Оставшись в чужой стране без денег с двумя маленькими детьми на руках, она добиралась домой пешком и на пригородных поездах
По прибытии в Польшу Ларисе объяснили, что вместо обещанной высокооплачиваемой работы она будет… просить милостыню у прохожих, используя в качестве прикрытия своих дочерей. Трех- и четырехлетнюю малышек усадили в инвалидные коляски, предварительно травмировав детям ноги. Попрошайничать заставляли в наиболее прибыльных местах -- возле банков, торговых центров, храмов. В случае невыполнения «дневного плана» -- в среднем 150 долларов -- применяли методы дополнительного «психологического и физического» воздействия.
С 24-летней Ларисой (имя женщины изменено) мы встретились в информационно-координационном женском центре «София» -- единственном месте, где она чувствует себя в безопасности. Миловидная женщина заметно волнуется, говорит с длинными паузами, заново переживая былой кошмар. Ее дочурки находятся неподалеку, то и дело настороженно поглядывая на «незнакомого дядю». Младшая девочка заметно тянет ножку.
… Лариса едва сводила концы с концами в однокомнатной «малосемейке», доставшейся ей вместе с одной из сестер в наследство от матери. Одна воспитывала двух дочерей. Муж, с которым пять лет просидела за одной партой в школе-интернате, а затем семь лет прожила в гражданском браке, исчез в неизвестном направлении.
-- С посредником я познакомилась случайно, -- говорит моя собеседница. -- Сначала не очень хотела ехать в Польшу, но мне пообещали место домработницы у поляка с оплатой 200 долларов в месяц. К тому же разрешили взять с собой детей. Я обрадовалась, что смогу, наконец, неплохо заработать и заплатить за квартиру.
У меня не было загранпаспорта, но новый знакомый оплатил его оформление. Из Луцка мы выехали на легковой машине. Когда мы остановившись возле автостанции недалеко от границы, он сказал, что сходит за билетами. Но через окно я видела, что билеты он не покупал, зато разговаривал с какими-то людьми с мобильными телефонами, и они внимательно просматривали мои документы. Потом мне велели пересесть в другую машину. Все это показалось мне странным.
Границу мы пересекли на автобусе. Посредник остался в Украине, передав меня с детьми другому мужчине и получив от него доллары. В автобусе мне выдали деньги, чтобы я показала их польским таможенникам, а потом вернула.
В Польше меня с детьми сначала продали какой-то женщине. Потом мы попали к мужчине, оказавшемуся настоящим садистом. Естественно, ни о какой работе домохозяйкой не было и речи.
На третий день пребывания в городе Катовице, окончательно осознав, что происходит, я стала умолять нас отпустить, обещала найти деньги на обратную дорогу. Но мой новый хозяин не соглашался. Не разрешил даже позвонить домой. У меня отобрали документы, поселили в гостинице в одной комнате с еще несколькими женщинами с детьми. Общаться между собой нам категорически запрещалось. Сперва я очень удивилась, увидев, как детям рано утром прикрепили протезы к ногам и куда-то их отправили. А потом то же самое произошло с моими девочками. Бедняжки, они все время плакали, спрашивали, когда мы поедем домой.
-- Утренний подъем был в пять утра, -- продолжает Лариса. -- Мы сажали детей в инвалидные коляски и отправлялись каждая на свою «точку». Одна дочка ехала со мной, другая оставалась в качестве заложницы. Потом наоборот. Их по очереди калечили, чтобы не вертелись, не спрыгивали с коляски. Ведь здоровый ребенок не высидит спокойно и минуты, а тем более с утра до ночи, голодный, в холоде, под дождем. Вот их и «ломали». У одной синяки сойдут -- ее оставляют заложницей, а на коляску усаживают другую, уже покалеченную. Младшенькую избивали так, что она вообще ходить не могла. Бедняжке даже сидеть было тяжело -- заваливалась на бок. Ее даже кусали! Вернувшись в гостиницу после очередного «рабочего дня», я пришла в ужас, увидев, что у нее искусаны уши! Доченька, заходясь от плача, рассказала, что «дядя с тетей» кусали ее за уши и выкручивали их. Раздев малышку, я оцепенела: все тельце было в синяках. Да они сами вам все расскажут.
Позвав старшую, четырехлетнюю дочь, Лариса ласково спросила:
-- Доченька, расскажи, хороший дядя был или плохой?
-- Плохой! -- решительно заявила девчушка, с опаской посматривая на диктофон. -- Он меня бил, чтобы я не крутилась в коляске!
-- А меня он по ногам больно бил! -- округлив глаза, выпалила младшая трехлетняя, сестричка, затем взяла себя двумя руками за шею и сказала: «А еще он меня за горло вот так душил!»
-- Этот садист на моих глазах пинал ее ногами по позвоночнику, -- плачет бедная женщина. -- На «рабочем месте» (возле банка, супермаркета, храма) мы стояли с написанной на плакате просьбой о помощи на лечение ребенку-инвалиду. За нами следили. Отлучиться куда-нибудь даже на минутку категорически запрещалось. Даже в туалет не хотели отпускать.
