Известный режиссер отпраздновал свой день рождения и 40-летие творческой деятельности
Если сегодня в целом отечественный кинематограф переживает не лучшие времена, то о жанре музыкальной комедии вообще говорить не приходится. Лучшие музыкальные картины в отечественной фильмографии, несомненно, принадлежат Леониду Квинихидзе, именно он добился наибольшего успеха в жанре мюзикла. «Соломенная шляпка», «Небесные ласточки», «Мэри Поппинс, до свидания!», «Артистка из Грибова»…
Посвятив отечественному кинематографу сорок лет и проработав режиссером-постановщиком на «Ленфильме» и киностудии «Мосфильм», а также возглавляя Московский государственный театр «Мюзик-холл», Леонид Квинихидзе поставил не один десяток фильмов, ставших популярными не только в нашей стране. Пару лет назад Леонид Александрович переехал в Крым и теперь возглавляет Крымский украинский музыкальный театр, хотя не теряет надежды, что у него еще будут интересные работы в кино.
-- Могли ли вы думать, что судьба забросит вас в Украину, в Крым?
-- Нет, конечно, хотя в Крыму бывал часто и даже снимал. Все произошло совершенно неожиданно, хотя мы с женой никогда не ищем мест, где нам удобно -- только где интересно. И потом: мы никогда не сидим на одном месте. Думаю, в Украине я человек все же не случайный. Моя бабушка -- уроженка Днепропетровской области. А вообще во мне столько кровей намешано: и грузинская, и греческая, и немецкая, и еврейская. Наверное, поэтому я очень осторожно отношусь к разного рода проявлениям национализма.
-- Леонид Александрович, вы с детства мечтали о кино?
-- Нет, и хотя моя жизнь всегда была связана с театром, я хотел стать моряком. У нас в Питере есть замечательное мореходное училище, мне очень нравилась курсантская форма. Я видел себя капитаном дальнего плавания, мечтал о дальних странствиях….
Одиннадцатилетним мальчишкой я сыграл в Театре Ленсовета (тогда он назывался Новым театром) мальчика-барчука в малоизвестном спектакле Островского. Свою первую роль я получил «с подачи» художественного руководителя этого театра Николая Акимова. Он был дружен с моим отцом и как-то, будучи у нас в гостях, сказал: «Давай из твоего сына артиста сделаем!» Отец воспринял это предложение без энтузиазма. Да и я не бредил сценой.
-- Но ведь ваш отец -- известный режиссер, вам, очевидно, было суждено пойти по его стопам.
-- Скорее всего на мой выбор повлияла атмосфера, аура нашего дома. Режиссурой занимались и отец, и мама. Думаю, многие помнят фильмы отца «Балтийцы», «У них есть Родина», «За тех, кто в море», «Овод», «Девушка с гитарой», «Трактир на Пятницкой». У нас в гостях бывали композитор Дмитрий Шостакович, писавший музыку к «Оводу», известный сценарист Евгений Габрилович, работавший с отцом во многих картинах, маститые актеры… Но тогда мне казалось, что это просто дяди и тети -- дети ведь все воспринимают как само собой разумеющееся.
-- Какую из своих работ вы считаете самой удачной?
-- Знаете, это все равно, что спросить у матери, какой из ее сыновей самый любимый. Мне дороги и любимы все мои фильмы. Один симпатичнее, другой добрее.
-- А почему вы избрали именно жанр музыкальной комедии?
-- Не только. Помимо мюзиклов и комедий, в моем послужном списке есть и очень серьезные картины, начинал же я с документального кино. Среди моих работ психологический детектив «Остров», мелодрама «Там, где нас нет» и еще очень многие. Скажем так -- мой музыкальный жанр пришелся на определенный период. Время, когда мне казалось, что зрителю необходимы отдых, отвлечение, уход от реальной жизни, которая была тогда очень напряженной и политизированной. Зрителя постоянно учили, говорили, как можно, а как -- нельзя. Люди от этого уставали. А благодаря музыкальным комедиям человек мог на 1,5--2 часа расслабиться, уйти от действительности, окунуться в другой мир, расслабить мышцы ума и тела.
-- Наверняка сверху оказывали давление, вмешивались в работу вышестоящие инстанции…
-- Не могу сказать, что мне напрямую диктовали, как и что снимать, хотя бывало, актеров утверждали «наверху».
Однажды был такой случай. Когда я снимал свой первый художественный фильм «Первый посетитель» по сценарию Даниила Гранина, фильм о революции, о вожде пролетариата, и на роль Ильича пригласил в ту пору начинающего актера Иннокентия Смоктуновского, его утверждал не художественный совет, как это было принято, а само Политбюро.
-- Как вы находили актеров на ту или иную роль?
-- Начиная работать над фильмом, я всегда себе приблизительно представляю, кого хотел бы пригласить на ту или иную роль. Но когда снимал «Крах инженера Гарина» по роману Алексея Толстого, три месяца искал актрису на роль Зои. Надо было начинать, а никого подходящего не было, пробовалось очень много актрис, но я не мог ни на ком остановиться. В самый последний момент, как это всегда бывает, приехала актриса, которая до этого сыграла всего лишь одну роль, -- Нонна Терентьева. Мне показалось, что она подходит, и Нонна снялась. Только через много лет я узнал от Людмилы Гурченко, что она очень хотела сыграть Зою.
-- Вы тогда были знакомы с Гурченко?
