Никита Хрущев, принимавший в аэропорту «Внуково» рапорт первого космонавта, сказал ему: «Спасибо, сынок!»
О первом космонавте Юрии Гагарине мы беседуем с его товарищем по комсомолу Юрием Ельченко, сидя на лавочке во внутреннем дворике Михайловского Златоверхого. На весеннем солнышке, как и 41 год назад, гуляют с мамами малыши. Правда, с игрушками нового поколения, среди которых нет космических кораблей. Стоявший рядом и, казалось бы, внимательно слушавший нашу беседу паренек в конце концов попросил денежку на хлеб. Юрий Никифорович, комсомольский лидер УССР 1960--1968 годов, затем министр культуры Украины, позже первый секретарь Киевского горкома партии и секретарь ЦК КПСС, достал из кармана драпового пальто мелочь и протянул ее мальчишке.
-- С Юрием Гагариным мы познакомились в Москве, в ЦК ВЛКСМ, -- вспоминает Юрий Ельченко. -- Он был настоящим кумиром молодежи. Скольких ребят, родившихся в апреле 1961-го, назвали Юрами в честь первого космонавта! Гагарин бесчисленное количество раз становился почетным пионером. А в 1966 году ему, гостю XX съезда комсомола Украины, повязали красный галстук в киевской средней школе N 94. Юрий Алексеевич очень серьезно отнесся к этому ритуалу, пообещав оправдать оказанную ему честь. И при этом он не играл на публику.
А какой прием устроили первому космонавту на киевской трикотажной фабрике «Киянка»! К Гагарину подошла бригадир Ярослава Савченко и громко объявила: «Юрий Алексеевич, вы зачислены в нашу бригаду. Дополнительную норму мы выполняем всем составом. Вы не возражаете?» Окруженный девичьим вниманием Гагарин буквально растаял, но тут же посерьезнел: «Я не подведу. А что будет с моей зарплатой? Делите ее между собой». Бригада же решила перечислять гагаринские деньги детскому дому. Естественно, возражений не последовало.
Рассказы об этой встрече дошли до Москвы. Мне стали звонить космонавты Герман Титов, Павел Попович, Андриян Николаев, Валентина Терешкова с просьбой организовать и для них экскурсию на «Киянку». Так вслед за Юрием Гагариным в молодежные бригады зачислили и других космонавтов.
Побывал Юрий Алексеевич и у меня дома. Супруга Альбина Ивановна приготовила мясо с картофелем. Традиционную «Горiлку з перцем» закусывали домашней украинской колбасой, селедкой с луком, овощами. Вообще Гагарин любил простую, но вкусную пищу. Кстати, когда в 1969 году меня избрали вторым секретарем Львовского обкома партии, со мной должны были переехать жена и сын, четвероклассник Володя. (Это сейчас можно жить в одном городе, а работать в другом. Тогда же для получения жилья в областном центре мне следовало сдать государственную квартиру в Киеве, по улице Кирова, 9. ) Но я почувствовал, что мои почему-то тянут с переездом. Оказалось, Альбине Ивановне было жаль расставаться с квартирой, в которой гостил Гагарин.
Скажу вам по секрету: они были влюблены друг в друга. Юрий Алексеевич очень тепло относился к моей супруге. Но всегда подчеркивал, что дома его ждут три женщины: жена Валентина и дочки Лена и Галчонок -- так он называл младшую.
Год назад мы встретились с Галчонком в Москве, в квартире наших близких друзей Павловых. Конечно, обнялись, расцеловались, от чего молодая женщина слегка смутилась. «Галочка! Ты, по сути, не изменилась», -- сказал я. «А когда мы виделись последний раз?» -- с улыбкой поинтересовалась дочь Гагарина. Услышав мой ответ: «Лет около 30 назад», все рассмеялись.
Сергей Павлов, бывший первый секретарь ЦК ВЛКСМ, несколько лет назад ушел из жизни. Сергей Павлович умирал в полном сознании -- я говорил с ним по телефону за несколько часов до смерти. Он сгорел за полгода, это ужасно. А ведь здоро-о-овый был мужик, заканчивал Московский институт физической культуры.
Именно благодаря Павлову я и познакомился с Юрой Гагариным. Помню, первый секретарь ЦК ВЛКСМ позвонил мне: «На 12 апреля 1961 года назначено внеочередное заседание бюро». Иногородние члены бюро ЦК ВЛКСМ на некоторые заседания могли не приезжать, но в тот раз Павлов предупредил меня, что явка обязательна.
