Канцлеру Германии Аденауэру привозили саженцы крымских роз, и он собственноручно высаживал их на своей даче, рассказывает советник по протоколу украинского МИДа Галина Науменко
Если дипломат говорит «может быть», это означает «нет». Твердое «да» -- явление в дипломатической среде столь же редкое, как в природе цветок папоротника. Но если женщина-дипломат, советник по протоколу украинского (ранее советского) МИДа, статс-дама шведского королевского двора и, не побоимся этого слова, подруга многих особ королевской крови, президентов и премьеров Галина Науменко небрежно-кокетливо произносит свое «наверное, может быть, но хотя навряд ли… », вы чувствуете, что разговор предстоит непростой. В ее присутствии страшно неправильно сидеть, стоять, пользоваться столовыми приборами. Галина Алексеевна умеет расшифровывать тайный язык жестов политиков и хранит секреты великих правителей. Она царственно носит драгоценности, горжетки и пелерины. Может и шляпку сделать из ничего, и на прием к монарху за 20 минут собраться.
-- Галина Алексеевна, может ли государство прожить без этикета?
-- Этикет -- это правила Игры, которая называется «жизнь», -- рассказывает Галина Науменко. -- И правила эти равны для всех, Независимо от возраста, пола, положения. Потому что они диктуют не то, что нужно делать, а то, как делать. Государство, объявляющее о происшедшей в нем революции, объявляет, по сути, об отмене этикета. Первым это сделал Кромвель, заявивший: «Граждане, у нас революция. Теперь все равны, долой этикет». После него отменяли этикет и Робеспьер, и Ленин. Правда, при большевиках были люди, понимавшие важность международного протокола как высшей формы этикета. Американцы в конце XIX века тоже объявили полное равенство и отменили этикет. И пошло-поехало. Вечные кроссовки, ноги на столе, жвачка во рту во время переговоров… Только в 1986 году США ратифицировали Венские конвенции по протоколу.
В 1815 году в Вене собрались представители европейских государств, разоренных наполеоновскими войнами. И как вы думаете, какой была первая обсуждаемая ими тема? Представьте, рассадка за столом во время переговоров. Если до этого на почетном месте справа от хозяина сидел посол самого сильного государства, то с 1815 года рассаживались соответственно времени вручения послами верительных грамот. Определились, конечно, и другие протокольные правила, с тех пор незыблемые. Меня и сейчас иногда спрашивают: «Панi Галино, що нового в протоколi?». Слава Богу, ничего.
-- С чего начиналась история протокола в СССР?
-- В России всегда была хорошая дипломатическая школа и соответствующий ей протокол. К сожалению, многие ее представители после революции эмигрировали, в том числе мой учитель Федор Молочков (Федор Федорович -- представитель древнейшего рода Долгоруких). В 1937 году Сталин пригласил его к себе, написав в Париж, где Федор Федорович в то время жил: «Я знаю, что вы государственный человек, значит, вам не безразлична судьба нашего государства. Помогите мне! Вы это сможете». И Молочков приехал. Это он придумывал Сталину многие дипломатические стратегии. Черчилль вспоминает в автобиографии о таком случае. В конце войны заходит к нему помощник и передает пакет от Сталина. Пакет вскрыли, но кроме большой фотографии самого Иосифа Виссарионовича, в нем ничего не оказалось. Никакой сопроводиловки. Черчилль сразу понял, что это неспроста, и попросил помощника: «Сводки, срочно!» Прошло еще несколько минут, и помощник говорит: «Сэр, они перешли западные границы. Они уже в Европе!». Но как красиво было подано: мол, ты не хотел второго фронта? Так я уже здесь. Я у тебя на столе. Такие оригинальные дипломатические ходы придумывал Молочков.
-- А как вы стали его ученицей?
-- По решению Политбюро. Дипломатическому корпусу понадобилась молодая женщина. Меня из группы киевских студентов-международников отобрали Молочков, Громыко и Капица. Дополнительно пришлось закончить еще Академию искусств. С тех пор не было ни одного приезжавшего в нашу страну официального лица, с которым я бы не работала. Я общалась с французскими президентами де Голлем, Жискаром д'Эстеном, с канцлером ФРГ Аденауэром…
-- Украина была такой посещаемой республикой?