-- Это особая история. Гурченко когда-то снялась в фильме моего отца «Девушка с гитарой». Я тогда еще был студентом ВГИКа, а она только заканчивала институт кинематографии, и мы с ней дружили. Потом очень много лет Люся не снималась вообще. После застоя я пригласил Гурченко в «Соломенную шляпку», именно с этого фильма и началось ее второе творческое рождение.
-- Людмила Марковна не капризничала на съемочной площадке? Говорят, у нее скверный характер…
-- Она, как и любая женщина, капризна с теми, кому не доверяет. Так случилось, что актеры мне в основном всегда доверяли.
-- Со знаменитостями трудно работать?
-- Со знаменитостями трудно тем, кто с самого начала стал заискивать перед ними -- тогда работать просто невыносимо. Я всегда старался работать со своими актерами. Со многими у меня сложился творческий альянс, с большинством я работал по многу раз. Шакуров у меня, к примеру, в трех фильмах снялся, Андрей Миронов в двух, но в самых своих популярных. Ну и не стоит забывать, что знаменитостями не рождаются, а становятся. Когда я начинал работать с Люсей или с тем же Янковским, они не были звездами, хотя их уже знали.
-- Множество слухов связано с именем Андрея Миронова -- говорят о его пороках, слабостях.
-- Андрей, не побоюсь этого слова, великий актер XX века, сейчас у нас нет актера такого уровня. И все домыслы, гадости, пошлости, которые позволяют себе в его адрес отдельные люди, объясняются просто завистью. Андрей был не только моим любимым актером, но и товарищем, другом с самого детства. Наши родители дружили, и мы, став взрослыми, решили что-то сделать вместе. И сняли «Соломенную шляпку».
-- Я знаю, что многие актеры начали свою карьеру с вашей легкой руки.
-- Впервые у меня снялся в «Соломенной шляпке» в небольшой роли Миша Боярский. Первую свою роль в фильме «Миссия в Кабуле» сыграл и только что окончивший институт Эммануил Виторган. В первой большой и, пожалуй, самой яркой роли снялась Ия Нинидзе. Это же можно сказать и об Ирине Мирошниченко, которая потом стала звездой отечественного кино. Ирина Понаровская снялась в фильме «Орех Каркатук».
-- Как возник творческий альянс с Понаровской?
-- С Ирочкой меня свела судьба, и нам посчастливилось неоднократно работать вместе. До того как мы познакомились, она работала в маленькой группе в Ленинграде, где я и нашел ее. Пригласил на съемки, и она согласилась. Потом была сделана еще одна программа с Ириным участием, после чего она переехала в Москву.
-- Многим запомнилась открытая вами в «Небесных ласточках» Ия Нинидзе. Как сложилась ее дальнейшая судьба?
-- Когда я пригласил Ию на съемки, ей было 14 лет. Она жила в Тбилиси и до этого уже снималась в кино, сыграв небольшую роль в 10 лет. Я долго искал героиню для «Ласточек», ведь мне нужно было найти актрису, умеющую танцевать и петь. Ия оказалась очень органичной актрисой и весьма талантливой девочкой. Нинидзе была настолько убедительна, что я больше никого не стал пробовать на главную роль. С худсоветом тоже не было проблем, хотя высказывались сомнения: как столь юное создание сможет сыграть серьезную роль. Нинидзе превосходно справилась с ролью. Мы до сих пор с ней дружим. Ия много снималась, но, думаю, что именно мюзикл -- ее жанр, и плохо, что у нее не было больше возможности проявить себя в нем.
Кстати, Ия -- племянница Софико Чиаурели. К сожалению, в последнее время ее жизнь складывалась не очень удачно. Снявшись еще раз у меня вместе с Ирой Понаровской, она устроилась на работу в музыкальный театр. Во время спектакля «Летучая мышь» на нее упала 400-килограммовая декорация. С многочисленными переломами ноги и ребер она попала в больницу, к сожалению, это и решило ее дальнейшую судьбу. Начались проблемы со здоровьем…
-- Не обидно, что вы запомнились зрителю именно по «легким» картинам -- «Соломенной шляпке», «Небесным ласточкам», «Мэри Поппинс, до свидания»?
-- Что вы, это прекрасные картины! А по трудоемкости музыкальные фильмы легкими никак не назовешь. Это очень трудный жанр, именно поэтому эта ниша у нас практически не заполнена. После «Небесных ласточек» я снял «31 июня» -- этакое «путешествие» во времена короля Артура, а затем в наши дни. Картина имела огромный успех у молодежи. А потом ее на десять лет положили на «полку». И причина была отнюдь не в качестве фильма: просто исполнитель одной из главных ролей, солист балета Большого театра Александр Годунов, остался в Америке. Кстати, это была его первая работа в кино. Потом он снимался уже за океаном -- в «Крепком орешке», других знаменитых американских фильмах. Впоследствии Годунов всегда говорил, что «путевку» в большой кинематограф ему дал я.
-- Ныне бюджеты американских блокбастеров просто фантастические. А сколько стоили «Ласточки» или «Шляпка», к примеру?
-- Сейчас трудно вспомнить точно, но обычная смета составляла где-то полмиллиона рублей -- для того времени, согласитесь, деньги огромные.
-- Наши артисты постоянно жаловались на безденежье. Сколько по тем временам они получали за съемки?
-- Судите сами: в среднем за один съемочный день актер получал 20 рублей. Средний фильм снимался 7--8 месяцев, поэтому получалось где-то 1,5--2 тысячи -- тогда это были немалые деньги.