Сегодня на Ваганьковском кладбище в Москве состоятся похороны знаменитого российского актера
Виталий Соломин мечтал закончить свою жизнь в тихом сельском домике, вдалеке от театра и шумной Москвы. Не сбылось. Он ушел из жизни, как человек, сумасшедше преданный искусству, прямо со сцены… 23 апреля Виталий Мифодиевич сыграл последний в своей жизни спектакль. По горькой иронии судьбы это была его собственная первая и последняя постановка -- «Свадьба Кречинского» -- на сцене филиала Малого театра в Москве. Шел первый акт, вдруг Соломину стало нехорошо, закружилась голова. «Ничего, ничего… » -- прошептал он своему партнеру Александру Потапову. В конце первого акта прямо на сцене у него случился инсульт. Быстро опустили занавес, Соломин упал в огромное кресло и чуть слышно опять проговорил: «Ничего, ничего. Сейчас пройдет… » Через полчаса на сцену Малого вышел режиссер и объявил, что спектакль отменяется. В это время машина «скорой помощи» уже везла Соломина в клинику Склифосовского.
Больше месяца в реанимации врачи боролись за жизнь знаменитого актера. Виталий Мефодиевич умер вечером 27 мая. Так и не придя в себя. Не простившись с женой и двумя дочерьми, ни на минуту не оставлявшими его…
Год назад я встречалась с Виталием Соломиным. Он приехал в Киев на запись телепрограммы. Время съемок катастрофически затягивалось, актер нервничал, но все же дал интервью. «Давайте встретимся с вами снова. Я не сказал всего, что хотел», -- попросил меня Соломин, и я, пообещав, положила материал в стол… В июле Виталий Мефодиевич должен был приехать в столицу с гастролями.
Виталий Соломин родился в семье музыкантов, мечтавших сделать из младшего сына пианиста. Инструмент он ненавидел. И, когда однажды подойдя к музыкальной школе, не смог открыть дверь (дело было в Чите и ее просто заклинило от мороза), пришел домой и радостно сообщил, что школу закрыли. Зато маленький Виталик с удовольствием посещал спортивные секции города. Особенно ему нравился бокс. Правда, навыки, полученные в детстве, актер применил лишь один раз в жизни. И то потом долго сокрушался, как же он поднял руку на человека? О карьере актера не мечтал. Даже тогда, когда его старший брат уехал поступать в театральное училище в Москву. А было тогда Соломину-младшему 11 лет…
-- Наверное, на подсознательном уровне я подражал своему старшему брату. Не скажу, что он был для меня идеалом, но мы ведь жили вместе, а в таких случаях всегда кто-то кому-то подражает. Тем более, что я был младше, а младшие, как правило, хотят быть похожими на старших. Помню, однажды я мальчиком забрел на дневной сеанс в кинотеатр. Шла «Судьба человека». Кроме меня, там оказалось только двое зрителей. Видимо, этот фильм на нас троих очень подействовал, помог принять какие-то важные решения. И я подумал: хорошо заниматься тем, что жизненно важно хотя бы для троих. Мне нравилась профессия актера. Она особенная. Уж очень много в ней всего намешано: жизнь и смерть, талант и бесталанность, вера, ощущение собственной необходимости, человеческая порядочность.
-- Зависть, сплетни…
-- Ну, от этого, знаете ли, не застрахован никто. Может, действительно, в актерской среде чувства, и хорошие и не очень, развиты острее. Просто актеры не умеют таиться, скрывать свои антипатии и симпатии. И я такой же. Если мне что-то не нравится, я не буду молчать.
-- Режиссеры вас за это, наверное, по головке не гладят.
-- Это правда. А с другой стороны, я не хочу работать под чьим-то напором. Если мне не нравится та или иная сцена, играть не буду. И не просите! А если режиссер станет настаивать, пошлю его к черту и уйду. Актера нужно уважать, как ни крути, в театре и в кино он -- первый человек.
-- Значит, образ доброго, слабовольного, покладистого героя из «Зимней вишни» -- это не про вас?
-- Совершенно! А разве похож?