-- После того как Украина внесла в ООН предложение о социальной защите населения, и наш представитель Анатолий Бойко одним из первых получил ООНовскую награду, нас в мире зауважали. Каждое государство за членство в ООН вносит определенную плату, и Бойко предложил, чтобы Украине «в зачет» шла плата за обучение специалистов по сварке. Он устроил у Патона «полевой пост». Кстати, там учились не только представители стран третьего мира.
-- Существуют ли какие-то различия между восточным протоколом и западным?
-- Протокол одинаков как по вертикали, так и по горизонтали, независимо от государства. Но есть и национальные нюансы, зная которые, можно откорректировать линию поведения. Мы подаем гостям хлеб-соль, в Индии надевают цветочную гирлянду, в Шри-Ланке осыпают миллиардами лепестков роз. Но что это значит? У нас -- чем почетнее гость, тем выше каравай, а приехав для подписания договоренностей в Индию, нужно внимательно смотреть, что вплетено в гирлянду. В ней могут быть потрясающие, огромные цветы с дивным запахом, которые называются «смерть европейца», могут быть даже орхидеи, но если нет маленькой желтой календулы -- символа бога Солнца, уедете ни с чем.
-- И кого из наших принимали с таким цветочком?
-- В советские времена практически всех. После распада Союза мы с Анатолием Зленко приехали в Индию для подписания договоров по медицине. Осмотрев гирлянды, я ему сказала: «Все в порядке».
-- Говорят, вы дружили с Индирой Ганди…
-- Да, во время визитов мы часто общались. Очень тяжело о ней говорить, даже плакать хочется. Она была настоящей женщиной. Чрезвычайно мягкая в отношениях, Индира была достаточно жестким политиком. Она нефотогенична, поэтому создавалось впечатление, что некрасива. На самом деле это была статуэтка слоновой кости с прекрасной кожей, блестящими шелковистыми волосами, всегда приятно пахнувшая жасмином. Ганди обожала ходить босиком, даже по нашим улицам. В Индии такое совершенно невозможно. У нас с ней был один размер обуви -- 34-й, и я иногда упрашивала ее обуть мои туфли. Она очень волновалась, когда Раджив должен был лететь в испытательный рейс на нашем Ане. Ведь ее первый сын погиб в авиакатастрофе. Все время повторяла: «Ах, Галья, лишь бы не летал». А его убили.
Индира Ганди научила меня пользоваться графитовым карандашом для глаз и даже подарила такой. Это было чудо -- не то, что современная косметика, не течет, не размазывается. Утром подведешь глаза -- и весь день спокойна. Мне его на пять лет хватило. Как-то, во время очередного приезда в Киев, Алешкин, ответственный за подарки для иностранных гостей, подходит ко мне и радостно говорит: «Какое сари мы ей сделали!». Я чуть не упала: какое сари! У нее этих сари… Подошла по этому поводу к ВэВэ (Щербицкому. -- Авт. ), а он говорит: «Так ведь под этим решением была ваша виза». «Да не было там моей визы, а Индире нужны не сари, а меха». Когда ей подарили красивые чернобурки, она в них уж куталась-куталась. И все приговаривала: «Что на это скажет Соня» (невестка, жена Раджива). Но там было такое количество, что хватило, думаю, и Соне. Впрочем, сари, как это ни парадоксально, действительно получилось удивительное: его делали в специальном ателье под Москвой, вышивали настоящей золотой нитью.
-- Все подарки иностранным гостям продумывались так тщательно?
-- Подарок -- это целое искусство. Как и все в протоколе, подарок -- знак, символ, который необходимо прочесть, разгадать. То ли это благоволение, то ли предупреждение. Хочу сказать, что в те годы, когда столь высокие гости посещали Украину, в подарках толк знали. Да и сами гости часто отдавали должное нашим достижениям. К примеру, многие ценили качество наших фотоаппаратов. Короли Швеции и Непала увезли их с собой.
Существует стереотип, что между СССР и Западной Германией были ужасные отношения. Но в протоколе есть закон: политики должны раз-го-ва-ри-вать, независимо от того, являются они идеологическими противниками, как Хрущев и Аденауэр или нет. Несмотря на то, что периодически в прессе появлялись обличающие статьи и шаржи на Аденауэра (его рисовали с огромным носом-клювом и топором, с которого стекает кровь), в качестве подарка официальная делегация из СССР доставляла ему саженцы роз, поскольку он любил крымские розы! Мне приходилось помогать Аденауэру высаживать их на его даче! Все руки были исколоты! У меня до сих пор аллергия на розы.