Вечером мы отдавали деньги -- все до копеечки. Дневной план составлял приблизительно 150 долларов. За «недостачу» избивали. В Катовице одна девушка, моя ровесница, рассказывала, что как-то принесла мало денег, так хозяин ее избил до такой степени, что она едва не задохнулась, а потом долго кашляла кровью. Доведенная до отчаяния, она убежала. Пыталась добраться домой автостопом, но на следующий день ее поймали. Можно представить, какой кошмар ожидал ее в наказание.
Дети целый день голодали. Кормили их лишь вечером -- низкосортной колбасой. При этом кричали, мол, жрут, как свиньи.
Я не уставала умолять хозяина отпустить нас домой, но он отвечал, чтобы даже не мечтала об этом, пока не отработаю «долг». Мы были обыкновенным товаром, который наши хозяева оценивали сначала в пятьсот долларов, в две тысячи, а потом вообще перестали называть сумму.
Затем время нас увезли в город Шипин. Прося милостыню возле банка, я обратилась к проходившим мимо людям в форме, похожей на полицейскую, с отчаянной просьбой отправить нас в участок. Они ответили, что не имеют права. Затем мы оказались в Кашалине. Однажды я решила, что надзиратели уехали и попыталась ненадолго отлучиться. Вдруг, откуда ни возьмись, подъехала их машина. От взгляда хозяина я едва не потеряла сознание. Он долго кричал и, наверное, на нас обратили внимание прохожие, потому что вскоре приехала полиция и меня со старшей дочерью отвезли в участок. Младшую на следующий день полицейские отыскали в гостинице -- она хромала и была вся в синяках. В тот же день в участок подбросили мой загранпаспорт.
Поставив отметку о депортации, мне дали билеты на поезд до Варшавы и немного еды. Из столицы до границы с Украиной я добиралась на пригородных поездах. Когда нас высаживали контролеры, шли пешком. Автостопом не пользовалась -- боялась, что найдут хозяева и вернут в рабство. В поезде незнакомая женщина шепнула мне: «Если тебя зовут Лариса, будь осторожна с автостопами -- тебя кругом ищут». Добравшись до границы, мы сели на Ковельский поезд.
-- Дети до сих пор напуганы, часто спрашивают, нет ли в городе «страшного дяди», не будут ли он их опять бить, -- говорит Лариса. -- Успокаиваю их, как могу. Вроде бы ненадолго отходят, а потом опять: «Мама, нас бандиты поймают!» Младшенькая до сих пор хромает, несмотря на лечение. Немного порезвится, а потом ножка болит всю ночь. Боюсь, как бы это не осталось у нее на всю жизнь.
-- А как вы себя чувствуете?
-- Уже лучше. Я должна держать себя в руках, все вытерпеть ради дочек.
-- Когда Лариса впервые появилась у нас в Центре, она вся дрожала, не могла нормально говорить, сидела с потухшими глазами, опустив руки, -- говорит директор Информационно-координационного женского центра «София» Нина Пахомюк. -- Ведь ей столько довелось пережить. Слава Богу, ей удалось вырваться из рабства с обеими дочками.
Ларису госпитализировали, назначили лечение. Лекарства, другую гуманитарную помощь ей выделили благотворительные организации. Работали с ней и психологи Центра. Уже на третий день ей стало легче, но страхи до сих пор продолжают ее преследовать. В любой ситуации, даже во взгляде незнакомого человека она видит потенциальную угрозу. Ее психотравма, надеюсь, заживет, но не так быстро, как хотелось бы. Скорее всего, это произойдет, когда она будет уверена в абсолютной защищенности. Пока же таковой, к сожалению, не ощущает, даже не живет дома. Кроме всего прочего, Ларисе нужно простое человеческое общение, поддержка, теплое слово без тени осуждения или упрека… Работали психологи и с ее детьми. Вместе рисовали портреты «страшных дядь», рвали их на кусочки, говорили, что их больше нет. Ситуация стабилизировалась, но девочкам необходима смена обстановки. Вскоре Лариса с детьми отправится на специальное лечение в один из реабилитационных центров.
-- Подозреваемые, граждане Молдовы, задержаны, -- рассказал «ФАКТАМ» начальник отделения по борьбе с преступлениями, связанными с торговлей людьми Сергей Мякишев. -- По признакам статьи 149 часть 2 УК Украины (»Торговля людьми, трудовое рабство») возбуждено уголовное дело. Следствие проверяет причастность подозреваемых к аналогичным преступлениям. Мы располагаем информацией, что они целенаправленно разыскивали и отслеживали одиноких женщин с маленькими детьми, чтобы предложить им «выгодную работу» за границей.
P. S. Автор благодарит начальника ЦОС УМВД Украины в Волынской области Виталия Дорощука за помощь в подготовке материала.