-- Теперь понимаю, что нет…
-- Вот видите. Но если вам даже на минуту показалось, что это так, я рад -- значит, хорошо сыграл.
-- Можно подумать, что вы в этом сомневались.
-- Слава Богу, у меня редко бывают муки творчества. Да и не утвердили меня на роль всего лишь раз. Это было в начале моей карьеры. Петр Тодоровский начинал съемки фильма «Городской романс». Меня попробовали, вроде бы даже утвердили, а потом позвонили и сказали, что главную роль сыграет другой актер. Взяли Евгения Киндинова. Я, конечно, переживал. Тем более, что главную роль в картине должна была играть моя будущая жена Мария. Кстати, это именно она попросила режиссера попробовать меня. Я все думал, как же мне с Марией снова встретиться, как тут вдруг она сама мне позвонила. Оказывается, все это время она тоже мучилась -- думала обо мне. И я решил: пусть роль я и упустил, но Маша должна быть моей…
Их называли самой счастливой кинематографической семьей. Машу и Виталия Соломина. Правда, Маша-то не актриса. Она по образованию художник-модельер. Сыграла в нескольких фильмах, в двух -- «Сильве» и «Приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона» -- вместе с Виталием Соломиным. Виталий Мефодиевич не хотел, чтобы Маша снималась -- он страшно ревновал хорошенькую жену. А та и не стремилась. Она сразу привыкла к решительному характеру мужа и никогда с ним не спорила. Она нежно называла его Виташенькой, а Соломин ее -- Машуткой…
-- Я потрясающе красиво ухаживал за женой! Носил ей охапками цветы, приглашал в рестораны. Когда она улетела на съемки в Одессу, помчался за ней. И там продолжал безумствовать. В общем, тогда все заработанные мной деньги уходили на нашу с Машей роскошную жизнь. А потом я решил: все, нужно жениться. Если не сейчас, то никогда. Тем более, что понимал -- лучше Маши мне не встретить. Мы поженились, и я увез Машу из ее родного Ленинграда в Москву, в общежитие Малого театра.
-- В маленькую комнатку без плиты и удобств?
-- Какие там удобства в общежитии! Конечно, первые месяцы Мария была просто в шоке. А потом стала обустраиваться. Да так, что ей понравилось время от времени, меняя квартиры, перестраивать в них все по своему вкусу. Наша нынешняя квартира по счету уже шестая.
-- Большая?
-- Ну… это как посмотреть. Я не жалуюсь, но, конечно, мечтаю о большом загородном доме. Знаете, периодически так хочется сбежать, побыть одному, почитать книгу, да просто побездельничать…
-- А как же сцена?
-- По правде говоря, если бы у меня была такая возможность, я бы проработал в театре до шестидесяти, а потом вообще ушел со сцены. Навсегда. Ведь, помимо театра, в жизни так много интересного. Я бы с удовольствием посмотрел мир. Или, например, купил бы себе ферму и разводил бычков, как Жан Габен.
-- Или занялся виноделием, как Жерар Депардье?
-- Это же мечта! Или открыть свой маленький ресторанчик… Ладно. Хватит. Не люблю мечтать попусту.
-- Ну почему попусту -- ведь дом у вас уже есть.
-- Ну это не тот дом, о котором можно мечтать. Хотя действительно он очень милый. Это старая, 1937 года постройки, дача. С огромными яблонями в саду, грушами, зарослями малины и черемухи. Весной запах стоит!.. Потрясающий! Я там в сарайчике мастерскую для своего внука Кирилла соорудил. С инструментами, верстаком. Все, как положено. Ему пять лет, но что такое земля, он уже знает. Вместе с ним сооружали парник для огурцов, землю вскапывали…
-- А я думала, вам брат помогал.
-- Нет. У него своя дача… Так о чем это мы с вами?