Весьма парадоксальный подарок, как может показаться на первый взгляд, увозил с собой из Украины дизайнер Пьер Карден. Он, кстати, был в восторге от нашей легкой промышленности и с неподдельной завистью повторял: «Мне бы такие руки в Париже, я бы прославился еще больше!» (это о наших конструкторах, модельерах Киевского Дома моделей). Когда на приеме в его честь наливали артемовское шампанское, оно так понравилось Кардену, что он все время повторял: «Вы много не наливайте, я хотел бы остаток забрать с собой!» Впрочем, с собой он увез немало бутылок, оставшись весьма доволен.
К нашим продуктам была неравнодушна и знаменитая ББ (Брижит Бардо). Правда, это было в Москве. В пору нашего с ней знакомства Брижит Бардо впервые посетила Союз, где была необычайно популярна. Ажиотаж был невероятный. Для нее специально выделили целый этаж в гостинице «Москва». Как-то мне позвонили и попросили к ней приехать. Прихожу, а Брижит, рыдая, поедает блины с икрой и спрашивает сквозь слезы: «Нельзя ли позвать повара?» Приводят повара (это был еще старой закалки мастер, прекрасно владеющий французским). «Можно я вас поцелую, -- спросила его Брижит. -- Вы делаете такие вкусные блины! Я не могу от них отказаться, хотя уже поправилась!» Повар был растроган и ответил: «Мадам, я сделаю вам много блинов, чтобы вы увезли их с собой во Францию и устроили там вечеринку». И что вы думаете, она увезла с собой блины!
Де Голлю в Москве дарили нашу технику, а жене -- духи. Прекрасно помню, что это были «Каменный цветок», «Белая сирень» и «Красный мак». Она любила эти запахи, поэтому всегда дарили таким набором.
Маргарет Тэтчер в Киеве преподносили изумительные ткани Киевского шелкового комбината. Подбирали цветовую гамму, которую она предпочитала.
-- Критика не обходила вниманием наряды Тэтчер. Многие считали ее стиль достаточно жестким, неженственным…
-- Неправда. Маргарет достойна восхищения. Подумать только: дочь лавочника, без чьей-либо помощи достигшая в жизни такого. Она во всех отношениях умница, и вкус у нее хороший. Правда, ее отношения с королевой не складывались по весьма пикантной причине. Тэтчер долго смеялась, когда я перевела ей нашу поговорку: «Нет в жизни счастья». Она, по ее мнению, объясняла то странное обстоятельство, что королева и премьер очень часто оказывались рядом в одинаковых платьях. Бывало, им приходилось беседовать, практически не глядя друг на друга.
-- Ведь ей шили эти туалеты…
-- Конечно, в таких случаях шьют. Но она всегда знала, как одеться, и делала это безупречно. Когда я сопровождала ее в театр, глаз не могла отвести от ее платья. А меховую шляпку, которую она носила немного набок, до сих пор не могу забыть.
Когда я впервые увидела Тэтчер (это произошло на похоронах Брежнева), она выглядела потрясающе в строгом пальто и женственной шляпке с черной вуалью… Вкус безупречный.
-- А вы ее видели когда-нибудь без макияжа, в неделовой обстановке?
-- Видела и без косметики, и с мокрыми волосами, и страдающей от боли, бледненькую такую. Она никогда не теряла лицо, потому что очень интересна внутренне.
-- Зато, помнится, потеряли лицо советские тележурналисты-международники, пытавшиеся во времена Горбачева учить Маргарет Тэтчер в прямом эфире…
-- Да, и в тот раз я была с ней. Когда мы зашли в студию, редактор, видимо желая произвести впечатление, спросила у Тэтчер по-английски: «Где бы вы хотели сидеть?». Премьер-министр Великобритании удивилась: «Вы у меня спрашиваете?». Но тут же рассказала, что хотела бы, чтобы перед ней поставили маленький столик и два пуфика, а за ее стулом -- софиты. Все было сделано, как просила Тэтчер. Когда зажглись софиты, оказалось, что журналисты сидят в неудобном положении, колени на уровне ушей. Зрелище просто безобразное. К тому же они начали задавать гостье совершенно дурацкие вопросы, учить лидера государства, что нужно разоружаться и т. д. Она с ослепительной улыбкой на лице отвечала, что тот, кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую. В течение 10 минут, очаровательно улыбаясь, она сделала из них «котлету», а когда погас свет, встала и извинилась. «Но я преподала вам урок, -- сказала она. -- Разве можно спрашивать, где я должна сидеть? Это непрофессионально».
