Сейчас застенчивый очкарик-детдомовец заканчивает школу, разыскивает отца и уже год судится с мэрией, пытаясь вернуться в дом своего детства
Дима Потапов родился на Камчатке. Когда мальчику не исполнилось еще и двух лет, его родители развелись. Взрослые без судов договорились по-доброму: отец берет себе сынишку и возвращается в Украину, а мама с дочкой остаются на полуострове. Маленький Митя сел с папой в самолет и вскоре оказался в объятиях херсонских бабушки и дедушки. Старики такому повороту откровенно радовались. Еще бы! Единственный сын вернулся. А в ребенке так и вовсе души не чаяли. Словом, ничего не предвещало беды.
Сначала умер дедушка. Димка помнит его смутно. Вот разве только подушечки с боевыми наградами -- их несли за гробом инвалида-ветерана. Да и то, наверное, потому, что удивился: зачем такие чудесные игрушки закопали? Следом за супругом вскоре отправилась и бабушка. И Митюшка -- Мягкая Игрушка, как она ласково называла внука, враз осиротел. Место бабулиных пирогов на обеденном столе заняли пустые бутылки, а в доме поселился какой-то незнакомый Димке запах, когда отец приближался, этот запах усиливался.
Неизвестно, как бы сложилась судьба Потаповых, не положи глаз на их квартиру участковый милиционер.
-- Потом уже, когда я вырос, мне рассказали, что милиционеры начали настоящую охоту за отцом, -- рассказывает свою печальную историю Дмитрий Потапов. -- Ловили, обчищали карманы, отправляли в вытрезвитель, унижали, а однажды поместили в закрытое лечебное учреждение. Зная, что я остался без присмотра, папа перепилил решетку в ЛТП и убежал, а потом прятался от милиции. А потом, стражи порядка отправили, отца за решетку «за попытку кражи». Меня моментально оформили в детдом, -- а наше жилье горисполком в качестве служебного передал Суворовскому райотделу милиции. Отсидев два года, Потапов-старший поднялся по старой лестнице на второй этаж, нетерпеливо нажал стертую кнопку на двери своей трехкомнатной квартиры и стал ждать. К его удивлению, на пороге появился совсем не знакомый человек: «Чего надо?». «Я тут прописан, -- потянулся за паспортом Потапов. «Ты давно уже приписан к бакалейной лавке, туда и отправляйся, -- рассмеялся ему в лицо незнакомец. -- А если еще хоть раз сюда придешь… »
Вчерашний зэк никак не мог понять, что произошло, и не внял угрозе, даже когда ему обьяснили, что потерял право на жилье. Он продолжал приходить к знакомой двери и требовал впустить его в квартиру. Что оставалось участковому, как не учить непонятливого кулаком? Неизвестно, что с ним сделали в участке в очередной раз, но упрямец наконец исчез из города.
Строгие очки, русая волна чуба. Мы сидим с 18-летним Димой в скверике на скамейке.
-- Я люблю вспоминать себя совсем маленьким, -- улыбается он. -- Потому что тогда у меня было все: отец, дом, любимые старики.
Дмитрий и с интерната после девятого класса ушел продолжать учебу не туда, куда мечтал, а в то училище, которое имело общежитие. Впрочем, судьба все же смилостивилась над ним. Однажды кто-то окликнул парня в уличной толчее. Совершенно незнакомая женщина -- как позже оказалось, одноклассница Потапова-старшего -- увидев знакомое лицо, бросилась к нему, а сообразив, что обозналась, уже хотела уйти прочь, но мальчишка, как за соломинку, ухватился за это ее «Сережа!». Узнав, что сын товарища по парте бросил училище и вынужден ночевать в парке на скамейке, она подняла на ноги весь их дружный когда-то класс. Диму согласилась взять к себе Лена Некроткова, тетя Лена.
-- Я быстро уладила все с училищем, Дима сдал выпускные экзамены и получил диплом обувщика, -- рассказывает Елена Ивановна. -- Правда, устроиться по специальности не смог, но нас это и не огорчило, потому что решили дать мальчику сначала среднее, а потом высшее образование. Он оказался очень умным, способным ребенком.
