Прочитав в «ФАКТАХ» интервью с находившейся в реанимации после религиозного поста 37-летней Светланой, христианин Анатолий решил на ней жениться
Эта история потрясла всех, кто о ней слышал. Правоохранители, занимавшиеся уголовным делом Светланы Бескоровайной (она одна выжила после добровольного семейного ритуального голодания), с трудом сдерживали эмоции во время судебного процесса как в первой инстанции, так и в апелляционном суде. Женщина, на совести которой три человеческие жизни, считает, что приговор ей был вынесен «предвзято и однобоко, без учета личности осужденной». Она намерена отстаивать свою правоту в высшей судебной инстанции. И в этом своем желании Светлана далеко не одинока…
«ФАКТЫ» подробно писали о семье сектантов, которые осенью прошлого года, закрывшись в одной из «гостинок» Киева по улице Мельникова, более месяца голодали с тем, чтобы «кое-что получить у Бога». Инициатором ритуального поста был 28-летний глава семьи Артур Гримайло, искавший «живого действующего Бога, который помогал бы людям». Постили также его 52-летняя мать и 37-летняя жена Светлана Бескоровайная. Еще одна «сестра по вере», 22-летняя Ирина Шаповалова, должна была помочь им выйти из голодовки (фамилия девушки изменена, поскольку в уголовном деле она фигурирует как свидетель и сейчас, вернувшись в родной город, живет как ни в чем не бывало). Но самым ужасным было то, что взрослые люди приобщили к голодовке детей Артура и Светланы -- пятилетнюю Лизу и трехлетнюю Аню. «Мы же одна семья! Мы не могли их сдать в детдом», -- говорила на допросе заплаканная Ирина.
Цель голодовки каждый ее участник понимал по-своему. По словам Ирины, постили они для того, чтобы Бог дал им… еду (видимо, по их представлению, на плите сама собой должна была появиться кастрюля борща?!). Светлана туманно поясняла, что у них была «одна личная проблема, связанная с тем, что было жизненно(!) необходимо». Артур считал, что если они посредством голодовки достигнут определенной степени веры, то Бог удовлетворит их нужду. А бабушка и внучки ничего уже сказать не могут -- они умерли голодной смертью.
Первой «во сне ушла к Богу» Анечка, лежавшая рядом со своей верующей матерью. Это произошло 27 октября, примерно через месяц после начала голодовки. Артур сказал, что Бог, если пожелает, воскресит этого ребенка, и постующие продолжали ждать чуда еще семь(!) дней, пока не скончалась Лиза, а вслед за ней -- бабушка. После этого Артур и Ира скрылись, оставив умирающую Светлану в квартире с тремя трупами, сваленными в ванной. Женщине удалось выползти в коридор и попросить соседей вызвать «скорую», после чего она была доставлена в реанимацию в крайней степени истощения. На следующий день она проявила интерес к пище и заявила: «Я хочу жить!». А уже после этого сказала, что случившееся -- «ошибка, мы искренне заблуждались».
Спустя месяц Артур был найден мертвым в киевских Осокорках, и посему перед судом предстала только Светлана. Судебно-психиатрическая экспертиза признала ее вменяемой и подсудной. Ни в период голодовки, ни после женщина «не обнаруживала признаков какого-либо хронического психического заболевания и не находилась в каком-либо временном болезненном расстройстве психической деятельности». Она «ориентировалась в окружающей обстановке, понимала суть происходящего, ее религиозные убеждения не носят болезненный характер». Шевченковский районный суд Киева приговорил Светлану Бескоровайную к семи годам лишения свободы по ст. 119 Уголовного кодекса Украины (убийство по неосторожности).
После приговора Бескоровайная написала апелляцию. В СИЗО она очень тщательно изучила новый Уголовный кодекс и пришла к выводу, что квалифицировать ее действия следовало бы по статье 166 (злостное невыполнение обязанностей по уходу за ребенком), «так как, выполняя волю мужа, я действительно осознанно и, можно сказать, безосновательно (о чем свидетельствует длительность) ограничивала детей в питании». В дополнении к апелляции Светлана «напомнила», что «одной из задач уголовного судопроизводства являются обеспечение правильного применения закона и справедливое наказание виновного». Показательно, что, стремясь к справедливости, Бескоровайная выбрала для себя более «мягкую» статью, предусматривающую наказание от двух до пяти лет ограничения или лишения свободы, и совсем «не обратила внимания» на статью 115, ч. 2 (умышленное убийство малолетнего ребенка), по которой можно угодить за решетку и на все 15-ть.
