«Цок, цок, цок» -- грохочет по керамическим плиточкам ветеринарной лечебницы самодельный металлический мини-велосипедик, на котором сидит… очаровашка коккер-спаниель Шарли. Хозяин, Александр, привез своего питомца на последний, контрольный визит к доктору.
-- Я у Шарли -- третий хозяин, предыдущие от него почему-то отказались, -- рассказал Александр. -- Однажды мы пошли гулять -- я с котом на плече, двое моих детей и собака. Неизвестно почему Шарли вдруг пулей кинулся на дорогу -- и попал под машину. Водитель не остановился, а мой Шарли остался лежать на дороге -- ни крови, ни признаков перелома. Но когда я взял пса на руки, мне показалось, что задние лапы у него безвольно обвисли. Мы поехали в центральную ветеринарную клинику Киева. Собаке сделали обезболивающую инъекцию, а мне сказали: «Если собака выживет, останется калекой. Может, усыпить?» Но я даже мысли такой не допускал. Тем более что Шарли вел себя как обычно, вертел по сторонам глазищами и, по-моему, старался понять, что происходит.
Александр отказался от такой услуги. Ему дали список препаратов, которые нужно колоть Шарли, но с каждым днем становилось все очевиднее: любые старания «до лампочки». И вдруг, на седьмой день после травмы, Александр совершенно случайно, делая очередной укол, задел иглой заднюю лапу -- и она неожиданно дернулась. Значит, паралич не полный. Александру посоветовали обратиться за помощью на кафедру хирургии Национального аграрного университета.
-- Раньше только в «человеческой» медицине применялся такой метод лечения как остеосинтез -- лечение переломов костей с помощью металлических пластин или спиц, -- говорит заведующий университетской кафедрой хирургии и болезней мелких животных Олег Петренко. -- Но мы поставили металлическую пластинку Шарли, назначили уколы, водные процедуры, Саше дали необходимые рекомендации. Оставалось ждать результатов.
-- С тех пор жизнь нашей семьи можно было назвать «собачьей»: мы стали жить по законам Шарли, -- продолжает Александр. -- Пришлось учить его ходить в туалет, ограничивать в еде, избегать большой нагрузки на искалеченные лапы. Но прошло три месяца -- и сломанный позвонок сросся. Доктор сказал, что теперь собаке нужно разрабатывать атрофированные мышцы. Я по тысяче раз делал Шарли упражнения для накачки мышц, которым нас учили в армии. Тренировки нравились Шарли: иногда у меня уже болела поясница, а пес всем своим видом показывал, что готов продолжать. Теперь мой нежный коккер по ширине грудины не уступает боевому псу. После курса мануальной терапии, иглоукалывания, купаний мы стали выходить на улицу. По примеру западных ветеринаров Олег Петренко посоветовал сделать для собаки… тележку, этакую инвалидную колясочку, которая позволила бы моему коккеру самостоятельно передвигаться. На Западе существуют фирмы, которые выпускают «собачьи» протезы, коляски и другое специальное оборудование, мне же тележку для Шарли пришлось собирать из детского конструктора. Правда, еще не придумал амортизаторы, но вот про тормоза подумаю обязательно.
Так появилось в нашем районе «лохматое чудо на колесах». Когда мы выходили на прогулку, прохожие думали, будто я издеваюсь над животным. Ведь внешне совсем не было заметно, что Шарли болен. Я несколько раз брал его с собой в отпуск в Евпаторию -- так только успевал подхватывать и снимать тележку, когда пес несся к морю. Местные острословы прозвали его Шумахером -- за скорость передвижения по пляжу.
-- Удивительное животное, но что бы Шарли делал без Александра? -- признает хирург Олег Петренко. -- Собаке очень повезло с хозяином.