В настоящее время в Европе благополучно здравствуют и правят десять монарших семей
Пышные празднования в Великобритании по случаю 50-летия коронации Елизаветы II, растянувшиеся на целое лето, дают повод задуматься о той роли, которую в современном обществе играют королевские семьи. В 50-х годах прошлого столетия король Египта Фарук, терявший свою власть, мрачно предсказал скорый крах всем монархиям, существовавшим на тот момент в нашем неспокойном мире. Его Величество пессимистически изрек: «В XX веке выживут только пять королевских династий -- пики, трефи, бубны, черви и… Виндзоры!» Время показало, что Фарук ошибался. За окном уже третье тысячелетие, а в Европе благополучно здравствуют и правят 10 монарших семей. В Бельгии, Великобритании, Дании, Испании, Лихтенштейне, Люксембурге, Монако, Нидерландах, Норвегии и Швеции во главе государства по-прежнему стоят Величества и Высочества.
Они по-королевски богаты, притягивают к себе всеобщее внимание, и подданные их стран, как показывают опросы общественного мнения, не собираются лишать их власти. 70% британцев предпочитают конституционную монархию республике. 80% жителей Нидерландов желают своей королеве Беатрикс и ее наследникам долгих лет правления. 90% датчан даже не допускают мысли, что Ее Величество Маргрете II откажется от престола в пользу республиканского строя.
Самым богатым из монархов по праву считается князь Лихтенштейна Ганс-Адам II. Состояние 57-летнего князя оценивается в 4,6 миллиарда долларов. Удивляться нечему -- Лихтенштейны накапливали богатства со времен Римской империи. У Ганса-Адама имеются земли и недвижимость в Австрии, он владеет бесценной коллекцией произведений искусства. Его семья основала и руководит крупной финансовой компанией «LGT Group», биржевая стоимость активов которой составляет 27 миллиардов долларов, а ежегодный доход -- 43 миллиона долларов. И это не дутые цифры американской экономики! Банковский бизнес, сельское хозяйство и легкая промышленность, управляемые князем и его семьей, сделали 33 тысячи подданных Лихтенштейна одной из самых богатых в мире наций. А Ганс-Адам II еще и финансирует из своего глубокого кармана множество социальных и культурных программ.
Второе место занимает великий герцог Люксембурга Анри и его семья, чье состояние оценивается в 4,3 миллиарда долларов. Анри -- один из самых крупных в Европе землевладельцев, а в его маленьком герцогстве сосредоточено огромное количество банков, в процентном отношении самое большое в мире как на душу населения, так и на каждый квадратный метр. И герцог Анри со своими миллиардами играет в этих банках не последнюю роль.
Голландская династия Оранж во главе с королевой Беатрикс купается в лучах, исходящих от семейного богатства, которое оценивается более чем в 3 миллиарда долларов. Это и земли, и недвижимость, и произведения искусства, и крупные инвестиции в различные компании, включая всемирно известную корпорацию «Шелл».
Остальные европейские монархи предпочитают не афишировать размеры своих капиталов. Никто толком не может сказать, сколько денег у британской королевской семьи. Елизавета II унаследовала от умершей в этом году королевы-матери 70 миллионов долларов, причем государство освободило ее от уплаты 40% налога на наследство. Но эта новость только запутала ситуацию. В 1989 году газета «Санди таймс» заявила, что Елизавета II «стоит» 7,5 миллиарда долларов. А в апреле этого года то же издание сообщило, что Ее Величество владеет 399 миллионами в американской валюте. Путаницу вносит то обстоятельство, что большая часть недвижимости, драгоценностей, произведений искусств, согласно британской конституции, является собственностью государства, а королевская семья всем этим просто пользуется. Государство выплачивает королеве ежегодное содержание в размере 11,5 миллиона долларов, а ее супруг получает 520 тысяч долларов в год. Королева не платит налоги, но обязана возвращать в казну все, что государство потратит на членов ее семьи. Кто-то может сказать, что конституционная монархия обходится слишком дорого британским налогоплательщикам. Но они сами так не думают. Британцы умеют считать деньги. И они знают, что иностранные туристы приносят в бюджет Великобритании 93 миллиарда долларов ежегодно! А приезжают они в основном, чтобы посмотреть на королеву, ее детей и внуков.
Сложности с подсчетами королевских доходов возникают и в Бельгии. Три года назад журнал «Евробизнес» определил состояние Альберта II и его семьи в 2 миллиарда долларов. Бельгийский король возмутился. В прошлом году пресс-служба королевской семьи назвала другие цифры -- всего 11,5 миллиона долларов! Остальное, мол, принадлежит государству. Вот только забыли во дворце посчитать виллу во Франции, роскошную яхту, земельные владения за границей и многочисленные произведения искусства.
Королева Дании Маргрете II получает от государства 6,75 миллиона долларов в год. Деньги идут на содержание королевской семьи, состояние которой весьма скромно -- 15 миллионов долларов, помещенные в инвестиционный фонд.
Король Норвегии Гаральд V унаследовал от предков значительную недвижимость на Британских островах. Его отец Олаф V приходился внуком английскому королю Эдуарду VII. Экспертам журнала «Евробизнес» удалось установить лишь часть этой собственности. Она оценивается в 130 миллионов долларов.