Нечто подобное произошло и в Киеве, когда Маргарет пригласили в Верховный Совет. В зале отсутствовала половина депутатов, поэтому места заполняли сотрудниками ЦК, МИДа. Дмитрий Павлычко на английском языке начал задавать Тэтчер совершенно неприличные, с точки зрения протокола, вопросы. Мол, как вы относитесь к тому, что Россия угнетает Украину? Она ему объяснила: «Господин Павлычко, говорите на родном языке через переводчика, я не понимаю вас». Потом вышла на трибуну и как разошлась! Я, говорит, не думала выступать, но все же попрошу несколько минут. Вы задаете мне провокационные вопросы. Разве в политике это возможно? Это ваши проблемы, и вам их решать. А меня, когда я пришла в парламент, научили, что нельзя вмешиваться во внутренние дела ни государства, ни соседа, ни фирмы. Я и вам советую: научитесь разбираться сами.
-- Неужели у нас не было профессиональных политиков, знающих международный этикет?
-- Были, конечно. Щербицкий слыл великолепным собеседником. Кроме того, на него приятно было смотреть: идеальная осанка, манера держаться. Блестяще проводил переговоры Александр Ляшко. Они очень достойно держались. Не было ни одного случая, чтобы их, как говорится, ставили на место.
-- А кого из жен первых лиц государства можно было назвать стильной женщиной?
-- Рада Гавриловна Щербицкая выглядела великолепно. Статная, высокая, она всегда одевалась к месту, а это основное требование этикета. Если у нее была шуба из каракульчи, то пошита так, как это сделали бы в Париже. Помню, когда мы встречали короля Швеции, она надела крепдешиновое платье, в мелкий голубой цветочек и пальто из такой же ткани. К слову, такие двойки всегда носит королева Елизавета II -- это очень изысканно.
Думаю, к супруге Хрущева эпитет «изысканная» не относится: она была очень скромной, простой женщиной. Между собой ее называли Крупской. Ее излюбленная одежда -- сарафан…
-- Но и сам Хрущев ходил в вышиванке…
-- Да он однажды короля Марокко встречал в семейных трусах с рисунком из попугайчиков! Вот кто был воплощением неэтикетного поведения. Он неправильно разговаривал, размахивал руками, всегда говорил в императиве: «Немедленно сделать то-то!». Помню, в те времена в МИДе собирали дипломатов и рассказывали, как сеять кукурузу… Слава Богу, на встречи на высшем уровне ему не позволяли под пиджак надевать вышиванку.
В СССР элегантнейшей женщиной была министр культуры Екатерина Фурцева. Помню, на одном из первых Московских кинофестивалей она была в сверхмодном платье из белого тонкого льна, вышитом в технике ришелье. Кстати, Фурцева прислушивалась и к советам Александры Коллонтай, касающихся стиля и манеры держаться. На приеме в Кремле встречает она гостей, и вот заходят две звезды мирового кинематографа -- Джина Лоллобриджида, а следом за ней и еще одна актриса (уж не вспомню, кто) -- в одинаковых нарядах. Одинаковы не только платья, но и аксессуары, украшения. Все просто онемели. Фурцева, празднично улыбаясь, шепчет мне, стоящей рядом: «Боже мой, Галя, я сейчас умру, что делать? Нам нужно что-то сказать!» И тут же говорит: «Как приятно находиться в обществе двух очаровательных звезд, двух знаменитых актрис. Дайте-ка я стану между вами и загадаю желание!» Пауза была заполнена. Актрисы еще какое-то время присутствовали на фестивале, но потом незаметно скрылись. Это был скандал! Дом Диора, а именно там были созданы оба наряда, понес значительные убытки за такую бестактность.
