Известный продюсер вместе с американским режиссером Билли Бобом Торнтоном представил на Международном кинофестивале в Берлине свою картину «Машина Джейн Мэнсфилд»
Завтра в Берлине закрывается 62-й Международный кинофестиваль. Победители пока не известны, но фавориты нынешнего «Берлинале» уже определились. Среди претендентов на «Золотого медведя» — главный приз фестиваля — картина известного продюсера Александра Роднянского, совместное американско-российское кино «Машина Джейн Мэнсфилд». Режиссер фильма — известный сценарист, актер и музыкант Билли Боб Торнтон — лично прилетел в Берлин представить мировую премьеру фильма. «Для нас попасть в конкурсную программу фестиваля уже честь», — признался Билли Боб со сцены «Берлинале». И тут же, представляя Александра Роднянского, воскликнул: «Вы когда-нибудь слышали о продюсере с русской фамилией? Вот он!» Лирическое повествование в стиле Антона Чехова стало первой картиной, выпущенной американской компанией Александра Роднянского A.R.Films. В ближайшее время будут сняты еще шесть фильмов с лучшими голливудскими режиссерами. И это лишь начало…
— Многие ожидали, что на премьере «Машины Джейн Мэнсфилд» появится и первая супруга Билли Боба Торнтона Анджелина Джоли.
— Джоли, конечно, получила приглашение. Но в этот же вечер проходила ежегодная церемония «Кино для мира», и Анджелина была там. Джоли на «Берлинале» подчеркнуто держится как независимый кинематографист, занимающийся продвижением своего фильма о сербско-боснийском конфликте «В краю крови и меда».
— Отзывы о нем не очень лестные.
— Я смотрю на проект иначе. Это очень редкая для нашего сознания история, когда чрезвычайно популярный человек тратит два года жизни на то, чтобы сделать скромный, но политически и человечески важный фильм, который зрители посмотрят только потому, что там заявлена фамилия Джоли. В этом смысле я уважаю позицию известной актрисы. Хотя сам фильм, признаюсь, мне не понравился.
— Вы говорили, что накануне премьеры «Машины…» больше всего переживали из-за того, что кого-то забудете пригласить.
— Это обычное состояние перед премьерой (улыбается). Мы пригласили огромное количество американских дистрибьюторов, кинокритиков, звезд. Представлять картину прилетели Билли Боб Торнтон, Джон Херт, Рей Стивенсон, Кэтрин ЛаНаса. К сожалению, не смог присутствовать Роберт Дюваль. Ему 82 года, и летать через океан для него проблематично. Но Дюваль искренне полюбил свою роль еще на стадии сценария и ждал ее несколько лет. Торнтон ведь сразу писал с прицелом на Дюваля и собственную роль выписал под себя. Я лишь привел в фильм любимых мною британских актеров Рея Стивенсона, Джона Херта и утвердил замечательную актрису, бывшую балерину Кэтрин ЛаНаса.
— Судя по всему, результатом вы довольны.
— Я очень люблю этот фильм. Получилась такая драма с элементами черной комедии, своеобразное «посвящение» фильмам, популярным в мировом кинопрокате в 60-70 годах. Сильные человеческие истории, далекие от того, что сейчас в большом количестве производит американский кинематограф, — от комиксов. Настоящая, на мой взгляд, чеховская история. Надо признать, Билли Боб Торнтон смелый и бескомпромиссный художник. Создавал эту историю шесть лет и написал великолепно. При этом сам он считает, что главное его дело — музыка. Кстати, музыку к фильму тоже написал Билли. Я же не устаю говорить, что его дарование — литература.
— Как вы нашли друг друга?
— Однажды в разговоре с журналисткой, которая незадолго до этого интервьюировала меня, Торнтон поделился, что у него есть хороший сценарий. Журналистка сказала, что знает одного русского продюсера… Вскоре у меня были телефоны агентов и менеджера Билли. А я как раз искал интересный сценарий, понимая, что американский проект — необходимый шаг в развитии моей компании. Судьба российских картин предугадываема. В коммерческом смысле они не преодолевают границы, не попадают в мировой прокат. За исключением, может, больших авторов, таких, как Звягинцев. Наша с ним
*С Билли Бобом Торнтоном Александр Роднянский быстро нашел общий язык
— Получается, большое кино можно делать только в Америке?
— А как иначе, если доминирует англоязычный кинематограф. В общем, я начал читать большое количество англоязычных сценариев и тут услышал о проекте Торнтона, чья картина «Сленг-блейд» — одна из моих любимых. Договорились с его агентами, мне прислали сценарий. Потом я встретился с Билли Бобом, мы быстро нашли общий язык, и работа закрутилась. Это был для меня поворотный пункт в биографии. Я создал кинокомпанию в США, нанял людей, занимался абсолютно всем, чего уже давно не делаю в России, где все понятно и налажено. А здесь мне было важно самому пройти путь от «а» до «я».
— И вы вошли во вкус. Вскоре выходит следующий ваш американский проект.
— Он будет называться «Козий остров». Картину снял американский режиссер Ди Джей Карузо. Снимали в Атланте, буквально через месяц после завершения работы над «Машиной…». А дальше процесс пошел по налаженной, мы начали читать огромное количество сценариев.
— Вы приступили к съемкам продолжения знаменитого фильма Роберта Родригеса «Мачете»?
— Это уже другая история. Родригес — талантливейший парень и уникальный режиссер. Продолжение «Мачете», как и первый фильм, очевидно коммерческая картина.
— Родригес сам вас нашел?