Стараниями сердобольных женщин Диму Потапова приняли в областной лицей для одаренных детей. В то же время он подает в суд иск к Херсонскому горисполкому, ЖЭО Суворовского района, Фонду коммунального имущества и персонально к тем, кто незаконно вселился в квартиру Потаповых. Тут следует уточнить, что Дядя Милиционер, который, как пишет Некроткова в своем заявлении в прокуратуру Суворовского района, «в ноябре 1992 года, когда настоящий хазяин трехкомнатки вернулся из мест лишения свободы, вновь незаконно задержал его, используя свое служебное положение, угрожал расправиться не только с ним, но и с сыном, если тот не откажется от претензий на квартиру», давным-давно из органов уволился, служебное жилье приватизировал и продал. Между тем все эти годы Дима был прописан в квартире номер семь по улице 9 Января, 18. Штампик с таким адресом у Дмитрия проставлен даже в паспорте. Поэтому не только Дима, но и орган опеки и попечительства просил суд признать приватизацию незаконной и вернуть квартиру ее хозяевам.
Трудно сказать, какое бы решение принял суд, не выдели жилищная комиссия горисполкома спешным порядком однокомнатную квартиру вне очереди для достигшего к тому времени совершеннолетия истца. Причем с вручением ордера так торопились, что вызвали Димку прямо с урока. Но еще интересней другое: сотрудницу исполкома привез в лицей… тот самый Дядя Милиционер! Теперь он, правда, уже налоговик. Короче говоря, Суворовский районный суд в удовлетворении иска Потапову-младшему отказал, ведь теперь ему есть где жить. Зачем искать виновных, если дело можно уладить гораздо проще.
Однако Дмитрий от выделенной ему однокомнатной квартиры отказался. -- Вовсе не потому, что она в ужасном состоянии да еще на самом краю Херсона, -- обьясняет он. -- Куры, козы пасутся, лужи, пустошь, -- будто оправдывается парень.
Конечно, бабушкина квартира находится в самом центре: красивая архитектура, нагромождение уютных балкончиков, их чисто южная хаотичность, старый город с его кафешками…
-- Дело не в архитектуре, -- упрямо повторяет мой собеседник. -- Вы поймите, я хочу вернуться домой! -- Дима сидит и молчит. Впрочем, разве он мне уже не рассказал, что в комнатах бабушки всегда пахло ванилью? Ею пропах даже половичок на лестничной клетке, на котором мальчик обычно оставлял свои сандалики. Так все годы тот дом и жил в его памяти в этом ванильном облаке. Еще он рассказал, что любил часами стоять на балконе и рассматривать улицу, как гигантскую любимую книжку. Все это вместе и есть его дом, его малое отечество, которое он носил в душе все эти годы.
-- Дело ведь не только в том, что спорная квартира принадлежит мальчику по праву любви и памяти, -- прерывает молчание Лена Некроткова. -- Знаете, это была очень зажиточная семья. Сергей на Камчатке работал в рыбколхозе, в путину ведрами присылал в Херсон красную икру, тут ею торговали. Дом был полная чаша. Где все? Кому досталось? Почему не назначили опекуна над имуществом, как того требует закон, если уж отправляли ребенка в «Теремок»? А теперь дают Диме обшарпанную, можно сказать, не пригодную для проживания конуру на околице, и еще считают, что облагодетельствовали сироту.
Впрочем, дальше события приобрели совсем странный оборот. Как только Потапов отказался от ордера, его отчислили из лицея, не дав возможности закончить образование.
-- Ну, не совсем отчислили, -- уточняет директор лицея Михаил Рябуха. -- Только выселили из общежития и перестали кормить за государственнй счет. Да у Димы вообще нет официального статуса сироты, его родители живы. Дела это давние, не наше дело их решать. К тому же ему исполнилось восемнадцать, то есть он уже взрослый человек. Да еще с квартирой. Вот пусть и идет работать, диплом обувщика ведь имеет. Учебу закончит экстерном. Я знаю бюджетную ситуацию в области, она сложная. Законных оснований сидеть на шее у государства у Потапова нет.
Одним словом, в лицее считают, что со стороны Дмитрия вот так упираться и отказываться от предлагаемого жилья -- чистейшая глупость.
-- Я уверена, это не его решение, а той женщины, Некротковой, -- поддерживает позицию директора его заместитель Людмила Лещук. -- Ой боюсь поломает она ему жизнь! Тяжба за бабушкино жилье может растянуться на годы. А ему надо где-то переночевать уже сегодня.
Кстати, у Людмилы Васильевны масса претензий к Диме.
