Новая редакция закона об авторском праве создает условия для неоднозначного толкования основополагающих понятий журналистики
Желание славы -- в общем-то совершенно естественное и нормальное, принимает подчас уродливые формы. И мир замирает не в восхищении от симфонии, поэмы или только что построенного храма, а в ужасе от сожжения библиотеки или убийства роккумира. Конечно, Герострат и Чапмен вошли в историю -- но исключительно за счет величайшей кощунственности их «подвигов». На днях в одной из столичных газет известные украинские политики отвечали на вопрос «Как можно быстро прославиться?». Никто из опрошенных не вспомнил быстрого способа получения славы «на шару», кроме актов вандализма, убийств знаменитостей, участия в громких скандалах. А народный депутат Украины Юлий Иоффе заметил, что быстро прославиться можно только, как Герострат, или облив грязью «кого-то действительно известного».
Честно говоря, мы далеки от мысли сравнивать популярность нашего издания с известностью Джона Леннона или значимостью для греков сожженной в Эфесе библиотеки -- и журналистской самоуверенности, знаете ли, есть предел. Но, как оказалось, имеются желающие прославиться, и скандально приобщившись к популярности «ФАКТОВ». Увы! Не далее чем на прошлой неделе в один из местных судов столицы поступил иск от некоего жителя Киева. Его фамилию мы не назовем -- пусть он добивается желанной славы без нашей помощи. Если может, конечно. А претензии к нам этого киевлянина заключаются в следующем. После трагических событий в США 11 сентября корреспондент «ФАКТОВ» Татьяна Нетудыхата провела на улицах Киева своеобразный социологический опрос. Всем респондентам задавался до сих пор не утративший актуальности вопрос «Как вы восприняли трагедию в США?». Ответы были опубликованы под рубрикой «Глас народа». И не без последствий. Одному из опрошенных показалось, что публикацией были нарушены… его авторские права! Хоть даже в иске наш респондент не отрицает, что давал согласие на участие в опросе. А если бы и отрицал, диктофонная запись беседы, к счастью, сохранилась. Вы не поверите, но поводом для иска был… перевод его слов с украинского на русский, то есть язык, на котором выходят «ФАКТЫ». Нужно ли объяснять, что, будучи человеком интеллигентным, корреспондент общалась с собеседником на том языке, на каком ее собеседнику было привычнее и удобнее.
Не правда ли, странно было бы ожидать в «Нью-Йорк таймс» или «Пари матч» комментариев не на английском и французском языках. Даже если они давались корреспондентам этих изданий на украинском. Правоведы и судьи, которым мы, консультируясь, показывали этот иск, не разделяли нашей озабоченности. Мол, чего тут волноваться, дело бесперспективное, а вообще-то, неплохо, что люди начинают понимать свои права. Конечно, мы рады тому, что растет правосознание нашего человека и он пытается решать конфликты цивилизованно, в суде, но вот требования материальной части иска нас обескуражили. Оппонент «ФАКТОВ» требует оплатить ему… 50 сеансов психотерапевта (по 250 грн. за час!) и отдых в санатории «Дюльбер»(!) на 72 дня(!!). Может, лучше где-то в Швейцарии -- их психотерапевты имеют больше опыта в лечении сложных случаев? Однако создан прецедент подачи первого иска к СМИ после принятия новой редакции закона об авторском праве. И сумма иска -- по давней отечественной традиции -- такова, что, заплати ее, редакции неминуемо пришлось бы пережить финансовое потрясение. Потому «ФАКТЫ» решили разобраться, чем же принятие Закона Украины «О внесении изменений в Закон Украины «Об авторском праве и смежных правах», вступившего в силу 5 сентября 2001 года, грозит всем отечественным СМИ.
Адвокат Наталья Петрова, советник Программы правовой защиты и образования Irex-Про-медиа, считает «изменения, внесенные в старую редакцию закона, сделанными с целью его адаптации к условиям Бернской конвенции (соответствие ей украинского законодательства является, в свою очередь, условием вступления Украины в Международную организацию торговли)».