Почему-то вспомнилось, как Светлана, отъедаясь в реанимационной палате, в интервью «ФАКТАМ» сказала, что, если ее привлекут к уголовной ответственности, она воспримет это смиренно, как наказание от Бога… Безусловно, каждый человек имеет право защищаться в суде, и Бескоровайная этим правом желает воспользоваться в полной мере -- хочет жить полноценной жизнью свободного человека, пусть и заблудшего, но раскаявшегося и одумавшегося. Она говорит, что полностью признает свою вину. Но создается впечатление, что женщина так до конца и не осознала того, что совершила преступление. «Мы глубоко заблуждались», -- повторяет она, как школьница, которая после диктанта выполняет «работу над ошибками». Будто бы и не было двух маленьких мертвых тел в тесной ванной.
Кстати, прочитав в нашей газете это интервью, житель Киевской области Анатолий понял, что Светлана -- его судьба. Он разыскал ее в СИЗО, стал переписываться и добился двух свиданий, на одном из которых предложил женщине… выйти за него замуж.
-- Мы хотели расписаться до суда, но нам не разрешили, -- рассказывает Анатолий, -- А теперь неизвестно, как все сложится. Еще не прошел год с момента смерти мужа Светы, люди могут нас осудить. Но мне бы так хотелось поддержать ее, ей сейчас очень тяжело…
-- Если решение суда останется в силе, вы будете ждать Светлану семь лет?
-- Думаю, да.
Мужчина сказал, что Бескоровайная напоминает ему… жен декабристов, которые, несмотря ни на что, следовали за своими мужьями. Он утверждает, что Светлана была так предана и так верила Артуру, что даже с его «заблуждениями» соглашалась, действовала под его влиянием, поэтому все так и получилось.
Из материалов судебно-психиатрической экспертизы следует, что «в отношениях с мужем Светлана идеализировала его, признавая его непререкаемый авторитет, была предана ему, ведома и некритична, не предъявляла к нему разумных требований, была податлива».
Анатолий скромно просил не упоминать его в материале, хотя в данный момент, пожалуй, именно он принимает самое горячее участие в дальнейшей судьбе своей избранницы. Он как христианин убежден, что эта женщина хоть и оступилась, все же заслуживает снисхождения, но жестокое общественное мнение препятствует правосудию, предвзято рассматривающему это дело.
Та же судебно-психиатрическая экспертиза утверждает, что Светлана существенно ограничила свое общение с матерью, родственниками, общалась лишь с людьми, разделяющими ее взгляды».
70-летняя мама Светланы Бескоровайной Нина Тихоновна в день слушания дела в столичном апелляционном суде приехала из Хмельницкого в Киев ночным поездом, чтобы узнать, как решится судьба ее дочери. Больше всего престарелую женщину интересовало, разрешат ли ей свидание с дочкой и можно ли будет передать ей немного еды.
-- Ведь в камере она не одна, пусть все вместе поедят чего-то домашнего, -- вздыхает Нина Тихоновна, -- А передачку я пока оставила в той квартире, где все это случилось, там же и остановилась.
Мать Светланы, всю жизнь проработавшая буфетчицей в одном из кинотеатров Хмельницкого, не понимает, что же на самом деле толкнуло ее дочь на такой поступок. Сама Светлана об этом с нею не говорит. Женщина рассказала, что семья их не религиозная, а дочь приобщилась к вере в университете (Светлана закончила филологический факультет Черновицкого университета и восемь лет работала учительницей в школе. -- Авт. ). Вернувшись после учебы в родной город, Света какое-то время ходила к пятидесятникам.
