Семейная жизнь у Алексея и Александры и в самом деле сложилась не сразу. Муж пристрастился к спиртному, из-за чего брак едва не распался. «Но тот человек умер», -- говорит о себе Алексей, которому врачи помогли найти силы начать все сначала
-- Алеше словно микросхему в мозг вставили, -- вспоминает его жена Александра. -- Признаюсь, когда узнала, что он лечится, подумала: горбатого могила исправит. Мы тогда уже не жили вместе. Через месяц после лечения он пришел ко мне. Меня поразил его взгляд: в нем исчезли былые злоба, недовольство. Алеше не терпелось рассказать о своих душевных переживаниях, о том, как он узнал, что может жить иначе. Я с недоверием слушала его. Жизнь с алкоголиком научила меня верить не словам, а поступкам. Алеша стал проведывать сына, меня встречал с работы, как в первый год нашего знакомства. Но поверила, что он изменился, когда однажды мы пошли в театр. До этого я его никакими уговорами не могла заманить на спектакль, а тут он сам купил билеты в театр имени Ивана Франко. Алеша так искренне реагировал на игру актеров, и я почувствовала, что снова влюбляюсь в него.
-- Последний запой у меня был больше года назад, -- говорит 27-летний Алексей. -- Я не мог остановиться уже полторы недели. Помню, как сидел на кухне, и в форточку влезло черное существо… Наутро проснулся -- надо мной плачет мама. Она рассказала: когда пришла домой, я орал не своим голосом, пытался от кого-то убегать, крушил все, что попадалось на пути. Они с отцом навалились на меня и прижимали к дивану. У меня же в памяти остался только страх, как у животного, которого ведут на бойню. Вспомнил статью в газете о центре психотерапии, в который мама давно советовала обратиться. Тогда я отмахнулся, а в это утро сам попросил маму отвезти меня туда…
Алексей показывает снимки, на которых он в самом что ни на есть свинском состоянии. Его лицо становится серьезным. На фотографиях он опухший, помятый, у него исступленный взгляд. На одной из карточек Алексей стоит на коленях и пытается запрокинуть ватную ногу на диван. На другой -- развалился с раскрасневшимся лицом на полу в ванной, рядом веревка. Его фотографировала жена три года назад. Если Алексей увидит себя таким со стороны, то бросит пить, надеялась она. Однако из-за того, что все деньги муж спускал на выпивку, она только сейчас проявила эту пленку.
-- Что ты почувствовал, когда увидел эти фотографии? -- спрашиваю Алексея.
-- Я вижу на них другого человека, он умер, -- отвечает Алексей.
Уже больше года Алексей не выпивает. Нашел перспективную работу, подумывает о высшем образовании.
-- Мы жили втроем с ребенком на 120 гривен в месяц, -- продолжает Саша. -- Я даже не догадывалась, что Алексей получает приличную зарплату, но почти все деньги прогуливает с друзьями. Когда муж приходил домой пьяный, я не ругала его, а пыталась понять, почему он пьет. Но причину не находила. У нас была своя отдельная квартира (Лешины родители разменяли трехкомнатную в центре). Алеша устроился работать в бар. Казалось, все, что хотели, получили, а он вдруг запил. Я ведь не знала, что до нашей встречи Алексей уже не раз таким способом «решал» проблемы. Выходила замуж за любящего, заботливого человека. Алеша каждый день встречал меня с занятий, приносил в пол-литровой баночке суп, который сам приготовил, термос с чаем.
-- Сначала мы с Сашей были жилетками друг для друга, -- признается Алексей. -- Она выслушивала и понимала меня. А меня интересовало все, что происходит с ней. В то время я верил, что могу положить весь мир к ногам любимого человека. Мы расписались и обвенчались. Но в церкви произошел неприятный случай. У Саши была пышная фата, и пламя от свечи перебросилось на нее. Огонь быстро потушили. Но бабушки сразу стали перешептываться: мол, это дурной знак. После венчания Сашина мама сказала мне, что я не гожусь ее дочери в мужья…
-- Мы въехали в свою квартиру, -- говорит Александра. -- Алешина бабушка отдала старую мебель, но у нас не было ни телевизора, ни магнитофона. Для выживания этого достаточно. Но хотелось модно одеваться, приглашать в гости друзей. У меня же нередко в кошельке оставалось 30 копеек, а до Алешиной зарплаты надо было ждать еще две недели. Я не делилась с родными своими проблемами. Сначала не хотела, чтобы мама упрекала меня в том, что я ее не послушала, когда она отговаривала выходить замуж за Алешу. А потом родился сын Сережа. Я считала, что у ребенка должен быть отец. А муж однажды предложил отдать сына в детский дом, пока у нас все не наладится…
Алексея выгнали за пьянство с работы, он устроился на стройку разнорабочим. Приходилось вставать в пять утра и за день перемешивать 15 кубов бетона. Чтобы продержаться на улице зимой, в мороз, он выпивал три, а то и четыре бутылки водки.
