«Всего» за полторы сотни долларов можно, облачившись в защитный костюм, посетить окрестности ЧАЭС, сфотографироваться на фоне саркофага и провести ночь в шикарном номере трехзвездочной гостиницы на территории радиоактивной зоны
В 1996 году в Славутиче на 10-ю годовщину аварии на Чернобыльской атомной станции собрались ликвидаторы, ученые -- те, кто имел отношение к трагическим событиям десятилетней давности. Тогда с трибуны была озвучена мысль использовать 30-километровую зону в качестве центра ядерного туризма. Теперь эта идея, кажется, начала воплощаться в жизнь -- региональное представительство ООН в Киеве предложило Министерству по чрезвычайным ситуациям Украины проект обустройства международной зоны экстремального туризма в Чернобыле.
Любопытствующие посетители наведывались на Чернобыльскую АЭС и раньше, ездят и сейчас. Только пока они называются не туристами, а делегатами, так как заявки на посещение некогда абсолютно закрытой для посторонних зоны поступают в основном от тех, кто имеет к ней профессиональный интерес: экологов, физиков, журналистов. Весной в Чернобыль и Припять приезжают выпускники средних школ Славутича. Работники зоны на протяжении многих лет принимают по две-три делегации в день.
Нынче же стало возможным приобрести «чернобыльский тур» в одной из столичных турфирм. Ее сотрудники готовы «всего лишь» за 150 долларов катать вас целый день, с девяти утра до шести вечера, по «достопримечательностям» радиационной зоны, развлекая историями, повышающими уровень адреналина в крови.
Корреспондентам «ФАКТОВ» захотелось почувствовать себя в роли экстрим-туристов. Чтобы не платить фирме кругленькую сумму в иноземной валюте, мы обратились непосредственно к администрации зоны, получили разрешение на посещение, и солнечным апрельским утром на редакционном автомобиле покатили в Чернобыль. Километров за пять до контрольно-пропускного пункта дорогу нам стали перебегать шустрые зайцы и толстые белки. К счастью, в народных приметах ничего плохого об этих зверюшках не сказано.
Туристы, опасаясь отрывать «на память» куски от разрушенного пульта управления внутри саркофага, «заимствуют» у сотрудников станции индивидуальные дозиметры
Отправная точка нашей экскурсии -- офис агентства «Чернобыльинтеринформ». На стене директорского кабинета -- плакат: «В ЗОНЕ БЕЗУСЛОВНОГО ОТСЕЛЕНИЯ ЗАПРЕЩАЕТСЯ: РОЗЖИГ КОСТРОВ, ВЫГУЛ СОБАК, ВЫГОН СКОТА, ВЫПОЛЗ ЗМЕЙ И ВЫПОРОС СВИНЕЙ, ВЫКУКОЛ БАБОЧЕК, ВЫПРЫГ КЕНГУРЕЙ, ОБДИР ЦВЕТОВ, ВЫЛОМ ВЕТОК, ВЫХЛОП ГАЗА И ВЫДОХ ВДОХА, ВЫКИДЫШ МУСОРА, ВЫВОДОК ГУСЕЙ И ВЫРОДОК ЛЮДЕЙ». Сопровождаемые этим жизнерадостным напутствием, мы с гидом-проводником Юрием Татарчуком отправились в экстремальное путешествие по ядерным местам.
-- Первым делом мы проводим с делегатами ознакомительную беседу, -- рассказывал уже по дороге наш сопровождающий. -- Потому что попадаются среди них такие, которые не совсем представляют себе, куда попали. Например, гонконгские студенты слушали-слушали о последствиях аварии, а потом говорят: «Так мы не поняли: что же все-таки взорвалось?». По дороге к реактору останавливаем автобус у памятника погибшим пожарным, издалека осматриваем антенны «Чернобыля-2» -- сверхсекретного объекта, с помощью которого здесь во времена Союза фиксировались взлеты-посадки всех летательных объектов в Европе.
Когда вдалеке показалась станция, Юрий достал дозиметр:
-- С этого места мы даем возможность туристам наблюдать за уровнем радиации. Смотрите.