-- Она и меня с собой тянула, -- вспоминает Нина Тихоновна, -- но я в этом не разбираюсь -- меня то в сон клонит, то ничего не понятно, о чем там речь. Для этого ведь надо все время читать книжки, а у меня разве оно есть -- постоянно надо то печь, то варить, то убираться по дому. Я, бывало, смену сдам на работе и сразу же еду к сестре в село, помогать по хозяйству, оттуда привозила яйца, утки, куры. А Света всегда книги читала, в библиотеке часами пропадала. Мы с отцом старались помочь детям, когда они учились, да и потом тоже. Вот пока Света с Артуром и внучками жили в Хмельницком в отдельной квартире, я все время прибегала к ним, приносила то молока, то еще каких-то продуктов, старалась наварить им. Как-то мы с мужем продали новое пианино и «подкинули» им немного денег, на дни рождения внучек и Светы все время что-нибудь старались подарить. А когда они переехали в Киев, начали голодать.
И мне до сих пор не верится в то, что такое могло случиться, кажется, что они все еще тут, в Киеве, живут, -- признается женщина. -- Я внучек мертвых не видела, боялась в морг зайти. Думала, получу разрыв сердца. По телевизору увидела, какие они высушенные… Помню, как в Хмельницком я часто брала малышек на улицу погулять, мороженое им покупала. Они так радовались. А в мае прошлого года Света приехала из Киева и привезла с собой меньшенькую Лизочку, так она мне в три годика пять стишков рассказала!.. Как так можно было сделать?.. Такая потеря, у меня это не выходит из головы ни днем, ни ночью.
На слушании в апелляционном суде Светлана Бескоровайная заявила, что во время предварительного следствия было нарушено ее право на защиту, следователь В. Милостивая и судья З. Антошина отнеслись к ней «предвзято и однобоко, не учитывая всех данных, касающихся меня как личности, и унижали мое достоинство». И просила переквалифицировать ее действия со статьи 119 на статью 166 или же, отменив приговор, направить уголовное дело на дополнительное расследование в любую районную прокуратуру столицы, кроме прокуратуры Шевченковского района Киева.
Из материалов судебно-психиатрической экспертизы: «В личностной сфере испытуемой выявлены следующие индивидуально-психологические особенности: эгоцентризм, высокий уровень притязаний, чувство собственного превосходства, идеалистические ожидания от жизни, склонность к вытеснению отрицательных эмоций».
Адвокат подсудимой Николай Метейко поддержал просьбу своей подзащитной, добавив, что судом не был учтен смягчающий фактор: Светлана Бескоровайная полностью, как материально, так и психологически, зависела от своего мужа. Артур запретил своей жене и матери «работать и просить милостыню». По мнению адвоката, Светлана социально не опасна. Указав на скамью подсудимых, Н. Метейко сказал: «Я думаю, что этот человек больше никогда тут сидеть не будет», на что кто-то из сидящих в зале не удержался от реплики: «А где гарантии, что она больше не будет убивать?»
-- Следствием собрано достаточно доказательств вины подсудимой, -- сказала в обвинительной речи старший прокурор прокуратуры Киева Тамара Алексеенко, -- Что касается вопроса о переквалификации деяний подсудимой и направления дела на дополнительное расследование, я нахожу эту просьбу беспричинной. Хочу сказать одно: единственное: если я люблю своих детей, то никакой муж не запретит мне их накормить или напоить. Как можно квалифицировать действия матери, которая на просьбу своего ребенка попить дает ему карандаш и говорит: «Нарисуй себе воду»?! Даже во время самых строгих религиозных постов от этого освобождаются больные, дети и тяжело работающие. Нет такой религии, во имя которой умирают дети, после чего их трупики хладнокровно выносят и запирают в ванной… Я не нахожу смягчающих обстоятельств по данному делу.
Подсудимая тоже не отказалась от своего последнего слова: «Я поняла, что госпожа прокурор не имеет понятия о том, что такое признание своей вины. Что такое семь лет сидеть с деградировавшими наркоманами, убийцами и ворами. Если ей так жаль моих детей, то почему же у нее нет жалости к моим родителям, которым по 70 лет?! У меня нет слов… »
Киевский апелляционный суд под председательством Елены Кузьменко вынес решение оставить приговор Шевченковского суда без изменений, а жалобу С. Бескоровайной -- без удовлетворения. Адвокат Светланы Николай Метейко таким решением суда остался недоволен и сказал, что его подзащитная обязательно будет подавать кассационную жалобу в Верховный суд.
Светлана хочет добиться справедливого наказания? Будем надеяться, что справедливость восторжествует…