Именно в эти дни в Перми проходит 34-й чемпионат Европы по любительскому боксу, собравший 251 боксера из 39 стран. Удастся ли кому-нибудь из украинских спортсменов подняться на пьедестал почета, повторив успех нашего Владимира Колесника, станет ясно уже в ближайшие дни. А гордиться Владимиру есть чем. Его коллекция медалей впечатляет — «серебро» мирового первенства в Белфасте и Кубка мира нефтяных стран, «бронза» Игр Доброй воли и, наконец, «золото» чемпионата страны.
- У тебя, я слышала, абсолютно не типичное для спортсмена образование…
- Да, я закончил педагогический факультет Прикарпатского университета, причем по специальности «психология». Хотя, согласно диплому, я учитель младших классов.
- При столь бурной спортивной деятельности оставалось время еще и на учебу?
- Первые два курса отучился практически как все. Правда, на первом курсе я появился в университете чуть ли не в середине ноября — готовился, а потом выступал на юниорском первенстве Европы. Из чего сделал вывод, что меня в вузе ждали, раз сделали такую поблажку. Честно говоря, даже документы мои мама отвозила, а приняли меня без экзаменов. Потом, уже когда стал членом взрослой сборной страны, времени оставалось все меньше. Но как бы там ни было, как человеку, как личности этот факультет дал мне очень много. Мне стало легче общаться с людьми, я начал прислушиваться к советам окружающих. В юности я был очень несговорчивым. Возможно, это, так сказать, издержки моего знака Зодиака: я Козерог. Хотя многие, особенно девушки, принимали меня за Скорпиона.
- Поработать по специальности пока, конечно, не удалось?
- Представь себе, удалось. Да, это не совсем мое дело, но за полгода, проведенных в школе, дети меня так полюбили! Яблоки и апельсины носили…
- Со специальностью понятно. А бокс как появился в твоей жизни?
- Это уже благодаря отцу. Он в свое время занимался в том же зале, где уже 12 лет тренируюсь и я. Просто привел меня туда, как сейчас помню, в марте 1990 года и сказал: «Вот здесь, сынок, это было». Я заинтересовался, решил попробовать. Вообще-то, по сегодняшним меркам в боксерский зал я пришел довольо поздно — в 14 лет.
- А когда почувствовал, что состоялся как боксер?
- Может, только после прошлогоднего чемпионата мира. Я ведь, бывали такие моменты, думал, что ни на что не годен. Например, после первого в жизни взрослого чемпионата мира в 1997 году в Будапеште, когда я проиграл в четвертьфинале монголу. Дома выслушал критику, а ведь монгол тот был непростой. В полуфинале он разобрался с сильнейшим грузином Кобой Гоголадзе, а в финале в первом раунде отправил на пол россиянина Александра Малетина. Потом Саша, правда, собрался и довел дело до победного конца, но факт остается фактом. Да, наша боксерская судьба, как, впрочем, и судьба любого спортсмена, очень неблагодарная. Сегодня ты выиграл — молодчина, герой, а проиграл в силу ряда причин — уже плохой. Слухи даже такие пошли, будто у меня неустойчивая психика, и что мне нежелательно продолжать карьеру, потому что могу удар сильный пропустить с неблагоприятными последствиями.
- Будешь опровергать?
- Конечно! С психикой у дипломированного психолога вроде бы все в порядке должно быть. Да и насчет удара — в нокауте ни разу на полу не оказывался. Искусством защиты владею прилично, недаром же вторым номером обычно работаю.
- Что помешало выиграть в финале чемпионата мира у кубинца Марио Кинделана? Он действительно непобедим?
- Непобедимых не бывает, это точно. Просто кубинцу ни в коем случае нельзя показывать, что ты можешь дать слабинку — мгновенно воспользуется. Что касается Белфаста, то тут, скорее всего, просто шансов было мало. Я подошел к финалу страшно уставший, после мучительной сгонки веса. Начал боксировать только на третий день чемпионата, потом бои пошли чуть ли не ежедневно, а у Кинделана «окна» для отдыха два раза выпадали. Я сделал все, что мог. Мне, единственному из всех соперников кубинца, удалось уступить ему не явно. После финала, или перед ним (даже уже и не помню точно) испытал такой стресс, что на следующее утро, после того как все закончилось, ради интереса взвесился и… обалдел: с 60 кг вес скакнул до 66! Чувствовал себя одновременно опустошенным и счастливым, насколько это было возможно. Хотя, признаюсь, перед награждением предательская слеза навернулась. Подумалось, а вдруг больше не представится такой шанс, тем более с Кинделаном. Потом пива себе купил — это единственный напиток, который я могу себе позволить. Предпочтение отдаю «Балтике».