-- Выпью -- и ни одной мысли в голове, -- говорит Алексей. -- Чувствуешь себя свободным от обязанностей. Представьте, приходишь домой, есть нечего, ребенок плачет, да еще обязательно кто-то из родителей сидит и учит, как нам жить.
-- Мне нужно было идти на экзамен в институт, и пришлось оставить Сережу, которому не было еще и года, на мужа, -- продолжает Саша. -- К нему как раз в гости знакомый батюшка пришел. И я подумала: раз священнослужитель в доме, ничего дурного не случится. Прихожу через несколько часов: в одной комнате спит батюшка с девицей в обнимку, в другой -- пьяный Алексей, по которому ползает ребенок. Тут я вышла из себя. Батюшка смиренно подобрал с пола рясу и выскочил с подругой одеваться на лестницу. Алеша проснулся и ничего лучше в свое оправдание не смог придумать, кроме как: «Молчи, женщина, жена -- помощница мужа». Вот во что вылилось общение с батюшкой.
-- В школе я часто убегал с уроков в Лавру, -- говорит Алексей. -- Мечтал стать монахом. Думал: тогда все поймут, какого хорошего человека потеряли. Дома чувствовал себя лишним. Отец был занят карьерой, мама разрывалась между домом и работой, едва успевала приготовить еду, убрать, постирать. А до того, почему я замкнутый, отчего не хочу идти в школу, никому не было дела. Я даже считал, что неродной им, искал бумажку, где написано, в каком детдоме меня взяли. Со сверстниками тоже не общался. У меня легкая форма детского церебрального паралича, из-за чего я не был таким быстрым, как другие дети. Меня все считали хлюпиком. И в самом деле, меня можно было ударить с уверенностью, что я не дам сдачи. Как-то в Лавре ко мне подошла женщина и стала утешать, словно почувствовав мое внутреннее состояние. Предложила идти в монастырь послушником. Она опекала меня, давала читать духовную литературу. Помню, как после прочтения книги о жизни святых я стал поститься, не ел мяса, яиц. Ночевал в монастырских казармах. Днем убирал территорию монастыря, чистил подсвечники. Родители приходили за мной, но я прятался. Здесь я чувствовал себя нужным. Сейчас понимаю, почему моя наставница заботилась о моей душе. Ее сын получил большой срок, и она, вероятно, считала, что таким образом загладит свою вину. Но у каждого человека своя судьба. Чтобы научиться ценить жизнь, надо набить шишки. Для меня уроком стало мое пристрастие к спиртному. Впервые я напился на выпускном вечере. С другом стащили у родителей самогонку. Очень хотелось узнать, что это за состояние, которое взрослые любят. Мы выпили пол-литра. Утром мне рассказывали, как я безобразно себя вел: дрался, снес телефонную будку. В общем, аттестат дурости и зверства получил.
После школы Алексей пошел работать почтальоном. Коллектив подобрался пьющий, парня нередко отправляли в гастроном за «выключателем».
-- Я видел, что взрослые люди с утра выпивали по два стакана вина и целый день были беззаботными, шутили, -- вспоминает Алексей. -- Если кто-то рассказывал, что поссорился с женой, ему предлагали «полечиться». И я решил избавляться от проблем таким образом. Выпью -- и меня не волнует, одобрят родители мои поступки или нет. Все изменилось, когда встретил Сашу. Я поступил в техникум. Через два года мы поженились. Устроился работать барменом -- и не смог устоять перед открывшимися соблазнами. Дома обстановка накалялась с каждым днем. Саша постоянно твердила, что хочет иметь нормальную семью. Однажды я сказал ей: «Можешь искать себе принца, я ничего больше сделать не могу». Было так гадко на душе: человек, который любил меня, разочаровался во мне. Я задумал покончить с жизнью.
