«Любовь что хочешь с человеком сделает и куда угодно завезет» -- говорит женщина
Уезжая из Советской Украины в грузинский город Телави вместе с, как ей тогда казалось, любимым человеком еще в 1983 году, Таисия Кремнева и подумать не могла, что девятнадцать лет спустя вернется совсем в другую страну. «Я словно проснулась после долгой спячки, -- удивляется женщина, с интересом разглядывая суперсовременный Киевский железнодорожный вокзал. -- Столько лет видела вокруг себя только горы и никакой цивилизации. Даже не могу поверить в то, что все мои беды теперь позади. Спасибо Международному Красному Кресту и российским миротворцам за то, что помогли отыскать моего сына и вернули меня на родину. Пусть их хранит Бог».
-- Девятнадцать лет назад я, конечно же, была моложе и красивее, -- говорит Таисия Кузьминична, с которой мы беседуем в одном из кафе возле Киевского железнодорожного вокзала. Через полтора часа отправляется поезд Киев--Симферополь, на котором она, надеемся, без приключений, доберется, наконец-то домой и встретится с сыном.
Первый ужин на родине спустя почти два десятилетия -- рыба по-домашнему, картошка, салат и апельсиновый сок -- отставлен на время в сторону. Чувствуется, что женщине нужно выговориться.
-- Сынок Володя ждет--не дождется, -- продолжает Таисия Кузьминична. -- Еще из Грузии мне удалось дозвониться до родного Раздольного. Сын думал, что меня уже и в живых нет, столько времени не давала о себе знать. А я вот выжила. Сообщить о себе хоть что-то не было никакой возможности. Почти восемь лет среди цыган провела, девять -- в рабстве у сванов в Абхазии.
-- Как же вас занесло в такую даль?
-- Из-за любви все. Любовь что хочешь с человеком сделает и куда угодно завезет.
Первое замужество Таисии Кузьминичны было неудачным. Супруг пил и бил жену. А потом, когда его посадили, Таисия решила воспользоваться случаем, чтобы расторгнуть брак. Как раз и новый жених появился -- красавец-грузин Реваз, приехавший в Крым на заработки. Он так настойчиво ухаживал за Таей и обещал на ней жениться, что она просто не в силах была устоять.
Сразу же после свадьбы Реваз предложил Таисии переехать в Грузию. Там, мол, у него и дом большой, да и природа получше. Таисия Кузьминична, недолго думая, согласилась на переезд. Только вот незадача: ее шестнадцатилетний сын Володя наотрез отказался ехать вместе с матерью: «Если бы отчим был из России, я бы еще согласился. А в Грузию не поеду. За меня можешь не беспокоиться, я уже большой, не пропаду», -- сказал парень и остался жить у бабушки -- матери отца, которую очень любил.
-- Поначалу все складывалось очень хорошо, -- вспоминает Таисия Кузьминична. -- Дом у мужа действительно оказался большой. Да и в доме все, что нужно для нормальной жизни, было. Грузины вообще очень богато живут. Я уж подумала, что в рай попала, так все было красиво. А горы какие! Знала бы я, как возненавижу эти горы несколько лет спустя.
Таисия оказалась чересчур доверчивой женщиной. Она не замечала ничего странного в поведении мужа, а тот частенько дома не ночевал. О том, что Реваз ведет двойную жизнь, простая сельская женщина и подумать не могла. Ведь он всегда был нежен с ней, старался выполнять любые ее капризы. Свои ночные отлучки Реваз объяснял срочной работой. Он был хорошим строителем, и его нередко приглашали на шабашку. А там приходилось трудиться и днем, и ночью, пока не закончишь работу.
-- Оставаясь одна в двухэтажном особняке Реваза, я чувствовала себя царицей Тамарой, -- рассказывает Таисия Кузьминична. -- Но однажды все закончилось, как и любая сказка. Разве могла я знать, уезжая из Крыма, что у моего мужа есть другая семья?
У Реваза была еще одна жена в Телави. Причем, дом, в котором она жила, находился неподалеку от особняка, где Реваз поселил Таисию. Это и позволяло ему некоторое время успешно вести двойную жизнь. Но однажды родственники жены Реваза, заподозрив неладное, решили проследить за ним. Так и раскрылся обман.
Когда Таисия в очередной раз была дома одна, неизвестные ворвались в дом, избили ее и выбросили на улицу, запретив под страхом смерти сюда возвращаться. О судьбе Реваза ей ничего не известно и по сей день.
-- И вот иду я по улицам Телави, избитая, обманутая, без копейки денег в кармане и плачу, -- вспоминает Таисия Кузьминична. -- Я оказалась в безвыходном положении. Пытаться вернуться домой к сыну всего месяц спустя после отъезда в Грузию -- гордость не позволяла. И тут, то ли на счастье, то ли на беду, я повстречала цыганку. «Почему плачешь?» -- спрашивает. Ну я ей обо всем и рассказала. Нина (так звали цыганку) пожалела меня и предложила поехать с ней. Куда мне было деваться? Я согласилась.
