Новый посол России в Украине Иван Павлович Абоимов не подпадает ни под одно традиционное представление о типично русском человеке. Русская душа в нем сочетается с европейской изысканностью, скандинавской внешностью и выправкой офицера. Говорит посол неторопливо, мягко, уважительно и спокойно. Уже через час такой беседы чувствуешь себя комфортно, как после сеанса психотерапии, и как-то сразу забываешь о терактах, проблемах с топливом, падении товарооборота между нашими странами, дырявом бюджете и скорой зиме, которая обычно обостряет украинско-российские отношения.
Иван Павлович Абоимов родился в 1936 году на Урале. С 10 лет жил в Латвии, где окончил Лиепайский педагогический институт, а позже, уже в Москве -- Высшую дипломатическую школу. Свободно владеет английским, немецким, латышским и венгерским языками, а также немного финским. Дипломатическую работу начал в 1972 году в посольстве СССР в Венгрии, проработал в этой стране (с перерывами) в общей сложности 15 лет, 6 из которых был послом (1990--1996). С 1988 по 1990 год -- заместитель министра иностранных дел России. С 1996 года до последнего назначения -- посол России в Финляндии. Женат. Имеет сына, дочь и двух внуков. В посольстве навел европейский порядок. Чрезвычайно аккуратен в одежде и выражениях.
-- Иван Павлович, попасть из Финляндии в Украину -- все равно, что из Антарктиды в Африку. Успели прийти в себя после такого стремительного «маршброска»?
-- Немного уже акклиматизировался -- и в психологическом, и в информационном плане. Не сочтите меня за легкомысленного человека, но между моим отъездом из Финляндии и прибытием в Украину прошло всего 10 дней. До этого в Киеве был лишь дважды: первый раз в 60-х годах прилетал поболеть за своих на матч между сборными Латвии и Украины по волейболу. Я тогда в Латвии возглавлял Федерацию волейбола, сам имел I разряд. Второй раз был проездом -- в качестве посла России в Венгрии -- консультировался по проблемам Закарпатья. Сейчас наверстываю упущенное.
-- Не кажется ли вам эта ротация немного странной? Бывший посол Юрий Дубинин в спешном порядке отбывает на родину, а вместо него направляют вас, человека совсем не связанного с Украиной, причем вашу работу в Финляндии прерывают на полпути… Чем вызвана такая поспешность?
-- Необычно, но ничего странного в этом нет. Так посчитал нужным центр, и как профессиональный дипломат, я постараюсь это доверие оправдать.
-- Получается, приказ центра обжалованию не подлежит?
-- Не совсем так. В отличие от военных, мы не становимся по стойке «смирно» и не отвечаем «есть». С чем-то не согласны -- обсуждаем, но если центр принимает окончательное решение, мы обязаны его выполнить.
-- Вы начинаете свою работу в Украине в один из самых сложных за последние годы моментов в развитии наших отношений. Времени на детальное изучение ситуации в стране у вас нет, а влиять на процессы надо уже сейчас. Как намерены выходить из сложившегося положения?
-- Сегодняшние отношения между нашими странами считаю сложными, но отнюдь не критическими. Первопричина всего -- слабость экономики обеих стран, поэтому именно она (и как ее следствие -- падение товарооборота) должна стать главным предметом наших общих забот. Помимо этого объективного фактора, есть ряд субъективных причин: в первую очередь -- законодательная база: порой мы в стремлении защитить национального товаропроизводителя не задумываемся, насколько это эффективно и выгодно для нас с вами. Я не хочу выглядеть этаким всезнайкой, но чувствую, что этим необходимо заниматься. А рубить с плеча никто не собирается. Это что касается российско-украинских отношений. А как специалист в области внешней политики буду все делать для того, чтобы наши страны координировали свои действия и на международном уровне.
-- Известный в мире политолог Збигнев Бжезинский в своей книге «Большая шахматная доска» писал, что на международной арене основная задача Украины -- подобно пешке, заслонять более сильную фигуру -- Россию, тем самым затрудняя ее продвижение.
-- Я не считаю Бжезинского пророком-политологом. И мне странно, почему он в такой обидной форме выразил наши с вами отношения. По-видимому, он хотел этим привнести в них что-то недоброе. Задача государства -- не быть пешкой ни в чьей игре, иначе оно как государство просто может не состояться.
-- Дипломат -- как кочевник: всю жизнь на чемоданах, из страны в страну. А есть ли в этом мире уголок, по которому чувствуете ностальгию?
-- Для меня это Латвия. Удивительный уголок земли, в котором прошли мое детство и молодость. Я выучил латышский и даже читал на нем лекции. С этой страной я сроднился и обязательно с семьей езжу туда каждый год. Там меня всегда ждут родственники, друзья. Там могилы моих родителей. Когда меня из Венгрии направили работать в Финляндию, которая и климатически, и по ментальности очень напоминает Прибалтику, было такое ощущение, что почти на родину вернулся.
-- Говорят, человек, долгое время живущий в стране, перенимает какие-то черты ее народа. Вы и по внешности, и по манерам очень напоминаете прибалта.
