И все же птица, обученная профессором Киевского музыкального училища имени Глиера, осталась тогда без награды
Представив, что в обычной киевской двухкомнатной квартире живут около полутора сотен птиц, наверняка подумаешь: «Да туда войти нельзя!» Однако воздух в квартире, где живет профессор Николай Процко, судья-эксперт высшей международной категории по оценке пения канареек русского напева, на удивление свежий, в многочисленных клетках -- чистота. Сами клетки повсюду: в коридоре и комнатах, на кухне и даже в ванной. Птички поют на все голоса, а буйство красок радует глаз. Здесь и краснодеревые, красноклювые, зебровые амадины, морковные и алые амаранты, астрильды всевозможных расцветок.
-- А вы не подсчитывали, сколько точно у вас птиц? -- интересуюсь я.
-- Считать -- плохая примета, -- говорит Николай Семенович. -- Как только сосчитаешь, кто-то обязательно пропадет. Канарейки очень нежные создания, требуют трепетного к себе отношения и особого ухода. Без воды птичка не протянет даже суток, и за кормом нужен глаз да глаз. Не дай Бог, в зерно мышиный помет попадет -- для канарейки это яд. Кормлю своих воспитанников семечками подсолнуха. А конопли избегаю. Если наестся птица этого наркотика, то сидит ошалевшая и петь уже ни за что не будет.
Николай Семенович 30 лет возглавляет «канареечные» фестивали. Не раз участвовал со своими птицами в конкурсах. Призов не сосчитать, но самый ценный -- Гран-При «Золотой голос Украины--2000».
Любовь к птицам у него началась с голубей. В далеком 1954-м студент Киевского музыкального училища имени Глиера Николай Процко влюбился в этих удивительных птиц. На Подоле, где жила его семья, голуби были чуть ли не у каждого второго. Идет, бывало, Николай ранним утром в училище, а над головой крылья шумят. А однажды забрел он в зоомагазин и увидел… канарейку. Но за певунью просили 170 рублей, а стипендия тогда была в два раза меньше.
-- В 1964 году жена подарила мне на день рождения канарейку, -- вспоминает Николай Семенович, -- и это определило всю мою дальнейшую жизнь. Я захотел научить птицу петь и по совету знатоков отправился в центр разведения и обучения канареек русского напева -- Павлово-на-Оке. Но там два старика-канареечника, к которым я обратился за помощью, поначалу решили меня, молодого, разыграть. Усадили за стол, хорошенько напоили, а потом принесли птиц. «Ну, любитель, слушай. У тебя за спиной две канарейки. Которую выберешь -- твоя». Я прислушался: «Мне ту, что справа». Старики удивились: выбрал лучшую! Но отдали… другую. «Я не эту выбрал», -- говорю. Деды рассмеялись и отдали «мою» птичку -- видимо, поверили, что из меня толк выйдет. А секрет был в натренированной музыкальной памяти: готовясь к экзамену по музыкальной литературе в консерватории, я заучивал до 300 музыкальных тем.
Павловские мастера и первую дудочку мне подарили -- для обучения канареек пению. Правда, она у меня «не прижилась». Другую мне сделал токарь киевского радиозавода имени Королева Георгий Ященко, да такую, что исконным павловским до нее далеко.
А известный канареечник из Минска Евгений Субарев подарил Николаю Процко самочку канарейки и предупредил: «Эта птичка сделает для тебя столько, что ты даже не представляешь. Об одном прошу -- не продавай ее, а подари -- как я тебе». Слова минчанина оказались пророческими. С помощью чудо-дудки Николай Процко обучил птенца этой канарейки песне «Знову цвiтуть каштани».
-- На конкурсах отказывались верить, что птица может без единой ошибки исполнить песню, -- вспоминает Николай Семенович. -- Старались проверить, не припрятан ли где-нибудь рядом магнитофон
А уже внука удивительной канарейки профессор Процко научил «Интернационалу». В 1987 году «выступление» птицы просто потрясло конкурсную комиссию. Но певца оставили без награды: времена были «перестроечные», и премировать «заидеологизированную» канарейку жюри не рискнуло.
Прослышав об успехах Николая Семеновича, приехал к нему как-то любитель канареек из Ивано-Франковска: «Продайте мне птичку, только не ту, что «Интернационал» поет, а то мне за эту песенку и хату спалят». Купил кенара инженер из Стаханова, эмигрировавший в Израиль. «Замечательная птица, -- писал он потом Николаю Семеновичу. -- Рокфеллерам, Морганам и прочим толстосумам пришлось бы «сброситься», чтобы купить ее у меня. Но я ее никому не продам».
Рассказ профессора заглушает трель канарейки. Кто же это из доброй полусотни находящихся в комнате птиц распелся? Стоя спиной к клеткам, профессор безошибочно определяет: «Номер восемь». Птицы всегда проникаются душевным состоянием хозяев и, ощутив приподнятое настроение Николая Семеновича, кенар серо-голубого окраса поддержал его песней. Процко делает дирижерский взмах рукой, призывающий умолкнуть, и -- о, чудо! -- канарейка затихает.
-- Обучение канарейки пению строится на ее природной способности к пересмешничеству, -- говорит Николай Семенович. А вокальные данные у этой птицы потрясающие. Диапазон такой же, как у всемирно известной певицы Имы Сумак. Но важно поддержать в птице способности и, конечно, сберечь голос. Ведь канарейки, как люди, тоже могут потерять голос, -- вздыхает Николай Семенович.
-- Но как вам удается обучить канарейку именно той мелодии, какой вы хотите?
-- Музыкальные способности у канареек передаются только по мужской линии. Птенец учится петь у своего учителя -- отца или дяди, колена передаются только по наследству. А вот если хотите научить чему-то новому, то нужно начинать с нуля. Учеба начинается, когда птенцу исполняется два месяца, и продолжается до восьми. Клетка накрывается, чтобы ничто не отвлекало ученика, включается кассета с мелодией, или же песня наигрывается на дудочке.
С канарейкой нужно работать, прибегая к методам дрессуры. Например, пропустила птица одно колено и нужно вернуть ее к исходной позиции -- я легонько щекочу ее гусиным пером. Умница сразу понимает, что оплошала, и спешит исправиться.
Но все труды могут оказаться напрасными, если самец увидит самку -- он становится «ярым». Такого кенара важно побыстрее изолировать: и сам петь не будет, и других испортит. Поэтому клетки надо размещать так, чтобы кенары не видели друг друга. Хорошо обученная птица называется плановой. Плановые канарейки принимают участие в конкурсах. «Конкурсанту» дается 10 минут, чтобы он продемонстрировал все, чему его научили. Высшая планка -- 100 баллов. Если кенар наберет больше -- это уже Гран-При.
На заветное слово канарейки откликнулись такими коленцами, что нам уже было не до беседы. Но Николай Семенович достал из кармана заветную дудочку и наиграл какую-то удивительную мелодию. Птицы моментально подхватили мотив. Под этот оркестр я и распрощалась с хозяином.