Цифры на экране прибора запрыгали, сменяя друг друга -- 100, 200, 300 микрорентген в час. Цифра 450 на некоторое время замерла на экране, затем отсчет начался в обратном порядке.
-- Для данной дороги это максимум, -- отметил экскурсовод.
В следующий раз он вытащил дозиметр на смотровой площадке, оборудованной неподалеку от бывшего 4-го блока. Отсюда до стены саркофага -- не более ста метров. Счетчик, не поколебавшись, выдал результат -- полторы тысячи микрорентген. Приблизительно в сто раз больше естественного фона! Сотрудники объекта «Укрытие» рассказывают, что, глянув на показания счетчика, посетители обычно задают только два вопроса: «Давно вы тут работаете?» и «Есть ли у вас дети?». На смотровой площадке люди ведут себя по-разному. Японцы, например, приехали со своими респираторами и блестящими скафандрами, и на все просьбы не мучить себя и вдохнуть свежего воздуха отрицательно качали головой. И наоборот -- поляки, снимающие фильм об «атомной любви», расковались настолько, что принялись изображать половой акт на фоне саркофага. Пришлось даже попросить их удалиться.
По желанию «делегаты» могут попасть и внутрь объекта «Укрытие». Но это при условии, что руководство письменно возьмет на себя ответственность за возможное ухудшение здоровья самых любознательных. По предъявлении гарантийного письма «делегатов» переоденут в белые тапочки (шутка -- в бахилы, конечно! -- Авт. ), белые защитные костюмы -- и в сопровождении дозиметриста пустят посмотреть на разрушенный пульт управления и замурованный «золотой» коридор, где в первые минуты аварии погибли два оператора. Отрывать куски от «фонящего» пульта туристы побаиваются. Зато в качестве «сувенира на память» они простодушно и незаметно «заимствуют» у сотрудников станции крошечные коробочки -- индивидуальные дозиметры-накопители, обязательно положенные каждому работнику зоны.
«Ловить» бэры внутри саркофага мы не рискнули. Налюбовавшись видом бетонного укрытия с безопасного расстояния, наша компания отправилась дальше -- в Припять.
Покинутый город встретил нас пустыми глазницами многоэтажек. На детской площадке ржавели так и не успевшие принять своих маленьких посетителей аттракционы -- 1 мая 1986 года они должны были открыться: колесо обозрения, качели, электромобили… Здесь нам разрешили выйти из машины и немножко пройтись.
-- Только от машины далеко не отходите и ни в коем случае не наступайте на мох -- уровень радиации на нем очень высок, -- предупредил наш гид. -- Если делегация немногочисленная, к примеру, 3--4 человека, мы разрешаем здесь выйти и при желании сфотографироваться на фоне аттракционов, -- добавил он. -- Многочисленные же группы ни в коем случае из автобусов не выпускаем, так как это чревато последствиями -- ведь за всеми не уследишь…
Мы тоже сфотографировались на фоне огромного колеса и вновь сели в машину. По дороге между деревьями мелькали заросшие молодой порослью брошенные хаты. В одном месте правильными рядами расположились холмы.
-- Здесь когда-то находилось село Копаное, -- рассказывает Юрий. -- Когда произошла авария, поступило распоряжение его полностью зарыть. Дома снесли бульдозерами, над «останками» насыпали земляные холмы.
Проезжаем мимо печально известного Рыжего леса. На месте закопанных на глубину несколько метров погибших сосен подрастает молодой соснячок. Деревца скорее похожи на нарядные шаровидные елочки. По мнению ученых, эта мутация вызвана радиацией.
-- Дело в том, что корни высаженных на этом месте молодых деревьев пройдя 70-сантиметровый слой привозного песка, добрались до слоя, «начиненного» радием, стронцием и цезием в неимоверных количествах, -- замечает присоединившийся к нашей группе заместитель директора научно-производственного объединения «Чернобыльский радиоэкологический центр» Юрий Матухно. -- Происходит мощное внутренне облучение деревьев. Сосенки регулярно сбрасывают насыщенную радионуклидами хвою, и в результате поверхностный слой земли оказывается «напичканным» радиацией. Сейчас находиться на этом участке гораздо опаснее, чем четыре-пять лет назад. Во время одного захода в лесок можно «схватить» годовую дозу радиации. Автобус с делегатами здесь не останавливается -- несмотря на то, что некоторые «экстремалы» очень об этом просят.
