Делегация из СССР, позже посетившая место боя, не заинтересовалась именами погибших наших солдат. Что же произошло утром 8 мая 1945 года близ городка Хартенхольм и кто убивал пленных, пытается установить немецкий историк Герхард Хох
Это мрачное событие вошло в историю самой северной немецкой земли Шлезвиг-Гольдштейн, что граничит с Данией, под названием «Охота на советских военнопленных» -- охота загадочная, словно легенда. У короткого, но жаркого боя за околицей Хартенхольма есть свидетели, однако ни в одном архиве до сих пор не нашлось документов, подтверждающих проведение здесь военной операции в начале мая 1945-го. Есть пять могил, где похоронены погибшие в то утро возле городка «русские», однако кто и почему их убил, -- только версии. Как звали этих солдат, на могилах которых лишь номера, никто не знает…
Раскрыть тайну расстрела возле Хартенхольма попытался несколько лет назад, как ни странно, бывший… гитлеровский десантник. Сегодня рассказать «ФАКТАМ» о произошедшем согласился еще один солдат вермахта в прошлом, а ныне директор тамошнего мемориала Герхард Хох. Собранные им свидетельства очевидцев, версии историков проливают сумрачный, но все же хоть какой-то свет на одно из самых таинственных событий конца Великой Отечественной.
-- Многое об «охоте» на военнопленных мне рассказал глава общины Хартенхольма, назначенный английскими оккупационными властями, Гарри Веллер -- бывший капитан суперлайнера «Вильгельм Густлов», потопленного в январе 1945-го советской подлодкой. А местные жители старались эту тему не обсуждать с чужими вроде меня, -- говорит 79-летний Герхард Хох. -- После начала Второй мировой близ этого живописного городка, который до войны трижды признавался красивейшим населенным пунктом лесистого округа Зегебергер Форст, построили трудовой лагерь. Здесь, согласно официальным документам общины, в разное время находилось в среднем 90 человек: советские военнопленные, а также поляки и французы в качестве подневольных работников. Говорят, было еще несколько работников-бельгийцев. Всех поселили в двух больших добротных домах при мельнице и лесопилке (в этих зданиях сейчас расположен пансион для престарелых). Многие обитатели лагеря работали у местных крестьян, советские пленные -- в основном на лесозаготовках и строительстве дорог. Их возили на работу под вооруженной охраной.
В самом конце войны через городок непрерывным потоком шли части вермахта, уходя от высадившихся на севере англичан. А когда за холмом скрылся последний немецкий солдат и на улицах вдруг наступила мертвая тишина, горожанам стало страшно: они ожидали, что теперь узники лагеря, оставленного охраной, начнут мстить. Кстати, когда я вернулся по окончании войны с Восточного фронта, мне довелось встречать советских военнопленных и кое-что слышать о том, как с ними обращались: с ненавистью, презрением, но при этом их боялись. А когда я расспрашивал о «русских» в Хартенхольме, почти все горожане рассказывали мне очень эмоционально, как, несмотря на строгий запрет, даже усаживали их обедать с собой за один стол. Весьма излюбленный стереотип, когда речь заходит о взаимоотношениях с пленными. Впрочем, жители признавались, что с «русскими» обращались хуже, чем с другими иностранцами. Неудивительно, ведь судьбой французов и бельгийцев регулярно интересовались комиссии Красного Креста: получают ли почту, медицинскую помощь, есть ли жалобы… Вашим таких вопросов не задавали, и в соседнем концлагере советские пленные, знаю, ели даже дождевых червей.