-- Вот посмотрите, -- достает она из рабочего стола двухлитровую бутыль медного купороса. -- Не успеваю забирать у него и выбрасывать разные химреактивы. Он нам чуть общежитие не сжег! Испортил своими опытами два одеяла, занавески, матрац в своей комнате. Куда такое годится? Он на химии просто помешан.
-- Да, химия для меня -- это святое, -- соглашается Дмитрий. -- Помню: детдом, лето, скука… И тут в группу назначили новую воспитательницу. Чтобы как-то развлечь малышню, она бросила в в воду металлический натрий. Как он «бегал», сверкал и горел! Мгновение это запомнилось навсегда. С тех пор за новой воспитательницей я ходил хвостиком и клянчил еще показать «фокус».
Когда потом неуютно жилось, когда сиротская жизнь скручивала в баранку, Димка всегда прятался в это свое увлечение, оно на многие годы стало для него отдушиной. У него много и других увлечений -- шахматы, футбол, астрономия. Вот недавно смастерил телескоп, слабенький, правда, тем не менее до Сатурна достает.
-- Это все баловство, -- улыбается паренек. -- Химия -- да, тут серьезно. У меня и в лицее по химии высший балл. Уже и вуз присмотрел себе. Мечтаю стать химиком-технологом.
Его друзья-детдомовцы не стали гнаться за журавлем в небе и устроились попрактичней. Лучший товарищ, тоже Дима, работает в кафе поваром и иногда подкармливает Потапова. Особенно когда тот попадает в очередной переплет, а их хватает, -- недавно дочка Некротковой взбунтовалась: мол, сами на пятачке ютимся, а тут еще этот! И выгнала парня. Пока Елена Ивановна искала ему новое временное пристанище, мальчик бомжевал. Голод гнал к другу -- придет и наворачивает щедрую горку вермишели. В маленьком этом эпизоде мне открылась вся беспомощность, вся трагедия сироты. Кстати, нынешней весной Димкиной разлуке с мамой -- исполнилось ровно 16 лет.
-- Словно в ознаменование такой даты в феврале в лицее появился, кто бы вы думали? -- не может сдержать улыбку юноша. -- Папа! Я и его не видел десять лет!
Дмитрий рассказывает, как выбежал навстречу, как обнялись. Ведь по большому счету они оба и имели в этой жизни только друг друга. «Все еще будет совсем не так! -- хлопал сына по плечу Сергей, пряча глаза. -- Я стану тебе помогать, когда ты закончишь лицей». Верил ли он сам тому, что говорил? Так или иначе, но после той встречи отец пропал снова. Димка только и успел спросить у него камчатский адрес мамы. Написал ей. Он стучится и стучится в свой потерянный дом…
-- Оказалось, мама cъехала с прежней квартиры, но каким-то чудом письмо нашло ее, -- продолжает Дима. -- И теперь у меня есть целых четыре письма от нее. Немного сумбурных, бестолковых, с приветами в конце. Там новая семья, у мамы уже четверо детей, но она страшно обрадовалась, что я нашелся!
Четыре письма. Самая большая фамильная драгоценность! А он даже не помнит ее лица. Будто пленка с того края, где детство, засвечена. Но какой же переворот учинили в душе исписанные незнакомым почерком голубые листочки!
А еще они с Еленой Ивановной обжаловали решение Суворовского районного суда. И главный аргумент в касационном заявлении тот, что в справках ЖЭО, которые вселившийся в квартиру Потаповых милиционер предоставил для приватизации, трехкомнатная квартира сначала почему-то фигурировала как двухкомнатная. Согласие на приватизацию за прописанного на этой жилплощади несовершеннолетнего должны были дать органы опеки. Такого согласия не было. Бывший милиционер незаконно приобретенную недвижимость продал, а новый хозяин вселиться не может -- квартира под арестом. Она уже пустует два года. Настоящий же хозяин мыкается по общежитиям и чужим углам. Но Димка оптимист, он верит, что рано или поздно справедливость восторжествует. Когда-нибудь он проснется и, как в детсве, выйдет на балкон, а на его родной улице уже будет сиять голубое утро. Он проснется дома. Ну, а запах ванили -- дело наживное!
P. S. Когда материал готовился к печати, в Херсонском областном управлении образования «ФАКТАМ» пообещали уладить проблему продолжения обучения Димы в лицее.