Закон действительно значительно изменен, хоть целью его авторов, подозреваю, было не ущемление прав журналистов, а борьба с пиратством аудио- и видеопродукции, в котором Украина занимала почетные места. И все же основания для беспокойства есть. Статья 13 этого закона не может нас не коснуться, поскольку в ней идет речь о соавторстве, в частности, в интервью. С 5 сентября соавторами интервью считаются и журналист, и интервьюируемый. А это значит, что отношения между ними теперь определяются договором (в законе не указано, в устной или письменной форме он должен быть заключен). Опубликование интервью без согласия человека, который его дал, теперь считается незаконным, а гонорары… делятся пополам! Если, конечно, договором не определены другие условия. Есть и другие нюансы, хоть эти, наверное, самые болезненные и, как показал иск к редакции «ФАКТОВ», не всеми будут истолкованы однозначно. И что же, теперь газеты перестанут выходить или будут заполнены лишь кроссвордами, анекдотами и прогнозами погоды (то же касается и телевидения, кстати)? Ведь не побежишь заключать договоры, если информацию нужно получить оперативно, срочно в номер. Значит ли это, что законом нарушается одна из основополагающих норм -- гарантия права человека на получение своевременной, полной и объективной информации?
-- Ни в коем случае, -- считает Наталья Петрова. -- Ведь объектом авторского права не является обычная прессовая информация, в том числе, по-моему мнению, и соцопросы, консультации специалистов и другая общественно значимая информация. Это не есть интервью, защищаемое законом об авторском праве, хоть публикация и может иметь форму диалога.
-- Журналистам частенько приходится сталкиваться с тем, что в ответ на их вопросы по вполне конкретным и актуальным проблемам чиновники, представители правоохранительных органов, да и многие другие люди, обязанные, согласно закону об информации, ее предоставлять, заявляют: «Я не буду вам давать интервью». Не запутает ли обсуждаемый нами закон об авторском праве и без того непростую ситуацию и не появится ли лишний повод скрывать от народа информацию, разглашать которую по каким-либо причинам кому-то не хочется?
-- Откройте Закон Украины «Об информации», в статье 32 которого записано, что представители органов власти, должностные лица и т. д. обязаны информировать население о своей деятельности. Статьей же 26 закона о прессе закреплено право журналиста получать информацию у специалиста. В том числе и в устной форме. А есть еще и статья 34 того же закона, которая говорит о том, что люди имеют право оперативно получать через СМИ информацию, которая их касается. Случаются ситуации, которые могут квалифицироваться как интервью, но не думаю, что это будет интервью, являющееся, с точки зрения авторского права, объектом его защиты. Интервью как объект охраны должно обладать такими признаками, как эксклюзивность, наличие уникальной личной информации, элементов творчества, автором или обладателем которых является интервьюируемый. Потому-то он и считается соавтором. По сути, закон защищает человека, давшего интервью, от интерпретаций и вторжения в его часть текста. Если есть необходимость в редактировании, этот текст должен быть согласован. В этом все дело.
Профессор, академик Академии правовых наук Наталья Кузнецова и кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Елена Кохановская считают отсутствие в законе об авторском праве четкого определения понятия интервью недостатком этой редакции.
Правда, по мнению уважаемых правоведов, такое определение можно найти в других нормативных актах. А если нет -- то реализовать Переходные положения закона, обязывающие Кабмин Украины в четырехмесячный срок (до 5 января 2002 года) с дня вступления его в силу подать в Верховную Раду свои предложения относительно внесения изменений в другие законы Украины, а также принять необходимые нормативно-правовые акты и привести свои в соответствие с этим законом.
Надеемся, что Кабмин не упустит возможности внести определенность в закон, так быстро вызвавший разногласия.
А пока ученые попытались дать определение термину «интервью» и показать его отличие от другой пресс-информации (комментария специалиста, эксперта или должностного лица по определенной проблеме или мнения гражданина по какому-либо вопросу).
