«С ума сошел! Она же русская, а они только и хотят нас использовать!» -- отговаривали его друзья. И оказались неправы
Яну Баккеру было 68 лет, когда он оставил свою семью -- жену, детей, внуков, многочисленные общественные дела, в том числе и работу в благотворительном фонде голландского города Хитгорн, председателем которого был… Подведя итог своей жизни на родине, он взял орден «Оранж насау», врученный ему королевой Беатрис, и приехал в «украинскую Венецию» -- в Вилково. Чтобы быть рядом с любимой. Каково ему было решиться на такой поступок, в то время как большинство мужчин не могут даже принять решение «пиво или водка»? Наверное, нелегко. Но об этом никто не знает -- западная цивилизация воспитывает в людях ценное качество: не отягощать других своими проблемами.
… Анна Галицкая, прожившая в Вилково последние 20 лет из своих 47-ми (она приехала сюда в свое время по приглашению горсовета), любит свой город, каналы и ерики, дунайские плавни, расцвеченные по весне желтыми ирисами. Любит непуганных птиц и зверей, мутные воды Дуная. Так любит, что всю жизнь посвятила защите и охране этого своего мира, в последние годы возглавляя вилковский экоцентр «Дельта». Свои дети выросли и разъехались, и Анна возила на острова школьников -- вместе с ней они наблюдали, как ловят рыбу пеликаны и бакланы, как расцветают кувшинки на опресневшем заливе, а дикие кабаны с хрюканьем поедают водяной орех чилим.
… Когда рыбаки забрасывают сети, пара пеликанов, всегда одна и та же, садится на воду и начинает таскать из сетей рыбу. Ленивую семейку не пугают крики рыбаков -- не будут же они, как их сородичи, долго высматривать добычу, а высмотрев, иногда и промахиваться! Зато и живущие на островах в дельте Дуная рыбаки научились использовать пеликанов. Набьет птица свой мешок рыбкой, отяжелеет и, с трудом отрываясь от поверхности, летит переваривать. Вот тут-то и не зевай! Испуганный шумом пеликан роняет из клюва еще живую свою добычу, которая тут же становится добычей чужой. Вообще же рыбодобывающие птицы (пеликаны, бакланы, цапли, чайки и т. д. ) добывают столько же рыбы, сколько все рыбколхозы, частные предприятия и рыбаки-одиночки вместе взятые -- около 400 тонн в год.
Несколько лет назад вилковчане узнали о том, что в Голландии существует такой же город на каналах -- Хитгорн. От Вилково он отличался ухоженностью, чистотой и, конечно же, жизненным уровнем его жителей. Там так же, как и здесь, основным городским транспортом служат лодки, правда, ослепительно-красные, и ездят они не на запрещенном в Хитгорне бензине и дизтопливе, а на электричестве. Возникла идея побратимства, поначалу голландцами отвергнутая. Мол, городов, которые хотели бы побрататься с Хитгорном, предостаточно, а вам, дорогие жители Вилково, мы можем предложить любой другой наш город -- на выбор. Но узнав подробнее, насколько уникальна Венеция украинская, не устояли. И вот уже первая делегация поехала из Вилково в Хитгорн.
-- Нас принимали очень радушно, -- вспоминает Анна. -- Мы же не могли скрыть своего восхищения. Это был наш город, в чем-то очень узнаваемый, но словно игрушечный. По «улицам» плавали ручные лебеди, на берегах весело работали жизнерадостные люди, а продукция их ремесел повсюду предлагалась туристам. Во время приема в местной мэрии я заметила интересного мужчину, который явно оказывал мне повышенные знаки внимания. Он не говорил по-английски, я -- по-голландски, но нам было легко вместе. В конце вечера он через переводчика спросил меня: «Знаете ли вы, что нравитесь мне?» «Думаю, что да», -- ответила я. Наш визит закончился, и я улетала на родину с каким-то светлым чувством. Спустя полгода мы принимали голландцев у себя, и мы с Яном практически не расставались. Я просто не смогла устоять против его изысканных ухаживаний -- такого со мной еще не было. Прощаясь в аэропорту, мы поцеловались поцелуем явно не дружеским. После этого мы несколько месяцев переписывались по электронной почте, и вскоре я сообщила своему мужу, что полюбила другого человека. Честно говоря, семья наша была к тому времени совершенно формальной, и муж достаточно спокойно воспринял мое признание.
А потом прилетел Ян. Как оказалось, то время, которое длилась наша переписка, он потратил на то, чтобы завершить в Хитгорне все свои дела. Труднее всего далось расставание с семьей. Слава Богу, после многих тяжелых разговоров дети поняли отца, но жена так и не смогла принять его решение и согласия на развод не дала. А по голландским законам, развод невозможен, если кто-то из супругов против. Что делать? Ян приехал ко мне, будучи не разведенным. Друзья говорили ему: «С ума сошел! Она же русская, а они все только и хотят нас использовать. Она тебя разорит и бросит!» А он отвечал им: «Неправда. Она меня любит». И говорил правду. Я оставила мужу квартиру, которую когда-то получила, машину, и мы стали жить с Яном на съемной квартире.