Обычно бюро проводилось в кабинете первого секретаря. У приставного столика всегда сидел заведующий общим отделом ЦК Виктор Гостев -- тоже наш украинский воспитанник, до этого секретарь Харьковского обкома комсомола. Около часу дня Павлов скомандовал: «Виктор, включай!» Гостев повернул ручку обычного радиоприемника, заранее установленного на столе, и мы услышали сообщение о полете в космос советского человека. Все вскочили с мест и с восторгом закричали: «Ура!» Кто-то с кем-то обнимался -- мы радовались, как дети. Позже внимательно слушали биографию первого космонавта, родившегося в 1934 году в Гжатске Смоленской области (сегодня Гагарин. -- Ред. ), а также решения о присвоении старшему лейтенанту Юрию Гагарину звания майора и приеме его в партию. Мы были так взволнованы, что Павлову пришлось просить нас закончить заседание по-деловому.
Когда все вышли из кабинета, Сергей Павлович сказал: «Есть пригласительные во «Внуково» на встречу космонавта, но на всех членов бюро не хватит. Ты можешь задержаться до 14-го?» -- «О чем речь», -- ответил я.
-- На летном поле трибуны встречающих были ограждены красными шелковыми шнурами, -- продолжает рассказ Юрий Никифорович. -- Павлов с супругой Евгенией Михайловной и я оказались по соседству с четой Королевых. Комсомольский лидер Сергей Павлович хорошо знал своего тезку Сергея Павловича Королева. Из соображений безопасности да и секретности с академиком могли общаться далеко не все, но для члена ЦК КПСС и депутата Верховного Совета СССР Павлова ограничений не существовало. По крайней мере, от меня он не скрывал близкое знакомство с Королевым. Они раскланялись и Павлов представил меня Сергею Павловичу: «Наш первый секретарь ЦК ЛКСМУ Юрий Ельченко».
Известный ученый заметно нервничал. Когда приземлившийся Ил-18 подрулил к трибунам и в проеме открывшейся двери появился первый космонавт, несколько тысяч встречающих закричали «Ура!», а главный конструктор ракетно-космических систем едва не задергался. Супруга начала его успокаивать: «Да вот же он идет! Ну живой же!» Несмотря на возбуждение, Королев сразу же заметил «неполадки» в военной форме майора Гагарина: «Что у него с обувью?» Потом уже Юрий Алексеевич рассказывал, что почувствовал развязавшийся шнурок и даже на мгновение замедлил темп ходьбы. Но затем, чеканя шаг, пошел по ковровой дорожке к правительственной трибуне. А что было делать? Не станешь же завязывать шнурок на виду у всего мира!
Старшее поколение помнит эту торжественную встречу первого космонавта. Он отдал честь Никите Хрущеву и отрапортовал, что задание партии выполнено. К сожалению, Гагарина почти не было слышно. Я обратил внимание лишь на высокий тембр его голоса. Позже сам Юрий Алексеевич вспоминал, что под конец встречи Никита Хрущев сказал: «Спасибо, сынок!»
Увидев, что стоявшие на правительственной трибуне руководители начали спускаться вниз, Павлов сказал Королеву: «Сергей Павлович, надо скорее выбираться, не то утонем в потоке машин!» Из аэропорта наша «Волга» и «ЗИЛ» Королева выехали стеклом к стеклу и помчались на Красную площадь, где шла демонстрация, посвященная первому в мире полету человека в космос.
-- Недельки через полторы по приглашению Павлова я приехал на встречу с Юрием Гагариным, -- говорит Юрий Ельченко. -- В актовом зале ЦК ВЛКСМ мы сидели недалеко от президиума. Услышав аплодисменты у входа в зал, обернулись назад. По проходу рядом с первым секретарем ЦК ВЛКСМ шел Юрий Гагарин. Мне бросилось в глаза, что первый космонавт был ниже невысокого Павлова, и я подумал: и даже ему там было тесно! (В одном из первых интервью Гагарин рассказывал, что в кресле космического корабля нельзя было развернуться. )
Юрий Алексеевич подошел к трибуне, и его лицо озарила ставшая знаменитой на весь мир гагаринская улыбка. Негромким голосом (видимо, волновался) начал: «Прошу иметь в виду -- я приехал не рассказывать о первом полете, а как комсомолец отчитаться перед ЦК ВЛКСМ о выполненном задании партии и правительства… »
Обсуждения доклада, естественно, не было. Только Павлов сказал: «Вы понимаете, что теперь этот человечек, наш, родной, нарасхват. Давайте проявим гуманизм и снисхождение и отпустим его». Все зааплодировали.
