Сегодня одиннадцатиклассница Оля играет Белоснежку в школьном спектакле и получает предложения от модельных агентств
«Бабушка сама мне признавалась, -- говорит Оля в канун своего 16-летия, -- как от маминого имени написала в роддоме отказную на меня. Она не знала, как сможет смотреть в глаза соседям, ведь мама родила меня без мужа, к тому же, сами видите, я -- мулатка». Оля убегает к подруге, а мы с ее мамой располагаемся в уютной комнате девочки, и Галя начинает рассказ о своей судьбе…
С Фредериком Галина познакомилась в общежитской компании. Парень из африканского государства Конго покорил первокурсницу Киевского института гражданской авиации своей эрудицией, а вскоре предложил встречаться. Но девушка заартачилась: «Дружить -- пожалуйста, а близких отношений не будет!» Почему? «Потому, -- Галина пожимает плечами, -- что такая была общественная мораль». «Неужели белых не хватает?» -- напрямую спросили ее как-то в деканате. Да и те, кто молчал, косились на девушку с осуждением.
Знакомые и соседи, видя прогуливающихся Галю и Фредерика, были на все сто убеждены, что светловолосую девушку и черного парня связывает постель. Все это время Фред, как называли Фредерика друзья, писал Галине платонические письма. «Если тебя люблю -- это не значит, что ты -- красивая. Ты понравилась моя душа и мое сердце», -- несколько коряво, но искренне объяснялся он в своих чувствах. -- Благодарю тебя сердечно за твое Величество в моей душе». А через несколько строк -- мужское нетерпение: «Галя, извини меня, но просто не могу я… Я понимаю человек по-другому».
Как случилось, что в один из вечеров Фред овладел возлюбленной, Галя до сих пор объяснить не может. Встретились на танцах, затем пили чай у него в комнате, и Фредерик настоял на близости. Галина не хотела, противилась, он же в ответ на ее протест был нежным, но по-мужски настойчивым…
-- Назвать это изнасилованием? Но я ведь пришла к нему сама, -- размышляет вслух Галя. -- Я считала, что Фред меня предал, а потому решила с ним больше не видеться, хотя он и искал встреч.
На лето девушка уехала к родителям в Россию. О том же, что беременна, заподозрила лишь спустя три месяца -- когда неожиданно прекратились месячные. Проверилась у гинеколога и… обомлела.
-- Жизнь для меня «зависла», словно программа в компьютере, -- делится давними ощущениями красивая 38-летняя женщина. -- Назад пути не было, вперед же идти -- и страшно, и нет сил. Девчонки агитировали меня прервать беременность или же открыться отцу ребенка, но ни того, ни другого в силу своего характера и убеждений я сделать не могла. Конечно, знала, что меня ждет, но о будущем старалась не думать. В море своих переживаний Галина барахталась одна-одинешенька. Среди подруг не было такой, которой можно было бы «исповедаться» до конца, а дома Галю просто не поняли бы.
О рождении Оленьки мать Гали узнала случайно: позвонила в общежитие, а ей сообщили, что дочь в роддоме. Свежеиспеченная бабушка тут же прибыла в Киев. Узнав подробности, опешила. Все свое негодование она излила в одном-единственном вопросе: «Как ты могла?!»
Через день после приезда матери Галю вызвал главврач. И с презрением вымолвил: «Бросать ребенка, которого приложила к груди, -- последнее дело». Когда роженица с недоумением уставилась на врача, тот швырнул на стол «ее» заявление об отказе от дочери. Галя вдруг обнаружила, что обвиняют ее в том, к чему она не причастна: как оказалось, заявление от имени Галины состряпала… ее собственная мать. Знала бы тогда еще молодая бабушка: спустя 16 лет она будет слезно просить Галю, чтобы та «прислала» Олю, дабы внучка скрасила старость бабули и одинокое существование ее сыну, прожившему всю жизнь по материнской указке, да так и не построившему собственной семьи.
Тогда же, в роддоме, отказываться от малышки Галя даже и не думала. С первого дня жизни Оленьки она уже горячо любила ее -- свою «кровиночку». Правда, к радости примешивалась и боль: Галина понимала, что Оле в жизни придется нелегко -- девочка не такая, как остальные, и этим сказано все!
Фреда Галина случайно встретила в институтском вестибюле после защиты диплома.
-- Слышал, что ты родила, -- подошел он к ней. -- Это мой ребенок? Хочу его увидеть.
-- Нет, это мой ребенок, -- отрезала Галя.
А спустя три месяца, гуляя с малышкой в студгородке, Галина наткнулась на друга Фреда. Парню достаточно было лишь взглянуть на ребенка, чтобы все понять. Ближе к полуночи позвонил сам Фредерик. «Галина, я хочу увидеть свою дочь», -- кричал он в трубку. Но Галя запретила ему появляться. И тогда Фред тихо спросил: «У нее на спинке есть синячки? Если да, то знай: девочка будет темнеть». Молодая женщина не смогла сдержать рыданий: на спинке у Оли действительно были непонятные синюшные пятнышки.
На следующий день Фредерик должен был уехать на родину. Звал с собой и Галину. Предлагал оформить брак и отцовство, но она ни того, ни другого не хотела. Посмотреть на Оленьку Фреду так и не удалось…
После отъезда Фредерика один из его друзей принес малышке золотой кулончик с буквой «О» (Оля носит его и сейчас) -- «от папы». А вскоре из Конго пришло письмо: Фред снова звал Галю замуж. Но она оставалась непреклонной. И Фредерик писал одно письмо за другим. Малышке присылал красивые платьица, джинсики, которые в те годы были в Советском Союзе в дефиците, и все выспрашивал у Галины, в чем дочка нуждается. Иногда Галя отвечала на письма. Ничего не просила, лишь скупо и сдержанно рассказывала, как растет дочь. О том же, каково ей, Галине, растить девочку, -- ни звука: Фред все равно этого бы не понял.