Так Таисия Кузьминична оказалась в городе Очемчири.
-- В доме, куда меня привезла Нина, я стала кем-то вроде служанки, -- вспоминает моя собеседница. -- Обращались со мной хорошо, не обижали. Денег, правда, не платили, но кормили досыта. Однако, как потом выяснилось, моя работа в доме отца Нины была лишь смотринами. Ко мне присматривались: как я работаю, как себя веду. И вот однажды подъехал «УАЗик», из которого вышли не известные мне цыгане, затолкали меня в машину и отвезли в город Галия. Как я догадалась позже, прежние хозяева меня попросту продали другим, более богатым цыганам.
-- Моим новым хозяином оказался цыганский барон по имени Николай, -- рассказывает Таисия Кузьминична. -- Я встречала много богатых грузин, но то, что увидела в доме у Николая, не шло ни в какое сравнение. Такая роскошь вокруг! Ковры даже в туалете были. Все блестит, словно золотое. Вот в такой обстановке я и прожила следующие восемь лет.
-- Мы заплатили за тебя деньги, -- сообщил Таисии сын Николая, сорокалетний Роман. -- Убегать не вздумай. Все, что хочешь, для тебя в этом доме есть. Решишь удрать -- поймаю, убью. Денег платить не буду, но если захочешь, можешь подрабатывать где-нибудь в городе.
-- Да я, в общем-то, убегать и не собиралась, -- говорит Таисия Кузьминична. -- Хоть и подневольным мой труд был, но где-то даже по душе. Я ухаживала за детьми Романа, которых у него было аж восемь! Пятеро из них -- глухонемые.
-- Привыкли жить среди цыган?
-- За столько лет к чему угодно привыкнешь. Говорить по-цыгански я, правда, так и не научилась. Гадать тоже не умею. Видела же, что все они обманывают. Был один случай, когда дальняя родственница Романа у одной женщины в Галии все золотые украшения и деньги забрала. Правда, сначала сказала ей все, как есть на самом деле. И что любимый мужчина ее обманул и бросил, и что у нее здоровье пошаливает. Уж и не знаю, как она это все угадала, да только женщина после этого цыганке все и отдала сама в руки, лишь бы любимого вернуть и здоровье поправить.
-- А с детьми цыганскими ладили? Ведь шумные они, непослушные, наверное.
-- С детьми-то я общий язык нашла! Иногда мне даже казалось, что они ко мне больше привязаны, чем к своим родителям. Самая младшая девочка Романа знаете, какое первое слово сказала? «Тая»! Ее отец тогда так обрадовался, что дал мне денег и велел идти в магазин за продуктами. Мол, стол накрывать будем, гостей пригласим, отпразднуем. И я за столом сидела вместе со знатными цыганами.
-- Одним словом, о том, что оказались в доме у цыганского барона, не жалели?
-- Да чего тут жалеть, если другого выхода не было. Одно плохо -- не могла позвонить или хотя бы письмо написать сыну в Раздольное. Хозяева запрещали -- боялись, что меня заберут домой. Цыгане ко мне очень привыкли. Уж и не знаю, как бы сложилась моя дальнейшая судьба, если бы не события в Грузии, которые начались сразу же после распада Советского Союза. С гор стали спускаться разбойники -- абреки… Однажды я нашла под дверью записку, о том, что Роман до такого-то числа должен кому-то заплатить 10 миллионов рублей! Он тут же забрал свою семью, самые ценные вещи и укатил из Галии куда-то на машине, оставив меня присматривать за своим отцом -- решил, что восьмидесятилетнего старика никто не тронет. Но дед Николай был вредным, привередливым. Одним словом, едва Роман с семьей уехал, я сбежала от цыган.
-- И вот вы снова остались у разбитого корыта. Самое время было подумать о том, что пора вернуться на родину, к сыну.
-- Я так и собиралась сделать. Но в спешке забыла у цыган свой паспорт. Вернуться назад не рискнула, а совершила еще одну глупость: подошла к милиционеру и попросила его о помощи. «Помогите, -- говорю, -- домой вернуться в Украину. Или хотя бы на работу устройте». -- «Ну, в Украину тебя, вряд ли смогу без документов отправить, а вот на работу -- это пожалуйста. Ты коров доить умеешь?» -- «Конечно, умею, -- отвечаю. -- Я же в сельской местности родилась, работы не боюсь». И меня… снова продали. На этот раз в самое настоящее рабство. Такого повидала в селении Хайши в Абхазии за девять лет, что воспоминаний на всю оставшуюся жизнь хватит! Хайши -- горное селение в труднодоступном ущелье. Здесь проживают в основном сваны, почти у каждого из них был свой раб. Мимо проходила только одна автомобильная трасса. О побеге не могло быть и речи…
-- Многих моих товарищей по-несчастью держали в подвалах или сараях на цепи, -- вспоминает Таисия Кузьминична. -- У каждого раба были свои обязанности. Соседский раб, например, плел сети на продажу. Ему установили норму, а в случае ее невыполнения жестоко избивали. Все хозяева-сваны очень жестоко обращались со своими рабами. Рассказывали, как однажды восемнадцатилетний сын хозяина зарезал русского парня -- просто так. Той же ночью труп раба захоронили где-то в горах. Мне повезло больше. Я жила в доме, выполняла несложную работу, хотя и находилась в постоянном страхе за свою жизнь.
