Известный тележурналист вернулся из Песков, где готовил серию репортажей о защитниках Донецкого аэропорта
Александр Загородний — военный корреспондент канала «1+1», один из тех украинских журналистов, кто регулярно освещает события, происходящие в Донецком аэропорту. Вместе с оператором Александр находился в Песках и на минувшей неделе, когда началось активное наступление боевиков с целью уничтожить «киборгов» и захватить аэропорт. Срочно вернуться в Киев журналисту пришлось из-за тяжелой болезни. Но несмотря ни на что, Александр продолжает постоянно быть на связи с украинскими бойцами и «киборгами», защищающими Донецкий аэропорт. А как только позволит здоровье, он сразу вернется в зону боевых действий.
— Как всегда, мы с оператором ехали в зону АТО на две недели, — рассказывает Александр Загородний. — Но командировку пришлось прервать. Оба подхватили воспаление легких и еле добрались до Киева. Сейчас, к сожалению, не можем лично наблюдать за тем, что происходит в зоне АТО, но я постоянно поддерживаю контакт с нашими бойцами. Можно окончательно уже сказать, что перемирие закончено и боевики перешли к активным действиям. Они начали атаковать, и очень жестоко. Мы были в Луганской области, за поселком Сватово. Но в основном работали возле Донецкого аэропорта…
— Места, уже давно ставшего символом мужества украинских воинов.
— Наши бойцы превратились в заложников этого символа, эдакого «киборганизма». Мы должны показать, что наши бойцы непобедимы и могут выдержать все. Боевики, которые своеобразно тоже поддерживают сказание о «киборгах», во что бы то ни стало намерены доказать, что могут их победить. К тому же им хочется продемонстрировать, что способны воевать с украинскими защитниками на равных. Ведь пресс-служба АТО постоянно рассказывает, как боевики стреляют из засады, прячась за жилыми домами, не выходя в чистое поле. Вот они на примере Донецкого аэропорта и показали, что могут воевать открыто. Для них это было принципиально — выбить «киборгов» из аэропорта.
По сути, они уже это сделали. На сегодня (интервью записывалось в среду, 21 января. — Авт.) в аэропорту осталось несколько десятков воинов, половина из которых ранены или тяжело больны. Под завалами много тел наших погибших ребят. Они держали оборону последние дней пять в одном помещении. Это был большой технологический зал, куда зашли наши ребята, потому что больше негде было обороняться. И вместо того, чтобы воевать с ними, боевики просто подорвали перекрытие. Оно упало и завалило помещение. Я недавно разговаривал с пулеметчиком, который сказал: «Я даже не знаю, где сейчас нахожусь. У меня поломаны обе ноги, я вижу, как из них торчат кости». С ним очень редко пробивается связь. Последний наш разговор закончился словами: «Мне холодно, я не ел и не спал пять дней. Мы, вообще, не знаем, что происходит…»
— Что, к ребятам не подходит подкрепление?
— Несколько бронетранспортеров провозят людей, которые забирают раненых. В ночь с понедельника на вторник к ним сумела заехать машина и забрала часть «киборгов». Сегодня ночью из аэропорта увезли еще 13. Всех забрать не удается, многих невозможно вытащить из-под завалов. Ситуация очень сложная и почему-то никто об этом не говорит. Была новость, что мы заходим дальше в аэропорт, контролируем территорию. Но это не так. Мы действительно дошли до Спартака — это село возле аэропорта, в сторону Донецка. Это была достаточно большая бронегруппа — более 10 танков, 20 БМП. Они вышли маршем, завязался бой, но зайти в Спартак и захватить его наши военные не сумели. У сепаратистов там очень большие инженерные сооружения. Они залили широченный бетонный забор высотой три метра, преодолеть который наша техника не смогла.
*Так выглядел Донецкий аэропорт в мирное время
*Вот такое печальное зрелище представляет собой теперь аэропорт
Чтобы понять ситуацию, которая сейчас разворачивается возле Донецкого аэропорта, надо забыть о том, что там какие-то сепаратисты, боевики, и понять, что мы воюем с российской армией. Тогда становится ясно, почему так и не можем отбить Донецкий аэропорт. Еще в субботу я был уверен, что мы проведем атаку, которая переломит ход событий. Даже больше — войдем в центр Донецка. Вся дорога была забита хорошей бронетехникой. Я чувствовал гордость за свои Вооруженные Силы, видя наших солдат, которые горели желанием победить. Танки ехали со скоростью 70 километров в час! Это было впечатляющее зрелище. План атаки был составлен, артиллерия работала отлично, даже была готова авиация. Но со стороны Донецка боевики очень сильно укреплены. Противодействие было нереально мощным.
— Должны ли «киборги», вопреки всему, из последних сил удерживать аэропорт?
