Совместная жизнь их началась со сложностей: где жить и на что, как вести себя с близкими -- Виктория ведь ушла от родителей
За рулем «Пежо» сидела хрупкая девочка в темных очках, в черном джинсовом костюме, «хвостик» темных волос подчеркивал ее фантастическое сходство с юной французской звездой Натали Портман. Такой я впервые увидела Викторию Спесивцеву, актрису Национального украинского драматического театра имени Ивана Франко и жену уже всемирно известного театрального режиссера-экспериментатора Андрея Жолдака.
Я собиралась поговорить с Викторией о том, как режиссер «без берегов» ведет себя в семье с четкими «берегами» отцовской и супружеской ответственности, а вышла настоящая «лав стори», которая продолжается уже десятый год…
-- Я поступила в театральный и 1 сентября пришла на занятия. Андрей был среди педагогов, с которыми мы знакомились, -- вспоминает Виктория. -- Но я наслышалась о нем как о человеке неординарного мышления, поэтому следила за каждым его словом и жестом. А Жолдак на занятиях раздражался по поводу моих интерпретаций той или иной сцены в спектакле, придирался. Выгонял меня с репетиций, и я чуть его не возненавидела…
-- Как же вы терпели?
-- Я поняла, что не дотягиваю до его уровня мышления и причину надо искать в себе. Было сложно, но где-то в глубине души начинали расцветать… подснежники. И тут мы начали совместную работу -- репетировать сцены из «Королевы Марго». Я впервые испытала чувство полета: было так легко и радостно работать! Нравился нестандартный подход режиссера к произведению. А главное -- в «Королеве Марго» он увидел меня. Куда делось его раздражение! После спектакля поняли, что друг без друга жить уже не сможем.
-- Но у Андрея была семья…
-- Реальность, конечно, вторгалась в нашу любовь: где жить и на что, как вести себя с близкими? Я ведь ушла от родителей. они меня не поддержали, и мне было очень больно. Я попала в больницу. Был конец первого курса, Андрей выпускал спектакль «Комедия дель арте», но бегал навещать меня по сто раз в день. Врачи порекомендовали мне долечиться на море. И он пошел на беспрецедентный в театральном мире поступок -- не выпустил спектакль, купил билеты и повез меня в Крым. Остался там со мной до конца срока и выходил, как ребенка.
-- Неужели и после этого случая ваши родители были столь же непреклонны?
-- У нас была уже своя жизнь. Когда я училась на втором курсе, мы с Андреем уехали в Париж. Францию мы полюбили всей душой. В одно из воскресений гуляли на Монмартру, в душе -- покой и благодать, и вдруг Андрей говорит: «Ты чувствуешь, что у нас начинается новая жизнь, что мы становимся другими?»
После Парижа в Киеве Андрей выпустил спектакль «Не боюся сiрого вовка», отстояв право на свое видение мира. Спектакль он не ставит, а вынашивает, как ребенка. В этот период куда девается его обаяние: капризен, мнителен, обидчив… Без конца ссорится со мной. Можно прийти в ужас: какая уж тут любовь? Но, наблюдая за своим мужем в такие моменты, я поняла: ничто так не смягчает сердце мужчины, как сознание, что его любят всяким, о нем заботятся при любых обстоятельствах.
-- Что-нибудь изменилось в ваших отношениях с рождением детей?
-- Многое! Мы оба стали более ответственными -- и перед детьми, и перед собой. На восьмом месяце беременности я проснулась с мыслью: «Каким солнечным должен быть человек по имени Янек!» А Андрей и говорит: «Янек? Так и назовем нашего человечка!» Второму ребенку долго не давали имени, потому что Андрей уехал ставить спектакль в Черкассы. Вернувшись, он прямо в дверях заявил: «Все! Адам!» А подвигла его к этому история одного черкасского актера, которого мама назвала Адамом, услышав голос свыше: «Назови сына Адамом, и он выживет» (до этого все ее дети умирали в младенческом возрасте).
-- На кого похожи ваши мальчики?
-- Внешностью трехлетний Янек -- на меня, а годовалый Адам -- на Андрея, но по характерам -- все наоборот.
-- Хотя браки совершаются на небесах, супруги-то живут на земле, и тут без испытаний не обойтись…
-- Наша встреча, конечно, не случайна. Но в процессе совместной жизни мы выработали общие идеалы и критерии. Простой пример. Существует традиционное мнение: если ты хороший отец, то занимайся детьми наравне с матерью, если хороший хозяин, помогай жене по дому. Хороший ли отец Андрей? Замечательный, хотя он не меняет детям памперсы, не купает, не гуляет с коляской… Хозяин ли он в доме? Да, хотя никогда не выносит мусор, никогда не ходит с авоськами. Но я принимаю его таким, каким он есть.
Сейчас я чувствую себя кариатидой -- держу на руках весь быт. Андрей же в доме -- гость, но эту вынужденную «несправедливость» он пытается исправить изумительным к нам отношением: он пишет такие трогательные и восхитительные письма, покупает такие необычные подарки, что я только руками развожу. И стараюсь в ответ накрыть стол для дорогого гостя так, как это описывал Дюма.
-- Чем ваши будни отличаются от праздников?
-- Праздник для нас -- это когда Андрей с огромной связкой книг или коробкой компакт-дисков появляется в доме. Книги -- семейное увлечение: у дедушки Андрея Назария Юрия Тобилевича была большая библиотека. И у нас столько книг, что скоро они вытеснят мебель.
-- Вас не гложет чувство невостребованности именно в спектаклях новатора театральной режиссуры Андрея Жолдака?
-- Уже четыре спектакля Андрей сделал без меня… Я могла бы сыграть Нину Заречную в его московской постановке. Но режиссер предпочел Машу Миронову и Татьяну Друбич. Прекрасный выбор! Значит, меня он в этой роли не увидел. Сейчас Андрей готовится поставить в Москве «Гамлета». Сыграть Офелию предложили мне. Я счастлива. А в театре имени Ивана Франко мы восстановили спектакль «Кармен».
Мне важно, чтобы Жолдак видел в Виктории Спесивцевой профессиональную актрису, с которой ему хотелось бы работать.