По мнению адвоката Савченко, после вынесения обвинительного приговора нужно решить, что важнее: соблюсти формальности и забрать человека, который, будучи невиновным, не должен сидеть в российской тюрьме, или бороться до конца?
Российские власти, использовав ручных судей, приговорили похищенную из Украины Надежду Савченко к 22 годам заключения. При этом люди в мантиях прогнозируемо проигнорировали доводы адвокатов и приняли на ура противоречивые и зачастую взаимоисключающие показания свидетелей обвинения — пророссийских сепаратистов. Защитники украинки с самого начала процесса не раз заявляли, что другого сценария и вердикта, кроме обвинительного, для узницы Кремля не будет. Поэтому накануне оглашения приговора «ФАКТЫ» спросили у руководителя группы адвокатов Марка Фейгина: что дальше? А начали беседу с выяснения подробностей скандала, в который накануне финальной части судилища в российском Донецке оказался втянутым Марк Фейгин.
— 15 марта в Киеве президент Украины впервые лично встретился с российскими адвокатами Надежды Савченко. Марк, кто и с какой целью инициировал встречу с Петром Порошенко?
— Это была наша первая встреча с президентом Порошенко. Разговор о ней шел еще несколько месяцев назад. Но встретиться не удавалось. Мы понимали: у президента очень напряженный рабочий график. И вот создалась форс-мажорная ситуация с оперативной разработкой нас спецслужбами России (пресловутое «письмо президента»). Петр Алексеевич сказал (дословно): «Вот, не было бы счастья, да несчастье помогло».
Для него эта встреча была важна не меньше, чем для нас. В последнее время президента Украины критиковали, что он, дескать, слабо контактирует с защитой Савченко, почему и стала возможной спецоперация с участием пранкеров на службе ФСБ… Но у меня иное мнение. У адвокатов сложились очень тесные рабочие отношения с МИД Украины, который, на мой взгляд, делает все возможное для освобождения украинских пленных и политзаключенных. У нас с украинским дипломатическим ведомством налажена постоянная системная связь.
Экстраординарная ситуация с фейковым письмом президента, вызвавшая критику, никак лично с Порошенко не связана.
Что еще сказать о встрече? Это был, с одной стороны, момент такой публичной поддержки Петром Алексеевичем нашей работы. Была и закрытая часть общения, когда мы обсуждали возможные способы освобождения Надежды Савченко.
— Теперь у вас есть номер мобильного телефона главы украинского государства или выход на президентский коммутатор?
— Президент не разговаривает по мобильному. И потом… Зачем мне нужна постоянная связь с ним? Для каких целей? Все телефоны администрации и высших украинских чиновников у меня есть. Но форс-мажор 9—10 марта 2016 года возник не из-за того, что у меня отсутствовали необходимые номера телефонов сотрудников администрации.
Мы оказались в цейтноте, когда Надежда неожиданно для всех объявила сухую голодовку прямо в зале суда. Вы помните, в четверг, 3 марта, суд не дал ей выступить с последним словом, а перенес выступление на 9 марта.
Спецоперация против нас началась во второй половине дня, когда в офисах и в России, и в Украине уже закончился рабочий день. Первый звонок якобы от Ложкина (Борис Ложкин — глава Администрации президента Украины. — Ред.) поступил мне 9 марта примерно в 21.30 по московскому времени.
Но никакого разговора у меня с якобы Ложкиным не было бы, если бы спецслужбы (я полагаю, что это спецслужбы РФ) предварительно не «развели» генконсула Украины в Ростове-на-Дону Виталия Москаленко.
— Здесь подробнее, пожалуйста…
— Это ведь именно Москаленко позвонил мне и сказал: «Марк, тебе будет звонить Ложкин».
— И шла речь о каком-то письме?
— Не о каком-то, а именно о письме Савченко от президента Украины, в котором он призовет Надежду прекратить сухую голодовку.
— А вы потом не пытались выяснить, кто подставил консула?
— Ну здесь уже не важно, кто был на том конце провода. Это могли быть те же самые «пранкеры-шманкеры». Но факт в том, что звонившие знали такие подробности, которых ни один хулиган-пранкер знать не может. Например, о том, что письмо доставят мне в Новочеркасск фельдъегерской почтой 10 марта до 9 утра — до моего захода в СИЗО к Надежде.
И потом, посудите сами: какой пранкер решится разыграть дипломата, который обладает иммунитетом, которому нельзя звонить, которого нельзя прослушивать и обманывать? За несоблюдение этих правил в отношении дипломата несет ответственность государство. В данном случае — Российская Федерация.