Оказалось, что при наличии огромного правового массива определение интервью есть только в постановлении Центризбиркома от 18 июня 1999 года. И звучит оно как «ответы субъектов проведения предвыборной агитации на вопросы, поставленные журналистами».
-- В определениях понятия «интервью» явно просматривается понимание творческих усилий по меньшей мере двух человек, -- считает Елена Кохановская. -- Кстати, рассматривая толкование понятия «интервью» в доктрине права, законодательстве и толковых словарях, можно заметить, что определяющим для них является именно элемент творчества. Так, в словаре-справочнике «Интеллектуальная собственность» под общей редакцией О. Святоцкого читаем: «Интервью -- форма творческого сотрудничества журналиста с человеком (или группой лиц), наиболее компетентным в определенном вопросе». Потому-то оно и находится под охраной авторского права, а журналист и интервьюируемый -- являются соавторами, что «соавторством признается совместный замысел в исполнении работы, предпринимаемый несколькими лицами» (»Англо-русский толковый словарь по интеллектуальной собственности». И. Дахно, Киев, «Вире-Р», 1997 г. ).
Все же остальные газетные жанры четко не определены авторским правом, и закон о нем никак не регламентирует прав журналиста на сбор информации, мнений, проведение опросов. Все они урегулированы законами об информации, СМИ и другими специальными законами, основу которых составляет Конституция Украины.
Результат соцопросов, наблюдений и других социологических исследований -- это задокументированные или публично озвученные сведения, а не результат творчества.
Как и Наталья Петрова, наши ученые не считают принятие закона в новой редакции угрозой свободе слова или ограничением права читателей на получение информации.
-- На наш взгляд, -- говорит Наталья Кузнецова, -- законодатель преследовал цель найти приемлемое решение об уважении прав всех субъектов данных отношений, и журналистов в том числе.
Но, принимая новый закон, нужно думать о последствиях и стараться их предвидеть. Ведь главное условие соблюдения законов -- одинаковое их понимание.
У незабвенного Виктора Черномырдина для подобных ситуаций есть определение: «Хотели как лучше, получилось как всегда».
Гражданин, подавший на «ФАКТЫ» заявление в суд, уже потребовал арестовать денежные средства или имущество «ФАКТОВ» -- нужно же обеспечить иск! А вдруг он и вправду будет удовлетворен. И в банк, обслуживающий редакцию, уже поступил соответствующий запрос. Это действие, как разъяснили нам в Верховном суде Украины, вполне законное, хоть нетрудно представить все его последствия для газеты и для читателей. И даже если, в соответствии с новым законом об авторском праве, в случае непризнания «ФАКТОВ» нарушителем закона истец вынужден будет компенсировать редакции весь ущерб, будет упущено самое дорогое -- время. И значительное, если конфликт затянется и придется прибегнуть к обращению в апелляционные и кассационные инстанции. «ФАКТЫ» показали факсимиле истца известному украинскому специалисту в области судебных экспертиз и графологии, и тот определил его как чересчур амбициозного человека, желаниям которого нет предела, однако легко попадающего под чужое влияние.
А может, даже и попавшего. Мало ли кому мы можем мешать, тем более, что до начала официальной предвыборной кампании осталось чуть больше двух месяцев, а неофициальная проходит в режиме non-stop. Хоть не исключено, что это просто частный случай. Мало ли что бывает. Помню, кстати, как пару лет назад в редакцию пришел мужичок, с гордостью заявивший, что он достоин попасть в Книгу рекордов Гиннесса. В подтверждение он вывалил из чемодана огромную кучу бумаг. «Здесь более шести тысяч жалоб и ответы на них! -- сияя, заметил он. -- Во все инстанции». Кстати, повод для этих жалоб ему подала буфетчица в столовой, обсчитавшая его на 1 гривню 68 копеек. «Дело ведь не в сумме, а в принципе!». Он был в этом уверен.
В учебниках психиатрии это называется «синдромом сутяжничества». Будем все же надеяться, что нам попался какой-то новый, еще неизвестный науке случай.