С помощью местных жителей они надеются со временем восстановить древний храм
По легенде, Новоселки, что в Макаровском районе Киевской области, основали люди, спасшиеся бегством из сел, сожженных ханом Батыем. В благодарность Богу за свое спасение и построили они Крестовоздвиженский храм. А нынешние жители стали свидетелями его постепенного уничтожения. Старики помнят, как храм, сняв с него купол, сначала превратили в зернохранилище, а позже приспособили под клуб, который вскоре и вовсе уничтожили: дескать, селу нужен новый. Так что когда в Крестовоздвиженский приход прислали настоятеля, свою паству он собрал в маленьком неотапливаемом помещении, оставшемся от помещичьей усадьбы и в советскую бытность служившем столовой. Прихожане уверяли, что прежде в селе была церковь, причем старинная и очень красивая. И священник задался целью ее найти.
Следы церкви отец Елисей начал искать вместе с Виктором Дуровым, которого ему, можно сказать, сама судьба послала. Виктор Тимофеевич, глава акционерного общества «Киевэнергострой», известен многим еще и потому, что его предприятие выделило средства на металлоконструкции для купола столичного храма Св. Троицы на Троещине. В роду Дуровых ни в какие времена веры не чуждались. Отец Виктора Тимофеевича в 70-е годы строил церковь в Караганде. Но в ходе строительства сооружение «перепрофилировали» -- и вместо храма город получил… автопредприятие. С тех самых пор Виктор Тимофеевич мечтал возвести храм. Жизнь, однако, предлагала другие перспективы. В церковь же если и попадал, то лишь по случаю больших праздников.
И вдруг -- отцу Елисею нужен помощник. Виктор Тимофеевич кинулся в архивы. Выяснилось, что основанный в 1240 году Крестовоздвиженский храм был одной из жемчужин Белогородской епархии, ведущей свою историю с XI века. Храм стоял неподалеку от резиденции одного из первых епископов Киевской Руси. В этих местах перекрещивались торговые пути. Все купцы и путешественники, следуя по своим делам, всегда заглядывали в храм, а потому, видимо, и был он таким большим -- 12 на 27 метров в основании.
За время своего существования церковь претерпела шесть реконструкций, последняя из которых была произведена в 1867 году. В архивах сохранились сведения, что в это время был найден серебряный крест работы XIII века с рельефом предстоящего Иоанна Богослова и Божьей Матери. Реликвию передали Софиевскому кафедральному собору и больше ничего о ней не слышали. Саму же церковь постигла участь большинства православных храмов: в советские времена ее разграбили и переоборудовали в какое-то хозяйственное строение. Воскресить Крестовоздвиженский храм пытался священник отец Сергий, в годы войны служивший здесь молебны. Но в начале 50-х его не стало, а в 80-е годы, как уже было сказано, сравняли с землей и саму церковь. Фундамент ее довольно скоро затянуло растительностью. Да так, что и старожилы точно указать место, где она стояла, сейчас не могут.
Отец Елисей и Виктор Тимофеевич хорошо помнят тот солнечный день, когда пришли на место, где надеялись обнаружить фундамент храма. Пробирались со щупом через кленовые заросли, и вдруг -- цок! С того дня каждые выходные, вооружившись лопатами, приходят они на раскопки. Открыли несколько захоронений, которые, конечно, давно уже были разграблены. Кому принадлежат останки? Никто из старожилов этого сказать не может. Впрочем, к чему теперь гадать? Вот восстановят храм -- и по православному обычаю совершат погребальный обряд. Но скоро ли восстановят? Отец Елисей и все прихожане надеются, что скоро. Посильную помощь обещает и Виктор Тимофеевич.
-- Мне кажется, что маленькие церкви гораздо важнее больших и помпезных храмов, -- считает Виктор Дуров. -- Ведь в них священник как бы ближе к людям, а они -- к нему. Раньше я посещал Флоровский, Покровский монастыри, нижнюю и верхнюю церкви в Киево-Печерской Лавре -- нравилось, как там проводятся службы. Но в соборах убранство и народ тебя отвлекают. И молитва там звучит как-то невнятно. А в крохотных церквушках слышно каждое слово, каждый вздох. Думаю, что будущее Церкви -- за маленькими приходами, в которых священники смогут по-настоящему служить своей пастве. Как это делает отец Елисей. Его самоотверженность просто поражает. В церкви холодно, и он постоянно нездоров, но значения этому не придает. Говорит, что болеть ему некогда: он опекает местный интернат для детей с недостатками умственного и физического развития, а еще все время приходят за советом прихожане -- и стар, и млад.
Сам батюшка так молод, что не старит его даже традиционная для православного священника борода. О себе рассказывает он неохотно. Помнит, что впервые в церковь его, пятилетнего, привела мама. А в четырнадцать лет начал ездить в монастырь, причем нередко за счет уроков.
-- Но это не помешало мне закончить школу успешно, -- улыбается отец Елисей. -- Я всегда любил читать и недостатка в знаниях, по крайней мере в рамках школьной программы, не испытывал. Интересовался историей, литературой. Но чувствовал, что жизненная дорога предопределена. В 15 лет поступил в Молченский мужской монастырь в Путивле, в 16 -- постригся в монашество, а в 18 лет стал священником и наместником монастыря. В 2000 году встретил Виктора Тимофеевича -- когда он получал грамоту за помощь Церкви. Дуров не считал, что сделал что-то необыкновенное. И едва заслышав о восстановлении Крестовоздвиженского храма, с энтузиазмом предложил свою помощь.
Нам же Виктор Тимофеевич признался: узнай он об этой истории несколькими годами раньше, когда его предприятие работало на полную силу и часть доходов можно было безболезненно тратить на спонсорскую деятельность, Крестовоздвиженская церковь уже наверняка сверкала бы куполами.
-- Сейчас полагаться могу только на собственные силы, -- говорит он. -- Но верю, что обязательно найду людей, неравнодушных к судьбе старинной церкви.
Пожалуй, гораздо проще было бы раздобыть деньги и кого-то нанять -- чтобы другие копались в земле. Но и для отца Елисея, и для Виктора Тимофеевича очень важно осознавать, что славное дело они начали собственными руками.