В Швеции члены королевской семьи, включая самого Карла XVI Густава, платят налоги. Если верить их декларациям о доходах, то состояние семейства оценивается в 20 миллионов долларов. Эти данные подтверждает Верховный суд Швеции. А 10 дворцов, в которых проживает Его Величество с родственниками, принадлежат государству.
Князь Монако Ренье, как и все его подданные, освобожден от уплаты налогов. Семья Гримальди владеет четвертой частью от 195 гектаров земли, на которых расположено княжество, и 69% акций компании SBM, которой принадлежат все казино в Монте-Карло. Оценивается это богатство в 27 миллионов долларов.
Меньше всего известно о капиталах испанской королевской семьи. Все, что династия Бурбонов собирала веками, после падения режима Франко перешло государству. Даже королевская яхта и драгоценности, которые носят Хуан Карлос и его жена София.
Деньги деньгами, но многие европейские монархи обладают еще и реальной политической властью. Князь Лихтенштейна имеет право накладывать вето на любой закон, принятый парламентом, и смещать неугодных ему министров. Правда, Ганс-Адам II предпочитает решать все вопросы миром. Недавно он предложил провести референдум, чтобы народ сам решил судьбу конституционной монархии. Князь за свой счет распечатал бюллетени со своими предложениями и направил их каждому подданному. Он пообещал добровольно отказаться от престола, если так решит народ.
Король Бельгии Альберт II назначает и снимает министров по своему усмотрению, утверждает или отклоняет любой закон, предлагаемый парламентом. Членом правительства является и голландская королева Беатрикс. И она не просто занимает там место. Многие сравнивают Беатрикс с ее матерью королевой Вильгельминой, которую Уинстон Черчилль в годы Второй мировой войны называл «единственным настоящим мужчиной в правительстве Нидерландов». Беатрикс возглавляет государственный совет и играет решающую роль в формировании кабинета министров после каждых выборов. Безусловно, республиканцы всякий раз пытаются лишить королеву такой власти, свести ее полномочия к минимуму. Нынешней весной им это почти удалось, однако политическое убийство лидера правых сил Пима Фортейна дало его партии неожиданное преимущество на майских выборах. И правые не захотели ничего менять в государственном устройстве Нидерландов.
Популярности королевских семей во многом способствует процесс европейской интеграции. Исчезают границы, приказали долго жить национальные валюты, которые заменило евро. Люди боятся утратить свои особенности как нация. И монархи видятся им чуть ли ни единственным спасением в этой ситуации. Не зря же 62-летняя королева Дании Маргрете II наряжается в национальный костюм отправляясь на официальную встречу. Это льстит чувствам и гордости ее подданных. Тем же путем следует и шведская королевская семья, хотя Карл Густав происходит от наполеоновского маршала Жана Батиста Бернадо, а в жилах королевы Сильвии течет немецкая и бразильская кровь.
Для многих жителей европейских стран с конституционной монархией короли и королевы являются живым символом единства нации, гарантом мира и спокойствия. Например, Бельгия исторически делится на северную часть, в которой проживают в основном фламандцы, говорящие на голландском языке, и южную, населенную франкоязычными валлонцами. Только монархия в лице Альберта II связывает их в единую нацию.
Еще сложнее обстановка в Испании, раздираемой сепаратистами на части. Боевики из баскской организации ИТА настолько понимали важную роль, которую играет в политической жизни страны король Хуан Карлос, что в 1995 году попытались убить его, когда он отдыхал на острове Мальорка. Организатор этого покушения недавно был приговорен к 13 годам лишения свободы.
Проблемы национального единства не обошли и Швецию, Нидерланды, Норвегию. В последние годы в этих странах значительно возросло число иммигрантов. И монархам приходится заботиться о том, чтобы новые подданные жили в мире со старыми. Еще в 1996 году король Швеции Карл XVI Густав произнес памятную речь по этому поводу: «Наши новые сограждане, приехавшие в Швецию из других стран, исповедуют иные религии и воспитаны в традициях культур, о которых мы почти ничего не знаем… Это сложная ситуация для моей страны. В подобных обстоятельствах именно сила монархии делает короля символом всеобщего единения!»
Правящие монархи понимают, что во многом своей популярности они обязаны родным детям. Целая армия молодых красивых принцев и принцесс заставляет простых людей сопереживать жизни королевских семей Европы. Эти аристократы знамениты так же, как звезды кино и поп-музыки. Любовь, которую британские подданные испытывают к принцам Уильяму и Генри, передается и на их отца принца Чарльза. Ему уже простили развод с Дианой. Ему уже готовы разрешить жениться на Камилле Паркер-Боулз. Спросите у любой испанки, кто самый завидный жених в ее стране, и в ответ услышите томный вздох и имя -- принц Фелипе. А все молодые шведы тайно влюблены в принцесс Викторию и Мадлен.
Любовь подданных к королевским детям так велика, что они простили норвежскому принцу Хаакону брак с матерью-одиночкой, бывшей официанткой и наркоманкой Метте-Мерит. Теперь жена будущего короля -- национальная любимица.