Люди в курортном городке вновь начинают верить в справедливость. А вот правоохранители упрекают собкора «ФАКТОВ»: не о том вы пишете…
О молодой женщине из Геническа Ольге Хрусталевой знает теперь практически вся страна. 9 января «ФАКТЫ» рассказали о поспешном прекращении правоохранительными ведомствами уголовного дела о ее избиении и изнасиловании, в результате которых 28-летняя женщина стала инвалидом. Только после того, как Президент Украины ознакомился с публикацией и поручил Генеральной прокуратуре взять под особый контроль расследование изложенных в газете фактов, у пострадавшей наконец появилась надежда, что расследование будет возобновлено.
Однако не станем умалчивать и об иной реакции -- как на саму публикацию, так и на распоряжение главы государства. Херсонские стражи порядка находят выступление газеты в защиту Хрусталевой по меньшей мере тенденциозным. В этот раз журналист и издание, считают они, перегнули палку в своем рвении защищать обиженных. Даже если следствие под давлением прессы и общественности пересмотрит свои позиции, это отнюдь не окажется торжеством справедливости, потому что в своих злоключениях пострадавшая, по их мнению, сама в немалой степени и виновата, о чем автор, мол, по какой-то причине рассказывать не сочла нужным. Примерно так были расставлены акценты на пресс-конференции, которую провел начальник УМВД в Херсонской области Анатолий Науменко.
Наверное, я и в самом деле недосказала историю Ольги. Историю, услышанную в розовом свете ночника, освещающего пропахшую лекарствами комнату. За окном выл ветер, падал мокрый снег, а она говорила и говорила, будто задалась целью успеть до утра поведать о себе все до мельчайших подробностей. Например, о замужестве в 16 лет, будто открывшем дверь всем ее дальнейшим бедам и злоключениям…
-- Иногда любовь -- страшнее чумы и холеры, -- уверяла меня Ольга. Ведь на иглу ее посадил тот, без кого она боялась остаться, но и оставаться с ним тоже боялась. Потом, правда, страх ушел, и жизнь стала веселой, словно шампанское. Первой подняла переполох мама, но кто в шестнадцать лет слушает маму? А в семнадцать Ольга оказалась уже в колонии. Села она ни за что. Но это правда не юридическая, не для прокурора -- правда для красивой песни: просто взяла на себя чужую вину. Вину того, кого любила. «Ему нельзя было, он уже имел две ходки, в третий раз впаяли бы на полную катушку «, -- объясняет она коротко. Попросил выручить -- она и выручила. Он того не стоил, но это девушка поймет позже. «Даже пачки сигарет в благодарность не передал!» -- грустно улыбается Ольга. Она вообще теперь считает: все беды в ее жизни от того, что не в тех мужчин влюблялась.
Когда мама заключенной, Светлана Алексеевна, пришла на первое свидание к дочери, она потеряла сознание, увидев ее за решеткой. А только-только Ольга освободилась, мама продала дом: наркомания -- очень дорогая болезнь. Они тогда оказались на улице. Да кто же мог знать, что никакое лечение ей не поможет? Пришлось Светлане Алексеевне досматривать чужую одинокую женщину в надежде вновь обрести крышу над головой.
Виталик в Олиной жизни появился позже. Он был на шесть лет моложе, и Ольга долго не принимала всерьез ухаживания мальчишки. «Счастье выглядело так обыкновенно, что я его просто не почувствовала», -- грустно шутит она.
-- Можно уколоться одному, глядя, как пустеет шприц, а можно с тобой: сидеть рядом и видеть, как ты улыбаешься и как у тебя светлеют глаза, -- говорил он ей и вместо огромной охапки роз приносил дозу.
Семья Ольги на Виталика ополчилась сразу же, да и мама парня делала все возможное, чтобы разбить их дружбу. Родственники с обеих сторон начали войну против избранников своих детей.