-- Я этого не ощущаю, но часто слышу это от других. Был случай, когда во время поездки в ГДР наш генеральный консул неожиданно спросил меня: «Вы русский?» -- «Да, -- ответил я, -- а почему вы об этом спрашиваете?» Он усмехнулся и объяснил: «В вашей речи и поведении есть что-то неуловимое, отличающее от всех». Видимо, действительно, что-то впиталось. Но остепенился я только с годами, а в школе был большим забиякой. За плохое поведение меня даже дважды исключали на две недели (мы не поладили с одним учеником, я оказался посильнее и не очень мягко с ним обошелся). Кроме того, при хороших способностях имел «двойки» по некоторым предметам в четвертях. Но в старших классах одумался и 9-й закончил с отличием, а выпускной -- с одной «четверкой» по немецкому языку (по-немецки я мог свободно общаться без переводчика, но преподавала у нас настоящая немка, считавшая, что на «пять» знает только она).
-- Говорят, натуру все равно не переделаешь. Внешне вы -- в надежной дипломатической броне, а внутренне как? Часто ли выходите за рамки дипломатического протокола?
-- Конечно, бывают моменты, когда хочется побыть просто человеком. И, в зависимости от обстоятельств, время от времени могу себе это позволить. Но сознательно ни в чем себя не ограничиваю. Просто за годы сложился определенный стереотип поведения, которому следуешь не задумываясь, автоматически. Если иногда и забываюсь, то супруга, слава Богу, одергивает, говорит -- так нельзя, ты же посол!
-- А есть что-то, чего посол никогда не может себе позволить?
-- Он не может позволить себе воспринимать страну, в которой работает, без политического подтекста. Так сказать, не только умом, но и душой и сердцем. В этом смысле он вольно или невольно находится в плену своей профессии. Я, например, часто не могу вспомнить даже названия некоторых городов, где побывал по долгу службы. А вот две недели в Греции, где побывал 30 лет назад в качестве простого туриста, помню до сих пор, каждый городок, каждую улочку. Самое колоссальное впечатление -- от античного искусства. Это что-то невероятное! Вроде бы полуразвалины, а чувство такое, будто бы в настоящую Древнюю Грецию попал. После этой поездки я стал гораздо острее чувствовать красоту искусства.
-- Наверное, и философия античности тоже пришлась вам по сердцу?
-- Философией никогда не увлекался. Я человек более рационального, прагматического склада. Считаю, что самая сильная моя сторона -- это логика.
-- Какую мудрость вы, как прагматик, почерпнули для себя из тех стран, где работали и жили?
-- Что касается карьеры, то с юности усвоил любимую пословицу латышей: «Каждый сам кузнец своего счастья». А в повседневной работе мне помогает венгерская мудрость -- «дьявол кроется в деталях». Всегда стараюсь большое внимание уделять деталям. На самом деле мелочей нет -- есть вещи, которые лишь на первый взгляд кажутся таковыми…
-- А без каких «мелочей» вы не представляете свою жизнь?
-- Без постоянной работы над собой. Много читаю. Ежедневно по часу занимаюсь зарядкой на свежем воздухе, раньше еще и бегал. Теперь пристрастился к теннису. В Латвии любил купаться в холодной воде -- вплоть до октября месяца. Венгрия подарила наслаждение от воды горячей: там в любую погоду -- зимой и летом -- ходил в открытый бассейн с минеральной горячей водой. Словом, не могу без физических и интеллектуальных нагрузок. Да и хорошее самочувствие -- одно из основных составляющих любой карьеры.
-- В Венгрии вы пробыли в общей сложности 15 лет, пройдя все ступени -- от пресс-атташе до посла. Какой период для вас оказался наиболее сложным?
-- Вывод наших войск в 1990 году. Я тогда возглавлял делегацию на переговорах о выводе войск из Чехословакии и Венгрии. Процесс этот сам по себе оказался болезненным и сложным. Наши военные вообще считали вывод нереальным. Да и сама инфраструктура, материально-техническая база была настолько серьезной, что даже чисто физически вывести все оказалось сложно. Пришлось проявить максимум дипломатического мастерства. Но все, слава Богу, прошло совершенно гладко. После чего я задержался в Венгрии еще на шесть с половиной лет -- уже в качестве посла.
-- В Украине вы оказались, по сути, один на один со множеством проблем. Есть ли рядом с вами хоть какие-то родственные души, кто помогает с ними справляться?
-- Конечно. Это прежде всего моя супруга Лия Васильевна. Она, кстати, инженер-электронщик, причем талантливый, но вот уже 30 лет успешно «работает» женой дипломата, хотя вначале обижалась, что я ее оставил без любимой работы. А еще есть персидский кот Пуш и терьер Джокер. Это мой тыл.
Кроме того, мне в Киеве комфортно чисто по-человечески, а это для работы тоже немаловажно. В одно из воскресений я выкроил время и посетил Лавру. Поднялся на самую высокую колокольню, посмотрел панораму -- ощущение захватывающее. Город невероятно зеленый, спокойный, красивый. И чистый, что при нашей бедности встречается нечасто. Это говорит о том, что хозяин в нем -- хороший. С украинским языком, думаю, у меня тоже не будет проблем.
… Иван Павлович улыбнулся и впервые за все время беседы сменил позу.
И мне подумалось: может быть, действительно России сегодня необходим именно такой полпред в Украине -- спокойный и расчетливый прагматик, специалист по внешней политике, который без традиционных русских метаний из крайности в крайность будет помогать развязывать гордиев узел накопившихся противоречий между нашими странами?