… Из письма руководителя местной организации нацистской партии Вернера Штира: «Прибывающие большевики большей частью нетрудоспособны, от голода едва передвигаются. Если есть желание дать им умереть, то лучше делать это в больших сборных лагерях. Местным общинам организация все новых мест захоронений становится в тягость. И хорошо бы передавать советских для работы в таком состоянии, чтобы они не умирали прямо на рабочем месте. Население хоть и относится к ним с ненавистью, но все же вид умирающих «русских» действует на людей угнетающе… »
-- Утром 8 мая от трудового лагеря к Хартенхольму направилась часть бывших узников, -- продолжает г-н Хох. -- По воспоминаниям очевидцев, это были исключительно советские военнопленные. Французы и бельгийцы не проявляли никакого интереса к происходившему. (Так было и в других лагерях: узники с Запада уже знали, что их вскоре отправят по домам. ) А с «братьями-славянами» -- поляками -- у «русских» в то время, кажется, вышла какая-то размолвка, поэтому они шли одни, подбирая оружие, оставленное отступавшими немецкими солдатами на обочине дороги. Очевидцы вспоминали: пленные, наверное, хотели поквитаться кое-с-кем в городе, кто им особенно насолил. Прежде всего с начальником строительной фирмы Генрихом Боком, на которого они работали. Но «русские» прошагали колонной через центр городка и… так же строем, с оружием в руках, ушли за околицу.
-- Куда направлялась колонна военнопленных, никто не знал. Но все очевидцы говорили, что вскоре с юга показались английские армейские джипы и четыре или пять грузовиков, -- говорит Герхард Хох. -- В центре городка, возле гостиницы, из машин высадились вооруженные английские и немецкие солдаты. Кто их вызвал, загадка. Люди предполагают, что это сделали те, кто чувствовал за собой грехи перед «русскими» и боялся расправы.
После короткого совещания послышалась команда по-английски «пошли!», и странное смешанное подразделение поспешило вслед за скрывшейся колонной военнопленных. Спустя некоторое время жители Хартенхольма услышали частую автоматную и винтовочную стрельбу с той стороны, потом пальба переросла в шум жаркого боя. Любопытные мальчишки из городка побежали посмотреть, что происходит, но солдаты из прибывшего конвоя отогнали их выстрелами из винтовок… Когда английско-немецкое подразделение вернулось к гостинице, солдаты принесли мертвые тела четверых советских военнопленных и одного раненого. Он вскоре умер -- истек кровью из ран в животе. Так рассказывали жители Хартенхольма, а глава общины Веллер говорил о восьми убитых. Куда делись остальные, неизвестно.
-- Я бы не хотел называть имена тех, кто рассказал мне некоторые подробности, -- уточняет мой собеседник. -- Один горожанин видел немецкого солдата, чья винтовка болталась на ремне, как палка, потому что приклад был раздроблен. Под смех товарищей солдат живописал, как бил прикладом «русского». А другой очевидец, который тогда был мальчиком, вспомнил одного пленного: тот раненый приполз к дому и мог бы спрятаться, но немецкие солдаты заметили его и добили одним ударом приклада. Трупы закопали потом в лесу.
… Согласно распоряжению Верховного главнокомандования вермахта от 29 июля 1941 года, «мертвые военнопленные, принадлежность которых к христианской вере определить невозможно, должны быть похоронены скромно и достойно». Однако управление одной из церквей в Киле разослало своей пастве в земле Шлезвиг-Гольдштейн этот документ вместе с припиской: «Подчеркиваем, что это правило не распространяется на советских военнопленных… »
-- Позже по инициативе Гарри Веллера останки перезахоронили на новом кладбище в Хартенхольме, -- вспоминает Герхард Хох. -- После того как в городке побывала советская инспекция, состоялось окончательное перезахоронение останков на кладбище Карберг близ Шлезвига. Хоронили с почетом, но идентификацию останков никто не производил, выяснение обстоятельств смерти тоже. Так и остались эти люди, о которых записано, что они русские и умерли 8 мая 1945 года в Хартенхольме, безымянными, могилы NN 992 (южное поле ряд 366) и 993--996 (западное поле ряд 37).