— Знаете, я всегда считал, что да, поскольку аэропорт превратился в символ нашего мужества. Но сегодня уже нет аэропорта, диспетчерской вышки, взлетной полосы — все разрушено. К тому же сепаратисты начали наступление по всему фронту, атаковав даже Пески. Это случилось первый раз. С правого фланга на танках они прорывались в Пески, обстреливая башню, которая называется Небо, где находятся бойцы «Правого сектора». Песков практически нет. Еще две недели назад я говорил в репортаже, что там не осталось ни одного уцелевшего дома. Так вот, сейчас там нет даже развалин. Ни одной улицы. По крайней мере, на окраине Песков.
— Говорят, поселок сейчас тоже находится под ударами боевиков.
— Мне кажется, сейчас для нас важнее удержать не Донецкий аэропорт, а Пески. Это ближайший к Донецку населенный пункт, от него до города всего три километра. Сепаратистам же очень хочется выбить нас из Песков, Авдеевки, чтобы серьезно окопаться. Тогда наша артиллерия их не достанет, и боевики смогут спокойно жить в Донецке, накапливая вооружение, не пряча его. Поэтому им очень нужен своеобразный буфер. К сожалению, мне кажется, что в ближайшее время они могут достичь своей цели. С другой стороны, боевики настолько хитры, что Донецкий аэропорт может стать лишь своеобразным отвлекающим маневром. У них достаточно сил, чтобы идти на аэропорт и устроить прорыв на Бахмутской трассе. Мы были в этом месте во время прошлой командировки и видели, что район совсем слабо укреплен. Побывали на 29-м блокпосту около месяца назад, тогда военные жаловались, что у них нет никакого противотанкового оружия. А ведь там, в отличие от Песков или аэропорта, спрятаться негде. Надо признать, что идет полномасштабная война. Нашим военным очень тяжело.
— Какие настроения у наших ребят, которые находятся в Песках?
— Им очень тяжело. Мы были в Песках у бойцов 93-й бригады, которых давно и хорошо знаем. Приехали, но на второй день замечаем, что не все с нами здороваются. Оказалось, у ребят просто уже смешались дни. Они говорят, что 90 дней у них не было ротации. Живут в подвале, как-то готовят еду. Абсолютно оторваны от мира, новостей, не знают, на каком свете живут. Ребята хотят домой, просят дать им хотя бы обещанные 10 дней. Я знаю, после этого они опять вернутся на фронт. Но сейчас им очень нужна эмоциональная разрядка. Знаете, даже мне кажется, что мы с оператором заболели не потому, что перемерзли, а из-за стресса, который пережили за неделю командировки на восток. Из нас буквально вышла вся энергия.
— С чего началось обострение ситуации возле Донецкого аэропорта?
— На прошлой неделе к зданию нового терминала подъехали два российских танка и стали напрямую расстреливать аэровокзал. Расстояние между ними было полтора километра. «Киборгов» поддерживала артиллерия, но точно бить они не могли. Ближайший снаряд упал от танка в ста метрах. Попасть точно в танк с такого расстояния практически невозможно. Доходило до того, что КамАЗ сепаратистов, нагруженный боевыми снарядами, подъезжал к танкам, спокойно перегружал их и отъезжал. Танки целыми днями прямой наводкой стреляли по «киборгам». Тогда нашим пришлось отступить, они собрались в одном помещении. Отвечать в полной мере они не могли, видимо, противотанковое оружие «киборгов» было подбито. Знаю, оно размещалось на втором этаже.
После того как танки отработали задачу, боевики стали спокойно заходить в терминал. Террористам удалось сделать одну очень важную вещь: где-то в районе Макеевки они поставили дальнобойную артиллерию с хорошими наводчиками. Оттуда и стали накрывать всю территорию снарядами, не подпуская к аэропорту ни наши танки, ни военных. По сути, они сделали огневой занавес. Под этим прикрытием в новый терминал зашла живая сила. Это была четко разработанная военная операция. Мне кажется, если бы боевики захотели, то смогли бы еще тогда выкурить наших «киборгов». Это игра, цель которой заманить наших воинов в ловушку, чтобы они погибали, пытаясь вытащить своих побратимов. Ребята сами говорили, что их забрасывают гранатами, серьезного штурма они не выдержат. Боевики кидали и дымовые шашки, которые быстро разгораются, пуская густой едкий дым. От него становилось трудно дышать и было невозможно вести бой.
— Вы говорили с ранеными «киборгами», которые покинули Донецкий аэропорт?
— Да, сейчас они находятся в разных госпиталях. У всех очень тяжелое психологическое состояние. Они все говорят о погибших товарищах, о том, что не знают, где остались их друзья. Это невозможно описать словами… В Песках мирных жителей не осталось. Еще две недели назад, когда я был в том районе, видел нескольких старушек. Их, полуголодных, подкармливали наши военные. Это люди, которым просто некуда было идти, они жили в подвалах. Иногда по Пескам пробегали брошенные худющие собаки. Это уже выжженная земля, но ее продолжают постоянно обстреливать. Помню, мы стояли с оператором, и вдруг он говорит: «Посмотри, какая картина!» Я вижу, что далеко от нас стреляют «Грады». Скажу вам, завораживающее зрелище! На белом снегу словно начинают расцветать черные цветы. И их очень, очень много. Если бы только не знать, что они несут смерть…