-- Когда я поняла, как Виталик дорог мне, решила завязать, -- вспоминает совсем недавнее прошлое Ольга. -- Да и он согласился. Договорились, что будем жить не от ширки до ширки, а просто жить. Но странное дело: когда сидишь «на игле», никто и грамма не предложит по дружбе, а стоит бросить -- тут же тебя начинают угощать! Я бы выбралась, несколько раз даже удавалось, но нужно было помочь и ему. Одному спрыгнуть не получается. Без меня он не смог бы. Рядом должен находиться кто-то сильный. Мы так хотели, так старались! Бывало, от бессилия приходило отчаяние. Он сядет рядом, обнимет и говорит: «Нет, Оля, не получится. Знаешь, а давай умрем вместе?!». Будто накликал беду.
Однако там, где большая любовь, случаются и большие беды. Кто мог подумать, что пропажа старенького велосипеда у кумы одного из местных рыбаков превратит жизнь влюбленной пары в руины?
-- Браконьеры Виталику прохода не давали, -- утверждает Ольга. -- Представьте, даже запретили ему ходить по трем улицам города, так что домой приходилось добираться окольными путями, скрываясь в глухих двориках. Стало невозможным куда-то выходить. Знаете, больно было смотреть, как он, собираясь куда-нибудь, поддевал что-то теплое, чтобы одежда смягчала удары: его зверски били. Теперь, доставая шприц, шутил: «Без укола разведчик на подвиг не ходит».
Над женщиной тоже стали насмехаться: твой мужчина -- неудачник, зачем тебе такой нужен? Молодая, смазливая, а в такое несчастье втюрилась. Ее красота привлекала многих.
Когда беспредельщики в очередной раз пришли к ней искать Виталика, она соврала, что его нет, а чтобы быстрей выпроводить, заторопилась к калитке провести их. Здесь Ольгу и затолкали в машину, вывезли на рыбацкую базу и трое суток полтора десятка мужчин строились в очередь, чтобы обладать молодой красивой женщиной. Впрочем, зачем я все это еще раз рассказываю? Геническ -- маленький городок, где все обо всех знают. Они тут живут и все видели.
Хотя с некоторых пор я могу оспорить это утверждение. Ведь что можно знать о чужом сердце? Наркотики -- вот та «одежка», по которой здесь встречали двух молодых людей. Для меня это трогательная история любви двух молодых людей, подверженных одной из самых непростых современных болезней, а, к примеру, для местного участкового -- настоящее социальное дно. Только ведь дно и есть дно. Так что едва ли не главная претензия к автору нашумевшей публикации та -- что не о тех, дескать, вы людях пишете. Собственно, и на упомянутой конференции в милицейском ведомстве речь вели о том же. Представьте такую ситуацию: шла темной улицей порядочная женщина, мать семейства, на нее напали грабители, ранили. И вот совершенно другой сюжет: в грязном подвале несколько алкоголиков грелись самогоном, что-то не поделили, устроили поножовщину. И в одном и в другом случае налицо нарушение закона, но разве можно, мол, эти два преступления ставить на одну доску? Проще говоря, когда женщина ведет такой образ жизни, как Ольга, гордости должно оставаться чуть меньше. И чего это вдруг суды должны учить мужчин уважать такую даму?
… Когда Ольге удалось живой выбраться из трехдневного плена, она больше всего переживала, чтобы ее, такую избитую и изуродованную, не увидел Виталик. Но он тайком от ее родных все же пробрался в больничную палату, где лежала любимая, и кормил ее с ложечки. И целовал -- избитую и изуродованную «добропорядочными» мужиками. И шептал ей на ухо стихи: «Ты -- в любом бесстыдстве -- недотрога»… Там, в самом низу, «на дне», оказывается, тоже умеют плакать и смеяться. Любить и горевать. И даже читать стихи…
P. S. Херсонская областная прокуратура обратилась в редакцию с тем, чтобы газета проинформировала своих читателей: выводы судебно-медицинской экспертизы полностью опровергают заявления о насильственной смерти сожителя Хрусталевой, он скончался от сердечной недостаточности…