-- Я пытался выяснить, что за подразделение «охотилось» на советских пленных в Хартенхольме. Но в архивах немецких штабов, располагавшихся в этом округе, нет никаких упоминаний, -- признается Герхард Хох. -- Зато удалось найти указания на то, что британские командиры вооружали пленных немецких солдат и использовали их для борьбы с «восставшими мародерствующими иностранными работниками». И в самом деле: следы «сборной» карательной команды теряются чуть южнее, в городке Кальтенкирхен, где раньше располагался концлагерь, а в то время -- сборный пункт для полутора тысяч немецких военнопленных (теперь здесь наш мемориал). В мае англичане начали формировать в Кальтенкирхене немецкую дивизию из числа пленных -- добровольцев. Их вооружили, а спустя примерно восемь недель формирование дивизии прекратили, и добровольцев… отпустили с оружием. Вполне возможно, что это они успели повоевать в Хартенхольме.
Кстати, англичане использовали и полнокровные гитлеровские части. Так, в том же округе Зегебергер Форст 22-й парашютно-десантный полк вермахта, прекративший боевые действия 5 мая, но все еще остававшийся при оружии, «в трехдневной борьбе подавил восстание польских и чешских иностранных работников» -- совместно с частями 15-й шотландской танковой дивизии. Сведения об этом имеются в «Парашютно-десантной хронике» Эриха Буша, опубликованной в 1983 году. Кстати, историк шотландской дивизии Г. Мартин тоже рассказывал, как немецкие десантники сломили сопротивление солдат СС в этом округе, не желавших сдаваться, а англичане оцепили район боя и в драку не ввязывались.
В своей книге «Зегебергер Форст в 1945 году» бывший десантник вермахта Альфред Хофманн, сообщая о боевой операции 22-го полка против эсэсовцев, усомнился, что отборные гитлеровские парашютисты стали бы воевать против «камрадов» из элиты вермахта. Он говорил о применении десантников, на самом деле, против «вооруженных и мародерствующих русских». Правда, опрошенные мной жители Хартенхольма говорили, что немецкие солдаты были не в десантной форме.
-- Значит, советские военнопленные, на которых охотились на севере Германии после ее капитуляции, не давали никакого повода устраивать на них облаву?
-- Насколько я знаю, те, что спустя полвека начинают рассказывать о массовом мародерстве и насилии со стороны советских пленных, не представили ни одного доказательства тому, -- отвечает Герхард Хох. -- Да, некоторые узники (несомненно, не только «русские»), вырвавшись на свободу, мстили своим мучителям и по пути домой добывали в немецких домах еду, прибегая к насилию. Жители Хартенхольма, по их же словам, ожидали от «ваших» лютой мести. Неудивительно: ведь в этих землях еще в 1932 году, до прихода Гитлера к власти, за партию нацистов проголосовало почти все население -- до 90 процентов. Я и сам тогда, признаюсь, будучи девятилетним мальчишкой, уверовал, что «русские», славяне -- неполноценная раса… Но никаких историй о мародерстве со стороны советских военнопленных в Хартенхольме я не услышал. Да и в других землях Германии немцы, жившие возле концлагерей и боявшиеся мести, торопливо рассказывали о своих страхах, однако разговоры о мародерстве чаще всего не имели под собой никаких оснований.
-- Как вы считаете: почему англичане, союзники СССР в той войне, позволили уничтожить колонну советских военнопленных?
-- Вот отрывок из речи Черчилля от 23 ноября 1954 года: «Еще до окончания войны, когда немцы уже сдавались сотнями тысяч, я указал фельдмаршалу Монтгомери позаботиться, чтобы немецкое оружие собирали, дабы потом его можно было вновь раздать немецким солдатам и, если Советы продолжат наступление, действовать вместе». В эту концепцию целиком вписывается и формирование немецкой дивизии из числа пленных в Кальтенкирхене, и раздача оружия охранным командам концентрационных и трудовых лагерей, да и расстрел советских военнопленных возле Хартенхольма наверняка не одинок. Я нашел, например, сообщение о том, как подразделение, составленное из немецких парашютистов, было использовано близ Гамбурга «против русских, поляков и прочих».