20-летием созданного на Киевской киностудии имени Довженко фильма «Возвращение Баттерфляй» начинается юбилейный для Соломии Крушельницкой год -- в сентябре исполнится 50 лет со дня смерти, а в ноябре 130 лет со дня рождения единственной женщины, вставшей вровень с такими певцами-мужчинами, как Карузо, Шаляпин, Баттистини, Руффо
Автор известного бестселлера «Соломия Крушельницкая» Валерия Врублевская вспоминает, как впервые увидела свою героиню: «Это было в доме моей бабушки, где мы жили в 43-м году. Я увидела рассыпавшуюся по полу пачку старинных открыток. Взгляд мой приковала женщина редкой красоты. Она была в шляпе, каких я никогда не видела. Кто эта красавица на открытке и как она к нам попала, в нашей семье не знал никто. Уже учась в университете, я узнала: на открытке была Соломия Крушельницкая».
-- Мне хотелось узнать о ней как можно больше, и я стала собирать документы. Но в 1972 году, когда я уже работала в Институте философии Академии наук УССР, меня предупредили: мол, буржуазная националистка, сознательно оборвавшая свою связь с народом. Она якобы добровольно покинула Украину и большую часть жизни прожила в Италии -- более того, считает себя итальянской артисткой.
-- Помню, в прессе начала 70-х в связи со 100-летием со дня рождения певицы муссировался слух, что документальные свидетельства о ней есть у одного человека…
-- Я познакомилась с этим человеком, но он сказал: «Я вам все отдам, если мое имя будет стоять рядом с вашим». Однако у меня вырисовывалась собственная версия жизни Крушельницкой, и я отказалась от соавторства. Пошла к тогдашнему секретарю ЦК КПУ по идеологии Валентину Маланчуку и рассказала о своем потрясении: человек изъял из культурного обращения такой ценный материал и сделал его своей собственностью, не будучи ни родственником певицы, ни ее душеприказчиком! Просила дать «добро» на публикацию моих материалов.
-- Увидев Елену Сафонову на пробах фильма «Возвращение Баттерфляй», вы, помню, были недовольны выбором режиссера. Почему?
-- Сафонова мне показалась угловатой, колючей, а ее лицо ничем не напоминало мне то, которое было знакомо с детства. Общее у них было разве что во взгляде. Но когда режиссер Олег Фиалко сделал крупные планы Сафоновой, я приняла актрису. Мне нравилось, как она молчала в кадре, как жило на экране это лицо, как бы измученное вчерашними триумфами. И все же, все же… Иногда мелькает мысль, что экранная Баттерфляй не выдержала бы тех испытаний, которые выпали Крушельницкой. Взять хотя бы ее жизнь в Варшаве…
-- Почему этот интереснейший период не попал в фильм?
-- Наш куратор из Госкино УССР Теплицкий «настоятельно советовал» не поднимать «польский вопрос». А ведь ту травлю, которую устроила Варшава украинской певице, обойти молчанием просто нельзя. В 1898 году Крушельницкая получила приглашение в Варшавский Большой театр, директором которого был русский генерал. Несмотря на колоссальный успех, польские коллеги срывали ей спектакли, устраивали кошачьи концерты (мяукал весь зал), выдумывали, что ей не нравится музыка Монюшко, что она отказывается играть польские оперы, что тайно получает от директора конверты, что роскошествует на польские деньги, упрекали во враждебности к польскому народу, публиковали под вымышленными именами подробности ее личной жизни…
Лишь значительно позже мировая пресса признала, что насколько великой Крушельницкая была на сцене и в искусстве, настолько же скромной в личной жизни. А один из ее друзей сказал: «Великие женщины не ищут любовников -- они ищут учителей».
-- И чем же для певицы все кончилось в Варшаве?
-- Нервным срывом и решением покинуть этот город. На всех последних спектаклях публика устраивала Соломии долгие овации, ей преподнесли панно из живых цветов, на котором белыми гвоздиками было выложено: «Вернись к нам», а также громадную пирамиду из красных роз, на вершине которой поместили серебряную звезду с надписью: «Меа».
-- Но чем все-таки объяснялась эта травля?
-- Крушельницкой приписывали антипольские высказывания, но они не подтверждены ни одним документом. Объяснение преследованиям следует искать скорее всего в том, что великая певица откровенно заявляла, что она русинка, говорила: «Моя национальность -- всем известна, я ее не изменяла нигде и никогда не изменю, хотя угодничество и выдача себя за кого-то другого приносит пользу».
А прецедент «перекрашивания» украинцев в поляки был: украинский оперный певец Александр Мишуга, приглашенный на работу в Варшавский театр, отрекся от своей национальности и признал себя поляком. Этого ему не могла простить Соломия Крушельницкая.
Варшавский оперный театр стал ареной войны, объявленной ей не только польскими, но и украинскими националистами. Однажды в одном из интервью актриса назвала себя итальянской певицей -- имея в виду школу. Боже мой, что поднялось на ее родине! А ведь она помогала становлению украинской прессы, была спонсором газеты «Громадський голос», давала деньги на строительство Львовского университета, за что ее травили польские националисты.