Сейчас Соломин-старший, не менее знаменитый актер, чем Виталий Мефодиевич, возглавляет Малый театр. Но отношения между братьями не заладились. Почему? В театре это не принято обсуждать, а в интервью -- спрашивать. Нет, они разговаривали при встрече, здоровались, и даже гримерка была у них одна на двоих, но теплых чувств -- увы… Даже на шестидесятилетии, которое Виталий Соломин праздновал в родном театре 12 декабря, Юрий Соломин обошелся формальным поздравлением. А народу тогда набился полный театр! Соломин-младший был всеобщим любимчиком. Его приехали поздравить Ивар Калныньш, Алексей Баталов, Ирина Муравьева, Геннадий Гладков и, конечно, Василий Ливанов…
-- С Ливановым мы познакомились на съемках. Правда, наши отношения не всегда складывались гладко -- это вам не фильм, но мы никогда не предавали друг друга. На съемках «Шерлока Холмса» мы все время были рядом. Вместе в поездах ездили, в гостиницах жили и разговаривали, разговаривали… А потом он написал для меня пьесу, которую поставили в Малом театре. И до сих пор, если у меня в жизни случаются какие-то проблемы, первый человек, с которым я советуюсь, -- Вася Ливанов. Он мне тут же расскажет, как поступить. Или просто возьмет и сам решит проблему. Удивительный человек!
-- Чего вы больше всего в жизни не любите?
-- Терпеть не могу хамства. Один раз не выдержал, ударил человека. Просто он обидел моего самого близкого друга. Очень подло. Я не смог поступить иначе, хотя раньше, когда занимался боксом, частенько получал предупреждения за неведение ближнего боя. Не мог ударить человека. Правда, последнее время я сталкиваюсь с хамством все чаще и чаще. Но не бить же каждый раз по морде!..
-- А если нет другого выхода?
-- Выход всегда должен быть. Так я учу и своего внука. Люди должны придерживаться каких-то моральных законов. Есть же Божьи заповеди. И они должны исполняться. Пусть не все. Некоторые. Воровать нельзя, убивать… А получается, что люди живут в безверии. И мы с вами тоже.
-- Как-то грустно получается…
-- А я вообще человек невеселый. Знаете, моя жена рассказывала, что первые несколько месяцев жизни со мной она очень удивлялась, как из эдакого рубахи-парня, весельчака получился такой мрачный человек…
-- Значит, вы и ее обманули…
-- Не обманул. Просто хотел ее покорить, что ли. А потом успокоился. Стал таким, какой есть. Мог молчать неделю, думать о чем-то своем. Но Маша меня понимает. В этом ее сила. И сила нашей семьи. Она никогда ни в чем меня не упрекнула. Как бы ни было тяжело…
-- Вы верите в судьбу?
-- Наверное, все, что с нами происходит в этой жизни, не случайно. Не люблю забираться в философские дебри. Тем более, что знаки судьбы порой недоступны человеческому пониманию. Это как бы взгляд из будущего. Жизнь так устроена, что мы не можем знать, что будет с нами завтра. Даже через час. Ну не дано этого. Никому. А хотелось бы? Нет… Наверное, нет. Должна же в этой жизни быть какая-то загадка. Так интереснее. Поверьте умудренному опытом человеку.
-- Может, вы знаете, в чем смысл жизни?
-- Я лишь могу догадываться. Мне приходилось встречаться с умирающими за день-два до их смерти. И я видел, слышал, как все они пытались оправдать свое существование. Спрашивали, зачем они жили вообще? И находили ответ. А как же! Кто-то воспитал хорошего человека, кто-то помог нуждающемуся. Главное в жизни -- найти свое предназначение и его осуществить. И тогда ты можешь быть спокоен. По крайней мере, на смертном одре никто не сможет предъявить тебе счет: а что ты сделал? И если ты действительно осуществил то, что тебе предначертано, приходит умиротворение, понимание, что ты состоялся. И в час расплаты очень важно сказать: «Да я не так уж много зла сделал… » До этого доходишь только с возрастом…
P. S. Виталий Соломин: «Вы что, это все записывали?.. Всю эту чепуху? Ну ладно, если вам так понравилось, я еще вам ТАКОЕ порассказываю… Но не сейчас, в следующий приезд. Так что не печатайте, подождите… »