О Раисе Горбачевой говорить сложно. Могу сказать, что она всегда суфлировала Михаилу Сергеевичу, всегда была рядом. Но он отдавал должное знанию протокола. Как только он приехал в Москву, сразу же обратился к протоколисту. И ведь не зря Тэтчер вспоминала, что когда она сделала ставки на Горбачева, не последнюю роль играли пять сантиметров манжета сорочки, которые выступали из-под рукава пиджака. А ведь это даже не проявление элегантности, а норма!
-- А как бы вы оценили поведение нынешнего российского президента с точки зрения того же протокола?
-- Путин -- этикетный человек. Он закончил Академию КГБ, а там изучению протокола уделяют около 200 часов. Результаты его протокольного поведения налицо: американский президент приглашает его на ранчо и просит о помощи. Причем, обратите внимание: об этом рассказал не Путин, а противоположная сторона.
-- Все заметили, что русский президент носит часы не на левой, а на правой руке. Может, это тоже какой-то протокольный знак? Или разведчики отличают друг друга по надетым на правую руку часам? Ведь Путин не левша…
-- Не левша. И знака такого нет. Как-то во время занятий дзюдо ему повредили руку. Он надел тогда часы на другую и привык так носить. Это просто привычка.
У нас, к сожалению, отсутствует настоящая школа протокола, это очень плохо для государства. Нет знатоков, которые расшифровали бы, кто к кому как подошел, с кем энергично поздоровался, кого поцеловал при встрече. Это все тайные знаки, имеющие скрытое значение и адресованные политикам, которые знают протокол и понимают разыгранную ситуацию. Нельзя не отвечать, если оскорбляют вас, ваш флаг, ваше государство. Не положено. Например, после Крымской войны на Парижскую конференцию приехал тогдашний шеф жандармов граф Орлов, возглавивший российскую делегацию. Англичане на этой конференции вели себя по отношению к России безобразно, с их стороны была масса настоящих политических подвохов. Тем не менее, России удалось остаться на плаву. В конце работы конференции граф Орлов поблагодарил всех, кто помог России. Подошел он к английскому посланнику и говорит: «Дайте-ка я вас обниму от имени всего русского народа, от всей России за вашу помощь». Огромного роста человек, он обнял английского графа, расцеловал его и так к себе прижал, что тот в обмороке сполз на землю… С моей точки зрения это один из вариантов неординарного, но достойного ответа.
Величайший политик Шеридан, которого за оскорбление депутата привлекли к суду, публично извинился в парламенте. Но как! Он встал на колено, произнес покаянную речь. А поднимаясь, начал демонстративно отряхивать полы камзола, панталоны, приговаривая: «Боже, сколько здесь грязи!» Вот это пример гениального выхода из положения.
-- А как расценивать «этикет» в нашем парламенте, все эти бесконечные марш-броски депутатов «к барьеру»?
-- Конечно, в парламенте может произойти срыв, называемый обструкцией. Это случалось и в японском, и в английском парламентах. Но не так же часто, не каждый день! А зачем хватать и пытаться выдернуть микрофон -- вовсе непонятно. Достаточно аплодировать, не давая возможности выступающему завершить речь.
-- Скажите, можно ли иметь любовные связи и при этом соблюсти протокол?
-- Великие политики это делали умело. К примеру, когда женатый Франсуа Миттеран шел в большую политику, у него уже была другая женщина. Но никогда и никто об этом не узнал, ни одной статьи в прессе не было. Хотя от этой связи у Миттерана родилась дочь. Говорили и о Брежневе как о любителе женщин. Прецедент, созданный Клинтоном, с точки зрения протокола не правилен. Да, монархи наследовавшие власть, окружали себя фаворитками. Но избранный народом лидер должен вести себя в рамках.
Римские консулы после избрания первым делом открывали двери своего жилища и никогда уже их не закрывали. Это был символ открытости, публичности жизни политика. Ведь почему всегда передают сводки о здоровье президентов? Народ имеет право знать все о своем избраннике.
На прощание Галина Алексеевна научила нас правильно, протокольно… здороваться: «Не вздумайте кого-то брать за руку, точно мышь за хвостик. Это неэтикетно. Первой подавайте руку. Разве что высокий сановник сначала скажет вам «Здравствуйте», но потом вы можете по выбору либо протягивать ему руку, либо нет». Оказалось, что и рука при этом в одном месте должна быть напряжена, в другом расслаблена. Короче, сложная это штука -- приветствие. Но Галина Алексеевна уверена, что этикет создан для того, чтобы общение между людьми стало более простым и легким.