-- Что за люди были рабами в селении?
-- Совершенно разные, но, в основном, славяне. Были ли кроме меня еще украинцы -- сказать не берусь, так как общаться нам друг с другом не разрешали. Но иногда из обрывочных фраз удавалось все же кое-что узнать. Одного россиянина привез обманом в Хайши из Москвы его приятель грузин. Предложил ему съездить на заработки в Грузию, а сам продал в рабство. Именно этот парень, Игорь, впоследствии и спас мне жизнь. Честно признаюсь, уже не верила, что мне удастся когда-нибудь вырваться из этого глухого, Богом забытого селения. Правда, одна сванка нагадала мне на кофейной гуще, что это все же случится. «Ты уедешь отсюда не скоро, но, достаточно легко», -- сказала она. Первая попытка убежать не удалась. Я знала, что сваны убивают своих рабов за побег, или, в лучшем случае, отрубают руку или ногу. Но больше терпеть не могла…
Однажды, дождавшись темноты, Таисия вышла на дорогу и пошла наугад вперед, надеясь, что рано или поздно выйдет к какому-нибудь другому населенному пункту. Но кто-то из односельчан хозяина заметил беглянку. Женщине не удалось пройти и двух километров, как ее догнали на машине.
-- Ох и избили же меня тогда, -- рассказывает Таисия Кузьминична. -- Шрамы до сих пор на теле остались. Но хоть не убили и не покалечили. Причем, била меня только хозяйка. Хозяин стоял рядом и наблюдал.
-- И после этого вы все-таки решились на повторный побег?
-- Да уж лучше умереть, чем жить в рабстве. Однажды хозяин с женой уехали на базар, а меня оставили с детьми. Они знали, что днем я никуда не убегу. Дорога такая -- слева горы, справа горы. Любой, кто будет идти или ехать по дороге, вернет меня назад. Но я схитрила. Затеяла с хозяйскими детьми игру в прятки, закрыла дом на ключ и со второго этажа выпрыгнула на улицу. В тот же день покидать селение не решилась. Мне нужно было некоторое время отсидеться где-нибудь поблизости, а потом, когда хозяева решат, что я уже далеко от Хайши, попробовать ночью уйти из селения. Тут-то мне и помог Игорь, о котором я вам раньше рассказывала. Он ночевал в сарае с коровами, а меня приютил за сараем. Восемь дней и ночей кормил меня тем, что ему давали его хозяева. Ночью, правда, очень холодно было. Я разжигала маленький костерок, такой, чтобы его не было видно со стороны, и сидела над ним без сна. Пока одна рука грелась, другая замерзала…
Как раз в это время у хозяев Игоря пропала корова и если бы начали искать ее, то нашли бы и Таисию Кузьминичну. Так что уходить из селения Таисия решилась только на восьмую ночь.
Путь к свободе оказался очень трудным. Таисия Кузьминична шагала без отдыха почти сутки, пройдя через пять тоннелей.
-- Тоннели -- это самое страшное, -- рассказывает женщина. -- Ведь света там внутри нет. Идешь, как слепая, в кромешной тьме. Если в тоннель залетит машина, то можно там и остаться навсегда.
А однажды в пути Таисии Кузьминичне пришлось переночевать даже на кладбище.
-- Кладбища у богатых грузин знаете, какие? Стоит домик, а в нем -- все личные вещи покойного -- диван, телевизор, рядом машина в гараже стоит. Так я одну ночь вместе с покойником и переночевала. А утром увидела, как меня догоняет маршрутка. Решила: будь, что будет. Ведь у меня ни денег, ни документов. Но водитель подобрал меня и пообещал довезти до ближайшего города. Не знаю, чем бы эта поездка закончилась, может, опять в рабство попала бы, если бы не российские миротворцы, которые, остановив наш микроавтобус, вывели всех пассажиров на улицу для проверки документов. Я, как увидела русских -- закричала: «Ура! Свобода!» А они смотрят на меня -- и ничего понять не могут. Когда разобрались, в чем дело, тоже обрадовались, отвезли меня в Сухуми и связались с Международным Красным Крестом.
-- И вот, вы, наконец-то, почти дома. О чем сейчас думаете?
-- О том, чтобы поскорее встретиться с сыном.
Перед отправкой поезда я на прощание посоветовал Таисии Кузьминичне не выходить на остановках, чтобы, не дай Бог, не попасть снова в какую-нибудь историю.
Встреча матери и сына состоялась в прошлый понедельник. Таисия Кузьминична будет жить с Володей и его семьей. У них пока все хорошо.