- Кстати, на самом деле, что тебя после всех успехов еще удерживает в боксе, тем более любительском?
- Не могу без бокса. Естественно, понимаю, что это не на всю жизнь. Дай Бог, еще года три-четыре продержаться на ринге. Но пока могу — буду вкалывать. Для меня участие в Олимпийских играх является, можно сказать, смыслом жизни. Это моя цель, и я к ней буду стремиться изо всех сил. Вон, например, россиянин Александр Лебзяк свой первый «мир» выиграл в 28. Три Олимпиады человек прошел, пока в 31 год в Сиднее выиграл.
- Твой нынешний сезон удачным не назовешь…
- Не столько неудачным, сколько нефартовым. Как пошла в феврале на турнире в Венгрии «непруха», так и продолжается до сих пор. В Венгрии вел бой с преимуществом в 14 ударов. Еще один — и выигрывал явно. Видно, когда эта мысль промелькнула у меня в голове, я на секунду расслабился, раскрылся и пропустил удар. Сразу почувствовал во рту вкус крови. Мы обычно что в этом случае делаем? Стараемся ее побыстрее проглотить, чтобы наружу не вытекла и чтобы рефери не заметил. Тут раз глотаю, два, а меньше ее не становится. В общем, 18(!) швов на слизистую рта наложили. Со швами надо было проходить 10 дней, а у меня ровно через столько же дней предстояло взвешивание в немецком Галле на турнире, где я очень люблю выступать, да и меня там ценят. Вроде бы уже не сильно болело, и мы с тренером решили, что можно снять швы раньше, и все-таки ехать в Германию. Так и сделали. Начался турнир нормально, а в полуфинале в ближнем бою соперник даже не ударил, а просто задел меня предплечьем. В итоге от недавней раны даже кусок мягкой ткани отслоился. Довелось попробовать и немецкий медицинский сервис. Его качество, думаю, повыше будет. Здесь, слава Богу, тремя швами ограничились.
Но это еще не все. Возвращался домой латаный-перелатанный на автомобиле и по известной водительской привычке высунул локоть в окно. А через пару дней получил «бицепсы» в объеме, наверное, не уступающие шварценеггеровским — так сильно простудил руку. Теперь меня уже не зашивали, а резали, выкачивая гной.
- Не отчаялся?
- Нет, ведь мне не впервой вне игры находиться. Перед Олимпиадой в Атланте вообще восемь месяцев после перелома руки на турнирах не боксировал, только форму поддерживал. Ничего, выкарабкался. Сейчас понимаю, что просто неудачно год начался.
- А в Германии тебя за что так любят?
- Не только в Германии, кстати. Еще я желанный гость на югославских турнирах. Из Галле, сколько участвую, практически всегда привожу призы за лучшую технику. У меня дома столько красивых больших кубков оттуда! Даже в этом году, когда я из-за травмы не добрался до финала, вручили. А бургомистр города на полном серьезе сказал, что я теперь почетный гражданин Галле. Германия — не последней страной в боксерском мире была и остается, толк в нашем искусстве здесь знают, и если отдают дань моему мастерству, значит, я чего-то стою.
- Колесник — ценитель женщин, или Колесник — любимец женщин? Оба высказывания, думаю, верны. В связи с этим интересно узнать твое мнение о боксе в исполнении представительниц прекрасного пола.
- Конечно, приятней созерцать женщину в другой ипостаси. Но если девушки дерутся по-настоящему, умело, без жалости к сопернице… Мне довелось наблюдать в Великобритании не только женские нокауты, но и их последствия, например, пену изо рта. Неэстетично? Согласен.
- Кстати, в боксе какой удар по его последствиям считается самым опасным?
- Всем кажется, что страшно получать по голове, по лицу. Но рассечения довольно быстро заживают, шлемы удары все-таки смягчают, да и не столь они ощутимы. А вот когда тебе въехали по печени, тут уж ни о чем думать не можешь — ни вздохнуть, ни выдохнуть…