— У нас общие знакомые. Голливуд на самом деле очень маленький. Там все сразу становится явным, все друг друга знают. Такая же история случилась и со мной, как только я появился в Голливуде. Обо мне сразу навели справки. А я всячески настаивал на репутации в первую очередь продюсера, а затем человека, способного привлечь финансирование. Это принципиальный момент. В американской модели продюсер — предприниматель, принимающий всю полноту риска за творческие, финансовые и организационные решения. Самое неправильное в Голливуде — вкладывать в картину собственные деньги. Этого не делает практически никто. Продюсеры фильмов — единственная категория людей в Лос-Анджелесе, которая рискует всем. Они могут терять дома, деньги, но при этом делают свое дело. Все, кого я знаю, в какой-то момент жизни ставили на все.
— А вы?
— И я это тоже много раз делал. Режиссер рискует лишь своим именем. Тоже много, но не все… Короче, мне предложили встретиться с Робертом Родригесом. Я полетел к нему в Остин, штат Техас. С ним очень легко общаться, в отличие от Билли, который не сразу впускает к себе. Родригес — 15-летний мальчик в теле 40-летнего мужчины. Драйвовый, с горящими глазами, делающий все собственными руками. Он пишет, снимает, придумывает спецэффекты, монтирует, озвучивает. В Остине у него целая студия, где есть абсолютно все для съемок фильмов в любимых им жанрах. Родригес живет в своем закрытом мире и очень не любит Лос-Анджелес. Если ему для съемок нужны звезды, он звонит и зовет их к себе. Народ, как правило, не отказывается. Думаю, съемки «Мачете» — лишь начало наших отношений.
— Говорят, в середине марта вы летите на съемки на Урал.
— Двадцатого марта начинается работа над картиной режиссера Ренни Харлина. Это таинственная история о туристах группы Игоря Дятлова, погибших в 1959 году на Северном Урале при невыясненных обстоятельствах. Однажды за обедом Харлин рассказал мне ее, и я сразу решился на съемки. Мы вылетаем на Кольский полуостров, будем работать также на Урале. В ролях английские, американские актеры, есть и несколько российских. Реальная история, описанная в книгах, которой до сих пор не найдено объяснения. Причем каждый из погибших умер таинственной смертью. В общем, получится такой ужастик…
— Можно смело утверждать, что вы прижились в Голливуде.
— Я много времени провожу в самолетах между Россией и Америкой, не собираясь привязываться к какому-то одному месту. Просто руководствуюсь логикой, которая сделала Люка Бессона международным продюсером, снимающим французские и американские картины. Конечно, это тяжело — жить на несколько городов, но я не исключение. По-прежнему хочу делать и российские картины с большими режиссерами. При этом в состоянии запускать в работу европейские и американские фильмы. Впервые ощущаю, что могу делать то, что хочу, не ограничивая себя никакими рамками.
— Завидное чувство…
— Прекрасное! Ты связан только одним: как конкретную идею втиснуть в систему разумных координат. Все. Разумная, внятная, управляемая игра.
— У вас левая ладонь чешется — это к деньгам.
— Ура-а-а-а! (Смеясь.)
— Значит, не осталось ничего, что составляло бы для вас проблему?
— Еще не все подвластно, конечно. Я не обманываю себя. Голливуд — место, где огромное количество людей, денег, амбиций и костров тщеславия. Меньше всего пытаюсь рассказать сейчас, как все удалось. Будучи человеком опытным, не знаю и половины того, что знают 25-летние парни, живущие там. Просто они оттуда, поэтому понимают, что, почему и как. За ними понимание контекста, за мной — любовь к кино и его знание. Вдруг в жизни пригодилось мамино воспитание. Я знаю ее любимый Голливуд 30-40-х годов лучше, чем большинство американцев. Плюс опыт управления большими корпоративными механизмами. Ну и главное — кинематографический опыт.
— Все сложилось.
— Как пазлы. Кстати, я предупредил партнеров, с которыми работаю в Америке, о своих личных недостатках. Они знают, что я могу увлечься, в каких-то ситуациях потерять контроль и рискнуть слишком сильно. Сейчас у меня ощущение, что можно сделать многое.
*На «Берлинале» Александр Роднянский был вместе с супругой Валерией Мирошниченко
— Сын вовлечен в ваше дело?
— Саша в докторантуре Принстона, пишет диссертацию, занимается наукой. Он построил свою жизнь сам. В следующем году уже будет преподавать. Пока же с утра до вечера пишет, сдает экзамены. Он далек от того, чем я занимаюсь. И кино смотрит чрезвычайно избирательно.
— И дочь Эля не мечтает стать актрисой?
— Смеетесь? Она же умная девочка! В этом году поступает в один из университетов Америки. Дочь — человек, много читающий, как и я, «метет» книги. Саша другой. Недавно по телефону советовался со мной по поводу списка чтения. Он никогда не интересовался приключенческой и развлекательной литературой. Ни «Тремя мушкетерами», ни «Гарри Поттером». А вот Кафка, Дюрренмат, Гессе… Сын читает, как правило, дотошно, в оригинале: на немецком, французском, английском, русском языках. Мы согласовали список, которого, думаю, ему хватит года на два.
— Уже обзавелись домом на Голливудских холмах?
— Зачем? Я путешествующий человек, и меня вполне устраивает то, как живу сейчас. Останавливаюсь в Лос-Анджелесе уже много лет в одной и той же гостинице. Там знают мои привычки. И когда приезжаю, вроде бы искренне рады. Так что пока ничего менять не собираюсь.
— Правда, что вы стали владельцем замка в Италии?
— Ну, это не замок, а дом, которому уже лет 300. Он находится на берегу живописнейшего озера Комо, где нет никакой суеты. Семья и друзья бывают там довольно часто. Я же, увы, приезжаю редко.