голова, а кладезь мудрости! Когда я слушаю Павла Архиповича Загребельного, у меня всегда широко открыты глаза. Или того же Задорнова. Иногда со сцены он производит впечатление шута, но на самом деле это глубочайший, эрудированнейший человек. А Кобзон, а Евтушенко! Это планеты! После общения с ними разговаривать с нашей попсой трудно…
-- Уж не испытываете ли вы ностальгии по прошлому?
-- Да, но только в одном. Я не люблю коммунистов и тот режим, который они насадили, не приемлю их отношения к человеку, как к винтику. Но в том времени было одно преимущество -- люди! Глубокие, умные, занимающиеся самообразованием. Они прорастали не благодаря чему-то, а вопреки, их индивидуальность была видна, ее невозможно было снивелировать!
Сейчас еще ощущается время непрофессионалов, никчемных, ничтожных, пустых людей, которые зачастую ничего собой не представляют. Михаил Ульянов недавно сказал мне: «Сейчас все выдающиеся, великие, гениальные. Так заелозили эти слова! Раньше, когда заходил какой-нибудь великий актер в театр, все понимали -- да, Мастер! Или Качалов шел по Тверской, снимал шляпу и раскланивался с людьми -- барин шел!». А теперь у нас все звезды, уже просто артистом -- не народным и не заслуженным -- даже как-то быть неприлично. Но на самом деле личностей мало, в основном так, мелочь пузатая. Правда, им этого никто не говорит…
-- Кроме «Бульвара»…
-- Да, и говорим, и гладим иногда против шерсти. Умные люди, читая все это, будут меняться, а дураки… Что их жалеть?
-- Ответ бескомпромиссного человека.
-- Вообще-то я компромиссный, но… иногда мне это надоедает. Я достаточно независим в своих суждениях, поэтому часто позволяю себе сказать человеку, что о нем думаю. Но самое интересное: большинство на меня не обижается.
-- Ваш дуэт с Натальей Могилевской в клипе на песню Розенбаума «Зима» был неожиданным, но произвел впечатление. Вот уже и вы запели!..
-- Ну, запел -- громко сказано. Мне не очень нравится, как я пою.
-- Так, может, лучше не петь?
-- Может, и лучше, хотя… Лет пятнадцать назад я спросил у Александра Градского: «Сколько хороших песен вы написали?» Он на секунду задумался: «От силы две или три». Я удивился: «А зачем же тогда остальные поете?» Мне очень понравился его ответ: «Самовыражаюсь!» Я тоже самовыражаюсь, хотя о нашем клипе, честно говоря, не слышал ни одного плохого отзыва. Он сделан качественно и от души. Я показывал клип Кобзону, Леонтьеву -- им понравилось. Рыбчинский в восторге! Говорит, что у меня хороший тембр. Я ему, конечно, не верю (смеется), но, с другой стороны, он человек опытный…
-- Глоба вам певческую карьеру не предсказывал?
-- О, нет! Глоба вообще человек очень глобальный! Мы с ним много лет дружим. Перефразируя слова Ленина о Толстом, я ему так и говорю: какой Глоба, какой матерый человечище! Глоба предсказывает вещи, которые сбываются! Заявил в 1988 году, что Ельцин уйдет в 1999-м, и вот, представьте… 31 декабря 1999 года. Глоба в составе делегации находится в Париже, и все над ним подтрунивают: «Ну что ж ты, пророк, с Ельциным не договорился?» Было это в девять утра, за завтраком, и вдруг в полдень объявляют: «Ельцин уходит!» Или история с паромом «Эстония». Накануне в газете «Молодежь Эстонии» Глоба сказал: «Через три дня вижу жуткие катаклизмы на море, крушение большого корабля. На следующий день объявят траур». Ему говорят: в тот день у нас концерт Понаровской. «Концерта не будет», -- отвечает. Через три дня паром «Эстония» гибнет, концерт отменяется -- траур!..
В 1989 году Глоба пришел в кабинет к Коротичу, тогда редактору «Огонька», и сказал, что в 1991 году Горбачев уйдет в отставку, а Коротич, оставив «Огонек», уедет в Америку. Коротич возмутился: «Гоните этого шарлатана в шею!». Его выгнали, а в 1991 году все так и произошло… На пятилетии «Бульвара» Виталий Алексеевич прилюдно это все рассказал.
-- Вам лично Глоба что-то предсказывал?