Позже в своем кабинете первый секретарь ЦК ВЛКСМ представил первому космонавту членов бюро, в том числе и меня. Мы пожали друг другу руки, но я не запомнил слов Юрия Гагарина -- уж очень волновался. Он сказал примерно следующее: «Сразу видно, что это украинец!» (В свои 32 года при росте 177 см я весил более 100 кг. ) А потом добавил: «Думаю, что мы не раз еще встретимся. И тогда уже я отвечу на все интересующие вас вопросы… »
Моя дружба с Гагариным завязалась благодаря добрым отношениям с Павловым: первый космонавт очень уважал Сергея Павловича. Гагарин был младше меня на пять лет и, относясь с почтением к моим возрасту и должности, обращался ко мне на «вы», а себя любил называть «рядовым членом ВЛКСМ».
Вообще с чувством юмора у Гагарина было все в порядке. Розыгрыши у него, как у Павлова и нашего друга, управляющего делами ЦК ВЛКСМ Анатолия Светликова, были в крови. Вчера я отбирал для вас материалы о Юрии Алексеевиче, но кое-что решил не показывать и оставил дома. Ребята подсунули мне фото известной кубинской балерины Лауры Алонсо, которая в то время стажировалась в Большом театре. На полях вырезки из «Огонька» написано: «Дорогой Юрочка!.. » и далее идет признание в любви. Естественно, я быстро разоблачил шутников: почерк-то был гагаринский!
В один из моих приездов в Москву Гагарин позвонил мне: «Давайте завтра после обеда поедем в Звездный. Посмотрите, как мы живем с Валентиной и девочками, поужинаем и останетесь у нас ночевать». На следующий день Юрий Алексеевич подъехал в условленное время к зданию ЦК ВЛКСМ на подаренном иностранными поклонниками спортивном «Ситроене». Я в нем не сидел, а полулежал! Когда выехали на трассу, за окошком все замелькало: Гагарин ездил быстро, но не лихачил -- выдерживал скорость, гарантирующую, так сказать, безопасность движения. И перед каждым постом ГАИ притормаживал -- стыдился, когда его останавливали за превышение скорости. Хотя гаишники хорошо знали его иномарку и всегда приветствовали знаменитого водителя.
Квартира первого космонавта оказалась очень маленькой, хотя и трехкомнатной. До сих пор помню ее адрес: дом 2, кв. 22 (тогда в Звездном улиц не было). Девчонок вскоре отправили спать, а мы засиделись на кухне. Валентина Ивановна выглядела уставшей. Ведь супруга Гагарина работала медсестрой, да и нагрузка по дому была немалой. Но это не повлияло на ее гостеприимство. Валентина Ивановна все делала спокойно, без лишних эмоций. Кстати, старшая Лена вся в нее, а Галчонок -- копия отца!
-- После ужина Валентина Гагарина извинилась и пошла отдыхать, -- рассказывает Юрий Ельченко, -- а мы с Юрой перешли в кабинет. Ма-а-аленькая такая комнатушечка со стеллажами. Я особенно не присматривался, но там были и технические, и художественные книги, какие-то толстые журналы. Мы сидели за небольшим письменным столом и беседовали. Меня интересовали детали полета. «Тяжелый труд у космонавта, -- заметил Юрий Алексеевич, -- не все выдерживают. Слава не компенсирует физических и моральных затрат… » Уже отправляясь спать, он сказал: «Надо принять душ, как заведено у культурных людей!»
На отдыхе Юрий Алексеевич был душой любой компании. Увлекался спортивными играми. Футбол -- так футбол, хоккей -- так хоккей, волейбол -- так волейбол. Отлично играл в бильярд. Любил водные лыжи и был председателем Всесоюзной федерации по водным лыжам. И нас с женой заразил этим увлечением.
В 1964 году мы со своими семьями отдыхали в гурзуфском санатории ЦК ВЛКСМ «Аюдаг», расположенном у подножья Медведь-горы рядом с «Артеком». Гагарин решил научить нас кататься на водных лыжах. «Начнем с мужика», -- сказал он. В юности я занимался мотоциклетным спортом, тяжелой атлетикой, прыжками в воду, поэтому освоил лыжи достаточно быстро. Мы учились становиться на них прямо с борта катера. Главное тут -- уловить момент прыжка, чтобы не «клюнуть» в воду.