Вообще, вынести то, что вынесла в своей жизни Соломия -- это подвиг. Кто бы пережил трагедию, которая произошла с ее любимой сестрой Нусей? Многие считали и даже писали, что в сумасшествии Нуси виновата Соломия, которая якобы считала ее своей конкуренткой. А ведь люди знали, что Соломия, наоборот, все делала для того, чтобы Нуся стала артисткой. Забрала ее к себе в Италию, оплачивала учебу у великих мастеров, освободила сестру от всех бытовых проблем -- и что же? Нуся влюбилась в женатого человека, отца двух детей и хотела сбежать с ним на Львовщину, бросив искусство, отказавшись от своей мечты. Соломия не могла этого допустить. Она открыла сестре тайну ее возлюбленного. Но правда убила Нусю. Ее пришлось отправить в клинику для душевнобольных. До конца своих дней старшая сестра несла этот крест.
-- Я знаю, что в процессе съемок несколько раз менялась концепция фильма. Почему?
-- Режиссер сначала снимал фильм о «певичке», которая шла от одной любовной победы к другой. И Говорухин (Михайло Павлык), и Гладий (Василь Стефаник) играли роли влюбленных в Соломию. Я пыталась объяснять им сложность отношений их героев с этой женщиной, но актеры проигнорировали мои поправки.
Над Говорухиным, видимо, довлело то, что я была женой помощника Щербицкого, и он меня, что называется, в упор не видел. Только после откровенной беседы в ресторане мы подружились, и Станислав стал принимать мои авторские замечания всерьез. С Гришей Гладием мы нашли общий язык сразу и именно с ним подолгу разговаривали о том, какой уникальной была Крушельницкая, какой у нее был блестящий ум.
Кончилось тем, что основной акцент в фильме Фиалко делал на эпизоде спасения провалившейся в «Ла Скала» оперы Пуччини «Мадам Баттерфляй», -- продолжает Валерия Врублевская. -- В Розину Сторкио -- изящную, миниатюрную, с приятным голосом певицу, исполнявшую роль Баттерфляй, маэстро Пуччини был влюблен. Ему казалось, что она -- идеальная исполнительница роли японки. Но публика ее не приняла. Пресса на весь мир раззвонила о «фиаско» маэстро Пуччини, и композитор уже был готов похоронить свою оперу, но его друг дирижер Тосканини порекомендовал ему заменить певицу.
Когда Пуччини представил себе высокую (1 метр 80 сантиметров) величественную славянку, он потерял дар речи: японки такими не бывают! Да и самой Соломии эта роль казалась неподходящей. Но Тосканини знал, что советовал: вокальная техника и диапазон в три октавы должны были спасти «Баттерфляй» -- и спасли! Певицу и композитора вызывали на бис 17 раз! С этого вечера 28 мая 1904 года начался триумфальный путь оперы по сценам планеты, а счастливый композитор написал на своем портрете: «Самой прекрасной и самой очаровательной Баттерфляй. Джакомо Пуччини».
-- Много говорили о том, как снимался в фильме Иван Миколайчук?
-- Я и сейчас убеждена, что ему не надо было играть роль Антона -- это еще одна трагедия в жизни Соломии. Чистый, справедливый, вынашивающий идею социального равенства, ее любимый старший брат, столько раз выручавший и направлявший в ее жизни, брат, на которого она возлагала большие надежды, «стал жертвой неосторожного темперамента». У Антона, видимо, был СПИД. Считая свою болезнь «позорной», он не хотел не только лечиться, но и жить. На почве этих переживаний он сошел с ума. Соломии подчас было очень страшно: не грозит ли и ей семейное заболевание?
В Миколайчуке во время съемок тоже жило предчувствие беды. Зачем было играть эту роль в таком состоянии души? Во время съемок во Львове мы ужинали в ресторане. Видя любовь и сочувствие в моих глазах, он гладил мои руки и что-то говорил, говорил… Я ничего не поняла тогда. В роковой для него год именно ко мне обратился Рома Балаян с просьбой достать Ивану лекарство. Лекарство я достала, звоню Балаяну, а он говорит: «Иван только что умер… » В этом есть что-то мистическое…
-- А сама Соломия Крушельницкая не увлекалась мистикой?
-- Прямых свидетельств тому нет. Но привлекают внимание случайные совпадения. Когда Оскар Уайльд в 1893 году написал для Сары Бернар драму «Саломея», а Рихард Штраус -- одноименную оперу на либретто Уайльда, то первой исполнительницей роли Саломеи оказалась Соломия Крушельницкая. И первой, кто осмелился на иную трактовку образа, тоже была она. Саломея Уайльда и Штрауса -- грязная и жестокая изуверка. Переполненная эротическими переживаниями, в припадке распутной чувственности она требует, чтобы ей отдали голову пророка Иоканаана.
Саломея же Крушельницкой -- женщина, которая не знала любви и в поисках ее терпела поражение за поражением. Она погубила человека, которого могла бы любить, и гибнет сама, но в последний момент понимает, что сопереживание, охватившее ее, -- это и есть любовь: новая трактовка образа потрясла музыкальный мир. Писали, что на такое могла решиться только избранница небес.
«Ла Скала» в 1906 году второй раз после «Баттерфляй» пережила невиданный триумф. Крупнейшие театры мира спорили за право принимать у себя выдающуюся артистку. И так до 1915 года, когда она вдруг решила, что оперное искусство вырождается, а старый репертуар ее уже не волнует. В честь Крушельницкой в Италии отчеканили золотую медаль с профилем певицы и с надписью «На память».
-- Но на этом карьера певицы не закончилась?
-- Она решила посвятить себя песне. В ее репертуаре в этой новой для нее сфере были песни всех веков и народов. Но все свои концерты она заканчивала украинской народной песней. Итальянская критика восторгалась: «Песни своего родного края Крушельницкая пела в радостном порыве, переполненном счастьем, будто разбрасывала цветы в лучах утреннего солнца».