Впереди показался огромный бетонный бык. По народной примете, если погладить его выкрашенные красной краской детородные органы, в семье будет много детей и обилие вкусной еды. И туристы, и работники зоны вовсю пользуются этой приметой. Только, к сожалению, не всем помогает.
Здесь, на зооветстанции, жил бык Уран -- ровесник аварии. Совершенно одичавшего, его поймали неподалеку от станции в 1987 году. И тут же приспособили для генетических исследований. Безраздельно властвуя над коровьим гаремом, Уран сначала стал отцом, а потом и «мужем» для полутора сотен(!) телушек. Этой весной животное совсем одряхлело, и пришлось его зарезать. Тушу разобрали на кусочки исследовательские лаборатории. Первых «жен» Урана -- Альфы и Беты -- также уже нет в живых. Осталась только 22-летняя Гамма.
Мы въехали в село Куповатое. До аварии оно считалось немалым -- двести дворов. Сейчас здесь живут сорок старух и пяток стариков. Машина остановилась возле хаты, рядом с которой на дереве аисты построили гнездо.
-- Здесь живет бабка Ганна с сестрой Соней. Ганне -- 70, Соне -- 60, она -- инвалид детства, умственно недоразвита, с трудом передвигается. Что будет с ней, если Ганны не станет раньше? -- вздохнул наш спутник.
Но бабка Ганна, похоже, умирать не собирается. Мы застали ее, повязанную белым платочком, на картофельных грядках. Бегом, чуть не вприпрыжку, она потащила нас в дом.
-- Вот гости дорогие! Как хорошо, что зашли! Отдохните в теньке, я на стол соберу!
Мы начали активно сопротивляться, но бойкая Ганна уже ставила на стол тарелки с жареной рыбой и нарезанным салом, банку самогонки, настоянной на лимоне. Попутно она быстро, пока мы не убежали, развлекала нас рассказом о своей жизни -- как с утра успела сбегать на другой конец села (туда и обратно -- шесть километров!) к мужу-»алкоголику с детства», подоить там корову, приготовить завтрак себе и сестре, отнести вареной картошечки 88-летнему дядьке, живущему через улицу. Хату к Пасхе Ганна побелила, белье постирала, окна покрасила. Вот теперь надо дядьку обедом кормить, а потом бежать доить корову.
У здешних стариков единственная радость в жизни -- посидеть-покалякать друг с другом на автобусной остановке в ожидании автолавки, появляющейся в этих краях два раза в неделю. Лишь изредка, на праздники, к бабушкам приезжают дети с «большой земли». Внуков приходится вести в обход КПП, лесной чащей -- так как по закону несовершеннолетним запрещено пребывание в зоне. Поэтому бабка Ганна никак не желала нас отпускать, вдосталь не наговорившись.
Туристы, особенно иностранные, очень любят наезжать в гости к местным жителям. Среди обитателей зоны встречаются колоритные личности -- например, бывший смотритель коровника дед Степан, который каждый год к Первому мая развешивает на заборе флаги союзных республик. При эвакуации сельчане разбирали добро в сельсовете, а Степан прибежал последним -- схватил кусок красного кумача и пятнадцать флагов. Или Катерина, которой врачи в 47 лет поставили диагноз «опухоль в брюшной полости». А она, вместо того чтобы ложиться на операцию, взяла да родила здоровую дочку Машеньку. Только, упаси Бог, называть этих людей самоселами! Насмерть обидятся. Ведь они -- настоящие хозяева этой земли.
Принимая визитеров, бабки выставляют на стол все, что есть в погребах. Иностранцы поражаются их гостеприимству. Качают головами, узнав о размерах их пенсий: сотня гривен -- трудовая по возрасту и 45 -- «чернобыльские». Но, несмотря на это, лишь один раз, по словам нашего гида, гости скинулись деньгами и вручили каждой бабке по небольшому конверту. Впрочем, на жизнь здесь жаловаться не принято. Например, бабка Ганна мечтает только о телевизоре, хотя бы о самом маленьком. А то в хате три штуки, и ни один не работает.