-- Когда Леша взял с балкона бельевую веревку, я подумала, что он хочет разжалобить меня, -- говорит Саша. -- Еще сказала вдогонку, чтобы мыло не забыл… Когда он заперся в ванной, я подошла к двери и услышала хрип. Воображение мгновенно дорисовало картину: Леша с петлей на шее. Я схватила утюг -- первое, что попалось под руку, -- и пробила в двери дырку. Алеша лежал на полу с красным лицом, на шее веревка, привязанная к батарее. Я вытащила его из петли и пошла в комнату успокаивать ребенка. Малыш ничего не видел, но все чувствовал. На следующий день я собрала вещи и уехала с ребенком к родителям. Решила, что для сына так будет лучше.
Чтобы вылечить сына, мама повела Алексея на прием к экстрасенсу. После сеанса он продержался всего неделю. Друзья уговорили: дескать, он тебе только волшебные слова говорил, лекарств никаких не давал, значит, можно пить.
-- Мама забирала у начальства мою зарплату, закрывала меня дома, чтобы собутыльники не угостили, -- продолжает Алексей. -- Тогда я опустошал всю ее аптечку, делал коктейль из настоек, капель. Так и допился до чертиков. А поскольку считал себя верующим человеком, «встреча» с нечистой силой испугала меня.
-- Когда Алексей поступил к нам, у него был тяжелый невроз, на фоне которого и развился алкоголизм, -- говорит заведующий центром психотерапии и медицинской психологии Киевской городской психоневрологической больницы N 1 Леонид Юнда. -- Чтобы избавиться от зависимости, таким пациентам, кроме медикаментозной детоксикационной терапии, нужна помощь психотерапевта. Человек должен выяснить, почему он выпивает, а также изменить отношение к своей проблеме. Алексей обучался комплексу аутореаблитации, посещал сеансы холотропной терапии. Изменяя глубину и частоту дыхания, человек входит в транс. В этом состоянии из подсознания всплывают нерешенные конфликты. Переживая их заново, пациент избавляется от них.
-- На сеансах холотропной терапии мне давали нюхать спирт и внушали, что это плохо, -- вспоминает Алексей. -- Сейчас я не выношу запах алкоголя, у меня на него даже аллергия развилась: слезятся глаза, закладывает нос. Но главное -- мне не хочется выпить. Вместе с психологом я разбирал всю свою жизнь и увидел не только свои проблемы, но и пути их решения. Я участвовал в «марафоне»: в течение суток без перерыва на сон со мной и другими пациентами работали два психотерапевта. С помощью игры мы переживали разные жизненные ситуации, помогали друг другу найти решение проблем. Для себя я сделал вывод: нельзя прятаться от проблем, нужно каждый день проживать так, чтобы затем не было стыдно.
-- «Марафон» -- очень популярный метод психотерапии на Западе, -- продолжает врач центра Дмитрий Павлюк. -- Это экстремальный вариант групповой работы. Из-за переутомления у участников группы ослабляется психологическая защита, и они реагируют на происходящее более естественно. Благодаря этому человек может взглянуть на свою проблему со стороны и изменить к ней свое отношение. Потом, попадая в реальные жизненные ситуации, он смотрит на трудности под другим углом.
-- Мне кажется, самое ценное то, что у Алеши появился внутренний стержень, -- добавляет Александра. -- А если у человека есть своя шкала ценностей, то никакие неблагоприятные обстоятельства не выбьют почву у него из-под ног. Раньше Алеша все время жалел себя, все ему виделось в мрачном свете. А сейчас он меня удивляет своим оптимизмом. Недавно мне предложили новую, более оплачиваемую работу, а я не могла решится оставить старое место. Перебороть сомнения мне помог Леша -- он прочитал лекцию о том, почему не надо бояться перемен.
… Пока ребята живут отдельно, каждый со своими родителями. Однако они решили сохранить семью. Но чтобы не повторять старых ошибок, хотят сначала встать на ноги.