-- И продолжает предсказывать. На 90 процентов все сбывается. Что именно -- не могу сказать, это очень личное.
-- А «Бульвару»?
-- Пал Палыч -- член редакционного совета нашей газеты и, естественно, пристально следит за тем, чтобы звезды правильно становились в ряд.
-- Тем не менее от Киркорова вас избавить не может…
-- Как говорила мне Маша Распутина, не будем о сексменьшинствах всуе. Филипп очень нравится мне как артист, но человек он, по-моему, недалекий. Я, например, обожаю Аллу Борисовну. Как певицу! Как актрису! Как личность! Иной раз мы тоже критикуем ее нещадно, но ей хватает ума не обижаться. И это при том, что она не пропускает ничего из того, что «Бульвар» о ней пишет. Ни-че-го!
-- Судя по всему, и Киркоров не пропускает.
-- И он тоже, но у него сдают нервы. Дошло до того, что на пресс-конференции в Одессе он сказал, что Гордон его… хочет, мол, у меня к нему безответная любовь! (Смеясь. ) Ну, каким надо быть сумасшедшим, чтобы о таком подумать! Говорит: «Гордон столько лет преследует меня, а я ему не дал». Одна журналистка пискнула из задних рядов: «Чего не дали?» -- «Себя не дал!»
-- Вы не ответили ему?
-- Какой смысл? Понимаете, артист должен петь, а не создавать вокруг себя скандалы. Пой, на этом и делай себе имя…
-- Леонтьев, по-моему, гораздо проще…
-- Леонтьев -- умнейший человек, тонкий, глубокий, мудрый. Философ! Я его очень люблю! Он правильный, никогда не сделает подлости, низости какой-то. Редкий в эстрадном мире, где все друг с другом грызутся, экземпляр! И вместе с тем грустный, несчастный какой-то…
-- Несчастный?
-- Да, да, несчастный! Я не буду рассказывать, почему: слишком много причин, но мне всегда его жалко. Когда он приезжает, в доме у Вали Григоренко мы обязательно обедаем или ужинаем вместе, и я по его глазам вижу, что он очень несчастен.
-- Наверное, все знаменитые актеры немного несчастны…
-- Неправда -- я видел счастливых актеров. Кобзон -- счастливый человек! Совершенно счастливый! Но он живет не только творчеством. Он счастлив благодаря своему масштабу и внутреннему состоянию. Совершенно уникальная личность, подкупающая своим отношением к людям, честностью, порядочностью, обязательностью. Сумасшедшей обязательностью! Если сравнить, к примеру, Кобзона с Пугачевой… Идет, скажем, Кобзон по закулисью Дворца «Украина», и подходит к нему какой-то не очень опрятный мальчик, явно из глубинки. В руках у него диктофон, и он говорит на суржике: «Иосиф Давыдович, я хочу у вас взять интервью для сельской райгазеты… » Кобзон обязательно остановится и будет говорить с ним столько, сколько тот будет спрашивать. У меня это всегда вызывало недоумение, а Иосиф Давыдович искренне удивлялся моей реакции: «Но он же подошел! Ему это надо! Как я могу ему отказать?»
Представим себе в этой ситуации Пугачеву. Да даже если к ней подойдет очень хорошо одетый журналист из столичной газеты и попросит дать интервью… Во-первых, он не дойдет до ее тела, а во-вторых… А во-вторых все остальное. Кобзон -- человек государственного масштаба, из него мог бы получиться прекрасный президент! Это историческая личность.
-- Горбачев произвел на вас такое же впечатление?
-- Вместе с Виталием Алексеевичем Коротичем я встречался с Горбачевым дважды. Первый раз, когда попал к нему, минут 15 не мог сосредоточиться на теме беседы. Мне было интересно посмотреть, какой у него маникюр, как завязан галстук, как он улыбается, жестикулирует, запрокидывает голову, пьет воду, как «гэкает». Я сидел рядом с историей. Он оказался земным, живым человеком. Пытался в своем стиле уйти от конкретных ответов на вопросы, и я начал его «доставать»: «Михаил Сергеевич, но вы так и не ответили… Скажите… » В один из таких моментов он резко положил свою руку на мою и сказал: «Подожди, я тебе все расскажу!» Это было так интересно! А еще мне запомнилась одна фраза. Он о чем-то говорил, а потом подытожил: «Так что не надо преувеличивать!» Затем подумал секундочку и добавил: «Но не надо и преуменьшать!» В этом весь Горбачев!