-- Многие умоляют нас отвезти к Катерине с дочкой, -- когда мы вновь рассаживаемся на сиденьях автомобиля, -- говорит Ю. Матухно. -- Но она категорически против встреч с посторонними людьми. Единственное интервью, которое она дала сразу после рождения дочери, -- корреспонденту «ФАКТОВ». Конечно, неправильно, что четырехлетний ребенок растет без сверстников. Но Катерина уезжать из зоны ни за что не хочет. Что поделать -- чернобыльская семья. Встретились здесь, зажили гражданским браком. Так, кстати, у многих получается… У нас, знаете, как говорят? Богатый имеет на большой земле квартиру, в Чернобыле -- дом. Счастливый имеет там жену, тут любовницу. А мудрый ни с жильем, ни с бабами не связывается. Вот как я! -- засмеялся Юрий.
Нужно сказать, что ученые в зоне -- на редкость оптимистичный народ. Не упускают случая половить рыбку в местных прудах, собирают грибы в трех километрах от саркофага, в «экологически чистом пятне». Кстати, самые фонящие из них -- белый гриб, польский, маслята и свинушки. Самые же чистые -- лисички. Один доктор наук как-то перепутал «белячки», собранные для проб в Рыжем лесу, с грибами, подготовленными для жарки. «Засветился, конечно, полгода кислым соком запивал, -- невозмутимо констатируют рассказчики. -- Но ничего с ним не сделалось».
Ежегодно в чернобыльских садах зреет урожай, потом с аппетитом поедаемый. Сливы, груши, яблоки, морковка и картошка считаются практически «чистыми» продуктами. «Грязными» называют бобовые и капусту. А вот мед и березовый сок не употребляют в пищу даже селяне, непробиваемые «такой дурью, как придумали эту радиацию».
Зона, покинутая людьми, стала заповедником для диких животных. На водоемах развелась тьма бобров, которые ради своих строительных нужд занялись лесоповалом прямо-таки в промышленном масштабе. «Хочешь спасти дерево -- съешь бобра», -- в шутку говорят любители фауны. По лесам бродят завезенные из Аскании-Нова лошади Пржевальского. Несмотря на то, что привычной средой обитания для этого вида является степь, в Полесье им тоже живется неплохо: за несколько лет стадо увеличилось более чем вдвое. Раньше в местных лесах встречались и волки, но лесники объявили им настоящую войну -- до пяти огромных туш в день выставляли они на обозрение жителям Чернобыля. Теперь, считают ученые, благодаря их «стараниям» где-то по лесам прячется от людей всего лишь один серый разбойник. Зато зайцы обнаглели окончательно: один длинноухий обосновался под самым саркофагом -- зимой на снегу возле реактора отчетливо были видны заячьи следы.
Уставших путников положено кормить. В столовой «Чернобыльинтеринформа» нас за 17 гривен с носа накормили обедом из семи блюд, включающим салат, суп «харчо», жаркое, омлет, пельмени, сладкую булочку и пирожное с кремом. Увидев, что мы едва переводим дух, хозяева тут же предложили остаться ночевать в местной гостинице -- в двухкомнатных полулюксах с телевизором, холодильником и горячей водой(!). С иностранцев за такой номер содрали бы 60 долларов. А с нас, как с граждан Украины -- всего 25 гривен. Да и за обед вышло в два раза дешевле… Хорошо быть своим даже в таком месте, как зона повышенной радиации!
P. S. В письме, обращенном к администрации зоны безусловного отселения, мы внятно изложили причины, по которым нам захотелось посетить этот край -- и с получением разрешения проблем не возникло. Такое письмо, в принципе, могут составить все интересующиеся историей чернобыльской аварии и ее последствиями. Это могут быть трудовые коллективы, школьники, студенческие группы. А экскурсионная программа с гидом-проводником обошлась нам всего в 25 гривен.