… Вместе с директором Дунайского биосферного заповедника Александром Волошкевичем и его заместителем Олегом Семенюком плывем на моторке по одному из ериков. Вдруг впереди семейство лебедей. Он, она и детишки. Отец, завидев нашу лодку, был таков, а мать стала на защиту лебедят, отважно налетая грудью на железное чудовище. Убедившись в бесполезности такого геройства, она отрывисто что-то «каркнула» детям, и они скрылись под водой. Лебедиха же летела впереди лодки, изображая тяжело раненную -- низко-низко над водой, касаясь ее одним крылом. Уводила врагов. Успокоилась, когда мы отъехали на безопасное, с ее точки зрения, расстояние, и тут же взмыла в небо.
Буквально метров через 20 -- вторая лебединая семья. Опять папа, мама, дети… Но тут родители даже не пытались помочь потомству, сделав ему и нам ручкой, то есть крылом. «Все, как у людей», -- заметил Олег. «И вырастут вторые дети более приспособленными, -- подумалось мне. -- И в америках не пропадут. А все же отчего-то жаль их и радуешься больше за первых».
Жизнь в Украине оказалась не прогулкой по каналам. В медовый год Анны и Яна они узнали нужду, потому что люди, выполняющие проекты в общественных организациях, как это делает Галицкая, получают зарплату крайне редко, так как западные фонды это не предусматривают, а деньги Яна перевести из Голландии оказалось невозможно. Зимой в Вилково через каждые два часа отключают свет, в городе безработица. Недавно Ян забрел на местный рыбзавод -- хотел сфотографировать людей, работающих на подготовке тростника перед отправкой его в Голландию, но накануне на заводе поменялась власть и поэтому дежурили вооруженные автоматами охранники. Он был с фотоаппаратом, и его приняли за шпиона. (Вилково, расположенное на границе с Румынией, лишь недавно стало открытым городом, но шпионофобией еще не переболело. -- Авт. ). Напрасно на своем кошмарном английском Ян пытался доказать обратное, предлагая позвонить Анне или директору биосферного заповедника Волошкевичу. Его не поняли, фотоаппарат пытались отнять, и друзьям пришлось приложить немало трудов, чтобы выручить его и вернуть камеру. А три недели назад Волошкевич встретил вечером понуро бредущих Анну и Яна. У них был непривычно угнетенный вид -- оказалось, что они возвращались из Одессы, куда поехали на «Фольксвагене» Баккера. Там зашли перекусить в «Макдональдс», а выйдя, машину не обнаружили -- ее угнали.
-- Конечно, я не думал, что здесь так тяжело жить -- ведь гостям города (а я до переезда приезжал сюда именно в таком качестве) изнанку жизни не показывают, -- улыбается Ян. Он все время улыбается светлой паганелевской улыбкой. -- Но больше всего меня огорчает безынициативность ваших людей. Ведь можно сделать Вилково таким же красивым, как мой родной город. 50 лет назад там тоже люди жили бедно и по каналам текла грязная вода. Возрождение города началось с выхода в 1949 году на экраны фильма «Фанфары», известного режиссера Берта Ганстрога. Романтическая история на романтически-запущенном фоне привлекла к Хитгорну интерес туристов, и сейчас туризм -- основной источник доходов его жителей. Здесь же я наблюдаю лишь бесконечные обсуждения и совещания. Конечно, у меня в Вилково появилось много друзей, а когда становится очень плохо, я успокаиваю себя тем, что лучше природы, чем здесь, в мире нет. Но, честно говоря, больше всего на свете мне бы хотелось увезти Аню в Голландию.
… Иван с рождения живет на острове в Дунайской дельте и с рождения на воде. Рыбачит, не обращая внимания на сезонные запреты на лов и на рыбинспекцию. Работники же заповедника вниманием его не обделяют -- как увидят в неположенное время с полными рыбой сетями, так и тянут акт составлять, рыбу отнимать, в суд идти. Ивану -- за 80, и другой жизни он не знает, потому опять ловит и опять попадается. Продолжалось так до тех пор, пока мэр Вилково, начитавшись книг по экологии, не написал директору заповедника письмо, в котором просил его «считать Ивана частью Дунайской экосистемы». И впрямь, почему баклану можно, а человеку -- зась! Теперь Иван спокойно ловит рыбу и при встречах с рыбинспекцией или сотрудниками заповедника почти им рад.
-- Это возможно? -- спрашиваю я Анну, пока Ян пошел за шоколадкой. «чтобы не мешать женщинам говорить о своем, женском».
-- За первые два месяца после переезда Ян похудел на 15 килограммов. Конечно, это был стресс, хотя он и старался не выдавать его. Кроме того, он не может есть нашу пищу -- не привык. Для меня накормить его -- проблема, хотя и ест он совсем простую еду. Но ведь я хочу, чтобы он жил дольше, причем жил здоровым, оставался мужчиной. Знаете, я сейчас очень счастлива, а ведь я уже бабушка. Не знаю, может, и поеду с ним. Жена Яна как будто уже дала согласие на развод, мои дети самостоятельны…
… Мы простились, и они уехали на велосипедах, которые у них уже трижды крали и трижды возвращали -- вилковчане берегут героев своей первой романтической истории.
-- «Бабушка рядышком с дедушкой», -- шутят друзья и коллеги о влюбленных Яне и Анне