Вот именно этот момент долго не могла прочувствовать моя Альбина. Хотя она тоже имела спортивную закалку -- студенткой серьезно занималась волейболом. Гагарин уже начинал злиться: «Что делать, Юрча?» Подружившись, он стал меня называть, как и Сережа Павлов. ) «А ты скажи ей по-мужски!» -- посоветовал я. И вдруг с берега увидел, как жена пошла, а потом испугалась, бросила фал и начала опускаться в воду. Позже она так хорошо ходила на лыжах, что могла составить достойную компанию большому любителю этого вида спорта Борису Евгеньевичу Патону, когда у нас совпадали отпуска в санатории «Черноморский». Вечером я спросил у Гагарина, как это моя жена стала на лыжи. «Да я высказался», -- пошутил он.
Однажды несколькими семьями (Гагарины, Павловы и Ельченко) мы отправились в горный поход на Аюдаг. Юра вызвался нести достаточно увесистую корзину с провизией. Когда остановились «на перекус», он распорядился: «Готовьте стол, а я 10 минут отдохну». Прилег на траву, положил голову на колени жене и почти сразу же засопел. Мы не поверили, но Валентина Ивановна подтвердила: «Я знаю, он спит». Практически через 10 минут Гагарин открыл глаза и с улыбкой сказал: «Теперь я дважды счастлив. Во-первых, выспался, а во-вторых, мы сейчас все съедим и не нужно будет тащить эту корзину».
Во время крымского отдыха нас пригласили на фазанью охоту. Но по дороге в степь мы разминулись с ее организаторами. Когда же все-таки встретились, кто-то предложил перенести охоту на завтра и поехать на уху. На что Юрий Алексеевич, который, кстати, отменно стрелял, остроумно заметил: «Ложку с ухой мимо рта и ночью не пронесем, а вот фазанов не увидим».
-- 28 марта 1968 года мне в Киев позвонил Сергей Павлов: «Юрча, ушел из жизни наш друг», -- в глазах Юрия Никифоровича заблестели слезы. -- Я сразу даже не понял, о ком идет речь, и уточнил: «Анатолий Светликов?» (Он тогда еще был жив, пусть простит меня Бог!) Ответ Павлова: «Да нет, это Юра Гагарин!» -- меня ошеломил. Я даже не знал, что сказать… Но надо было как-то реагировать.
По внутренней связи сообщил всем секретарям: «Ребята, только что звонил Павлов. Вчера случилось непоправимое: во время тренировочного полета погиб Юрий Гагарин и еще какой-то летчик… » Уверен, что на всех это произвело такое же впечатление, как и на меня. Зашел заведующий общим отделом Миша Селихов, с которым составили соболезнование от ЦК комсомола Украины. Оно пошло в молодежные газеты. Затем отправили телеграммы в адрес отряда космонавтов и супруги Гагарина. От себя лично отправил телеграмму Валентине Ивановне, Галочке и Лене.
На девятый день я был в Звездном городке. Крупные военачальники во главе с генерал-полковником Николаем Каманиным, в то время руководителем подготовки космонавтов, говорили за поминальным столом о Гагарине и Серегине. Версия гибели космонавтов была одна, но ее не афишировали.
Вскоре после этой трагедии в Киев приехал космонавт N2 Герман Титов, совершивший полет в космос в августе 1961 года. Надо сказать, что космонавты часто бывали в Украине -- для уточнения деталей работы космической аппаратуры прилетали на киевский «Арсенал», днепропетровский «Южмаш», харьковские приборостроительные предприятия. Нередко мы могли только увидеться и пожать друг другу руки, но иногда космонавты приезжали сразу на несколько дней. В один из таких приездов в 1968 году в той же нашей квартире, где бывал Юрий Алексеевич, Герман Титов на бумажной салфетке нарисовал схему падения гагаринского истребителя. Ее я храню до сих пор. Я не летчик, но как инженер (закончил в 1952 году КПИ) хорошо представляю картину происшедшего.
Диспетчер полетов уже принял сообщение Гагарина «Возвращаемся», как вдруг без предварительного предупреждения, являющегося в авиации обязательным, с соседнего аэродрома поднялся истребитель и на сверхзвуковой скорости прошел в непосредственной близости от гагаринской машины. Колоссальной воздушной волной маленький самолет закрутило, как юлу, и он попал в штопор. Бесспорно, мастера пилотирования Гагарин и Серегин пытались выровнять машину. По общему заключению специалистов, им не хватило высоты, а в переводе на время -- буквально секунд. Катапультирование вряд ли удалось бы. За чью-то халатность летчики расплатились жизнью.