А трудностей и боли, как и предполагала Галя, было под самую завязку. Малышка стала понимать, что сильно отличается от других детей, когда прохожие начали устремлять на нее любопытные взгляды, показывать пальцами и задавать ее маме вопросы, от которых ту бросало в жар. Однажды вслед молодой женщине с ребенком кто-то бездушный бросил: «СПИД пошел!» А спустя несколько дней непривычное слово «СПИД» Галина услышала во время обсуждения ее и Оленьки в троллейбусе. Удар, нанесенный в самое сердце, был настолько сильным, что Галя, бросив все дела, отправилась в анонимную венерологическую лечебницу.
-- Я чувствовала себя прокаженной, -- вспоминает она с болью. -- Мысли приходили в голосу всякие. А вдруг действительно больна смертельной болезнью? Я даже, не буду греха таить, подумала: если что -- утоплюсь вместе с ребенком…
Когда Оленька начала подрастать, я часто замечала ее тревогу. «Мам, почему я такая?» -- как-то осторожно спросила дочурка. Признаться, я сразу и не нашлась с ответом.
Дальше -- больше. Однажды, когда Оленька купалась в ванне и Галя намылила ей ручонки, девчушка расплакалась: «Мамочка, не смывай мыльце! Я хочу быть беленькой!» А лет в пять, увидев на улице негра с темнокожей малышкой на руках, вдруг выдала: «Мой папа тоже такой черный?» Вероятно, именно в тот момент Оля поняла, что она не единственная в мире девочка с темной кожей.
Галина как могла учила Олю не реагировать на «плохую» реакцию и обидные прозвища, которыми награждали девочку невоспитанные люди. «Как только ты отзовешься на кличку, она тут же к тебе прицепится», -- убеждала дочку мама. Оля поначалу сдерживала обиды, а потом и вовсе перестала обращать на разные «глупости» внимание, заряжалась от матери ее спокойствием. Впрочем, разное настроение бывает у девочки. Тем более что сейчас у нее переходный возраст. Как-то пришла домой вся в слезах: «Меня «назначили» в спектакле Белоснежкой! Какая из меня Белоснежка?» Но Галина не растерялась: «Все зависит от того, как ты сыграешь! Вот в Африке на роль Отелло наверняка конкурс среди белых!» И убедила дочку принимать участие в спектакле. После вечера Оля вернулась счастливая: все овации достались ей.
Если раньше девочка подсознательно считала себя недостойной внимания противоположного пола, то сейчас нередко замечает, что парни на нее заглядываются: «Еще бы! Меня трудно не заметить!»
В том, что самооценка у девочки не занижена, какую-то роль сыграли и годы обучения в школе имиджа. Как одну из самых перспективных выпускниц Олю не раз приглашали на показы мод, но для девочки сейчас важнее закончить школу и поступить в вуз. Учиться собирается в «Политехе», потому что задачки в лицее щелкает, как орехи, -- легко и с удовольствием. А еще она рисует и пишет стихи.
Когда Олю спрашивают о ее национальности, девушка в шутку отвечает, что она -- афроукраинка. Галина же радуется, что Оля напрочь лишена национальных комплексов.
У девочки хватает подруг и друзей, в чем я убедилась, когда пришла к Галине в дом.
-- Наша Оленька нравится многим мальчикам, -- откровенничает со мной Галя. -- Но я ее предупреждаю: нельзя быть слишком доверчивой, -- всякое может случиться. Возможно, кто-то из поклонников руководствуется не чувствами, а желанием узнать, отличаются ли темнокожие девушки от обычных. Так что нужно держать ухо востро.
Горячо любит Олю и ее восьмилетний братишка Юра, в отличие от сестрички -- беленький, как лебедь.
А что же родной отец? Галина поддерживала переписку лет семь. Фредерик все просился в гости, однако до Украины по каким-то причинам так и не доехал (хотя вызов Галя ему оформила). Случилось так, что одна из посылок от Фреда «застряла» на полпути до Киева -- в Москве, где жила его сестра -- супруга посольского работника. Галине, которая была уже в браке и как раз носила под сердцем сынишку, вдруг безумно захотелось, чтобы дочка увидела свою тетку, братьев и сестричек по отцовской линии. Вдвоем с Олей они отправилась в столицу тогда уже российского государства. Родственники приняли их радушно, но, узнав, что Галя вышла замуж, в лице переменились. Оказалось, что Фредерик так и не женился: жил надеждой, что Галина рано или поздно станет его «половинкой».
Письма от Фреда больше не приходили. Видно, обиделся. Галя тоже писать не стала -- не извиняться же в самом деле! Когда дочка достаточно подросла, просто передала ей отцовский адрес: мол, хочешь -- пиши! Оля отправила несколько писем, но в ответ -- молчание.
А несколько месяцев назад к Галине, запыхавшись, прибежала подруга: в какой-то передаче услышала, что мужчина из Конго разыскивает некую Галину и свою дочь. Галя долго думала, стоит ли набирать принесенный подругой подругой телефонный номер. Решилась. Совпало все. Кроме возраста дочери: той, которую искали, уже исполнилось 30 лет…