… Я подарил ему «Горiлку з перцем», конфеты «Гетьман» и шоколад «Президент» — с «жовто-блакитним» флагом. Водку он взял, был доволен. (Сказал: «Выпью -- буду песни украинские петь». ) Конфетами тоже. Увидел шоколад «Президент» -- и что-то ему не понравилось… Горбачев -- личность. Эпоха!
-- А Леонид Кравчук?
-- В Кравчука я просто влюблен! Я обожаю умных людей, а он суперумный, со стопроцентным положительным обаянием! Леонид Макарович не играет кого-то -- он такой, какой есть, живет своей жизнью. Однажды он мне признался: «Столько лет приходилось жить не своей жизнью, а теперь я, наконец, счастлив». Он бывал у меня дома, выпивал, ел свои любимые вареники с творогом.
Помню, ко мне первый раз приехал Евгений Александрович Евтушенко. И Коротич был. Едем из дома-музея Булгакова ко мне домой, и я Евтушенко говорю: «Сейчас Леонид Макарович приедет, посидим, пообщаемся». Евтушенко вдруг взъерепенился: «А мне с ним не о чем говорить! Я никогда не прощу ему развал Советского Союза! Я его видеть не хочу!» Меня аж в жар бросило: «Евгений Александрович, неудобно… » Евтушенко тогда: «Хорошо, но только пусть он мне объяснит, зачем развалил Союз?» Короче говоря, сели они друг против друга, выпили немножко. Коротич попытался сгладить ситуацию, но… Евтушенко подпер подбородок рукой и спрашивает Кравчука: «Зачем вы развалили Советский Союз?». Кравчук -- настоящий, не показной демократ, я знал, что такими вопросами его не смутишь. И он начал рассказывать -- убедительно, грамотно, логично. Евтушенко слушал, а потом поднял вверх руки: «Вы меня убедили!.. »
-- Кстати, о спорте. Говорят, вы футбольный болельщик со стажем…
-- Я могу хоть сейчас с закрытыми глазами назвать состав любой команды -- не только киевского «Динамо» -- за последние лет 30. Спросите меня, например, кто играл в тбилисском «Динамо» в 1981 году, когда они взяли Кубок кубков…
-- И кто?
-- Могу перечислить. (С интересом. ) Перечислить?
-- И даже тех, кто забил голы, помните?
-- В финале? Пожалуйста! Гуцаев и Дараселия. Счет 2:1. Победный гол Дараселия забил в правый нижний от вратаря угол на 87-й минуте. Я много чего знаю! Безу-у-мное количество песен, поэтов, композиторов, артистов, политиков, спортсменов, прочих деятелей. Вся эта информация сидит во мне и позволяет спокойно ориентироваться в мире шоу-бизнеса, политики, эстрады…
-- Потрясающе! Вы наверняка отличником были?
-- Ну-у, не таким уж круглым, но… Я поступил в институт в 15 лет. Пошел в шесть лет в школу и через класс перескочил -- с 5-го в 7-й.
-- В шесть лет-то почему?
-- Тогда было модно спасаться от армии. Но я от нее все равно не спасся: после третьего курса института ушел служить. Мне это тоже было интересно, хотя трудно в такое поверить. Хотелось попробовать себя и там. Раньше об этом не жалел. Сейчас -- жалею.
-- Годы зря?
-- Да, хорошо сказали: годы зря! Их можно было бы провести лучше. Я служил под Ленинградом в ракетных войсках оперативно-тактического назначения. Был командиром отделения, сержантом, командовал даже ротой молодых солдат, в составе которой было 20 чеченцев, 20 грузин, 10 азербайджанцев, 10 латышей и 10 русских. Такой коктейль был… В первую же ночь чеченцы подрались с грузинами. Причина драки: выяснить, кто в доме хозяин. Весь туалет был в крови -- полы, стены. Латыши и русские долго его потом отмывали… Такая вот дружба народов…
-- Вы до сих пор дружны с Кашпировским?
-- Да, и достаточно часто общаемся. У меня в доме в гостевой комнате стоит кровать, и как-то раз так получилось, что на ней буквально один за другим спали Глоба, Кашпировский и Чумак. Потом в эту комнату многие боялись заходить.
-- Ну хорошо, Чумак ночевал там с водой, а Кашпировский?
-- С гирями! Привез с собой две 36-килограммовые гири и стучал ими до двух часов ночи. Следит за собой… А Глоба со звездами разговаривал. Каждому свое. Зато теперь мои гости выходят оттуда заряженные, сильные и немного сведущие в астрологии…
-- А у вас как насчет гирь?
-- Некогда! Зато раз в неделю я обязательно играю в футбол. У нас две команды -- четыре на четыре. Одна называется «Бульвар», вторая -- «Факты» + «Верховная Рада». Турниры идут нешуточные. Серьезный футбол, без желтых карточек. И по ногам бьют, и в голову иногда попадают. В общем, настоящая мужская борьба. Как-то приезжали с нами играть Лихута и Миколайчук -- не выдержали. Думали, шуточки…
-- Это правда, что за возможность попасть в телепрограмму «В гостях у Гордона» некоторые готовы выложить пять тысяч долларов?
-- Перед выборами некоторые кандидаты и по 10 тысяч предлагали. Но я не с каждым буду беседовать. Я делаю этот телепроект, потому что получаю от него удовольствие, а отказываюсь, потому что не представляю, о чем мне с некоторыми людьми говорить. Не хочется опускать планку! В передачу, в которой были Горбачев, Кравчук, Евтушенко, Задорнов, Коротич, Кашпировский, Ульянов, Амосов, Виктюк, сажать какую-то певичку?.. Или политика, которого даже не знаю?.. Боюсь потерять доверие зрителя. Честно.
-- Значит, Гордон неподкупен?
-- Ну почему -- подкупен, но… Не во всем.
-- Своего младшего сына вы назвали в честь Лещенко?
-- Когда Лева родился, в Киев как раз приехал Кобзон. Спрашивает: «Ты что, в честь Лещенко сына назвал? Назвал бы уже Иосиф!» Я отвечаю: «Лучше уж сразу Иосиф Давыдович!» На самом деле мне просто нравится имя Лев. Толстой, в конце концов, тоже Львом был.
-- У вас три мальчика и одна девочка. Как насчет пятого ребенка?
-- Кобзон мне сказал: главное -- остановиться в тот момент, когда еще помнишь, как кого из детей зовут (смеется). Несколько имен я еще в состоянии запомнить… А что, кроме детей, можно после себя оставить? Наверное, это цинично, но так хоть какая-то есть гарантия, что один из четверых в старости миску супа подаст (смеется). А вдруг такое счастье случится, что не миску, а тарелку, и не один, а все?..
-- Да вы великий оптимист! Вы верите…
-- Верю! Во что?
-- В предсказания, звезды, судьбу?
-- Глобе верю! И Ванге. Я был у нее в 1991 году. Она мне такие вещи наговорила! Пробиться к ней было невозможно. Меня привели друзья. Из того, что она мне тогда сказала, большая часть сбылась -- это фантастика! Слепая, глаза вытекшие… Как она кричала, как руками размахивала! Глоба это называет «мгновение инсайта» -- прозрение. У него тоже бывают такие моменты. Он вдруг начинает желтеть, взгляд -- в одну точку, и говорит такие вещи! Я присутствовал при этом не далее как неделю назад. В воскресенье мы были с ним у друзей, и вдруг такое случилось! Попадание стопроцентное. С указанием имен, дат. Пару человек прямо за столом чуть сознание не потеряли. Так интересно!
Я иногда думаю: слава Богу, что оградил себя от общения с дураками. Жестким стал в этом смысле. Неинтересен человек -- не буду с ним встречаться. Мне говорят: это полезно, он тебе нужен… Нет, не хочу тратить зря время! Жизнь коротка: надо успеть все!
P. S. 6 апреля в 17. 00 поздравить любимый «Бульвар» с 7-летием на сцену Дворца «Украина» выйдут Юрий Антонов, Михаил Задорнов, Эдита Пьеха, Дмитрий Гнатюк, Владимир Пресняков, Михаил Боярский, Юрий Богатиков, Николай Мозговой, Ян Табачник, Николай Гнатюк, Владимир Асмолов, Вилли Токарев, Вячеслав Малежик, Михаил Муромов, группа «Земляне», Аллан Чумак, Наталья Могилевская, Татьяна Недельская и суперзвезда, -- сюрприз вечера -- имя которой вы узнаете прямо на концерте. Ведущие -- Лолита Милявская и Дмитрий Гордон.