То есть, если бы все упиралось в дурачество молодых ребят, государство было бы обязано их найти (а они и не скрывались) и наказать, потому что они совершили преступление в отношении лица, обладающего дипломатической неприкосновенностью. А то ведь так можно и Зурабова (Михаил Зурабов, посол РФ в Украине. — Ред.) разыграть. РФ несет ответственность, но вы же видели, что это государство не совершило никаких действий против пранкеров, хотя они сами себя тут же обозначили, и у спецслужб имелись их фамилии, адреса, «пароли, явки». Делайте выводы.
— Итак, 9 марта 2016 года в 21.30 вам позвонили…
— Да, и человек тихим, еле слышным голосом сказал, что, мол, я — Ложкин, у нас экстренная ситуация, президент — в Турции, но нам надо согласовать с вами текст письма президента Надежде Савченко, чтобы она прекратила сухую голодовку. Давайте посмотрим, что можно Наде написать, вы же ее знаете лучше, чтобы она не обиделась, не оскорбилась и прислушалась к просьбе президента.
Потом сказал, чтобы я посмотрел проект текста письма, и прислал мне его. Я точно запомнил время: письмо пришло в 23 часа 19 минут.
— Какие-то правки сделали?
— А там нечего было править. Письмо носило позитивный и общий характер…
— А про должность в будущем правительстве Украины?
— Там не было ни слова о конкретном министерском портфеле. Была такая достаточно общая фраза. Дословно: «хотел бы видеть вас в нашем обновленном правительстве». То есть когда-нибудь в каком-нибудь обновленном правительстве. Все очень округло и общо.
— И утром 10 марта оригинал письма на бланке с печатью и подписью должны были вам привезти, но… не привезли?
— Да, потому что утром в украинском консульстве в Ростове-на-Дону внезапно отключили электричество, и машина не могла выехать, потому что нельзя было открыть автоматические ворота. Более того, накануне, 9 марта, разрешение на посещение Савченко не дали ни консулу, ни маме, ни сестре Надежды. В СИЗО мог зайти в тот день только я. Времени ждать не было, и я пошел с черновиком текста, который был «согласован» накануне с псевдоложкиным, надеясь, что, когда выйду, мы увидим такой же текст в официальном письме президента…
— Надежда Савченко заявила, что «письмо» Порошенко не стало решающим аргументом для прекращения сухой голодовки. К такому шагу ее подтолкнули доводы адвокатов, что суд взял на вынесение приговора вдвое меньший срок, чем она требовала, а также массовая поддержка и беспокойство самых разных людей. Это так?
— Да. И еще я сообщил ей о разговоре с начальником СИЗО Колгановым. Он сказал мне: «Вы же знаете, что мы будем обязаны ее принудительно кормить. Мы не имеем права дать ей умереть. Таковы правила ФСИН (Федеральная служба исполнения наказаний РФ. — Ред.)». Я ей это передал. Сказал, что, мол, они же все равно введут тебе зонд, потому что не имеют права дать тебе умереть. Иначе их накажут… Возможно, этот аргумент тоже сыграл свою роль. И Надежда снова перешла на обычную, если можно так сказать, голодовку.
— Не могу не спросить. Если вопрос покажется вам некорректным, можете не отвечать. Почему Порошенко не выступил уже 10 марта с заявлением, что письмо не писал, но с содержанием согласен?
— Нет, это нормальный вопрос. Я его задавал на встрече с президентом. Мне объяснили, что у сотрудников Администрации президента была некая растерянность. Глава государства находился в Турции, вел очень важные переговоры с Эрдоганом. А советники и помощники не сообразили, что надо было сделать.
— И Надежда прекратила сухую голодовку 10 марта. Давайте на голодовках остановимся подробнее. На этот счет в России много спекуляций. Как голодает Надежда Савченко?
— Первая голодовка Савченко проходила в период с декабря 2014 года по февраль 2015 года. Это была голодовка на воде. Правда, с перерывами. Потом Надежда ее прекратила. Вторая началась 16 декабря 2015 года. Первые дней 20 Надя только пила воду. И очень ослабла к январю 2016-го. Администрация СИЗО заявила, что не станет ее возить в таком состоянии на суд. А это 160 километров от Новочеркасского СИЗО до Донецка Ростовской области. И тогда Надежда стала принимать поддерживающую смесь. Она состоит из белка и чего-то еще. Это как раз то, что вводят через зонд при насильственном кормлении. Так кормили, например, моего доверителя Мустафу Джемилева в советских тюрьмах. Через зонд, введенный в пищевод через ноздрю.
То, что Савченко принимает жидкую смесь, чтобы иметь силы участвовать в судебных заседаниях, никогда не скрывалось. Да, она употребляет смесь, но не принимает никакой твердой пищи. Ни той, что раздают в СИЗО, ни из передач. Поверьте мне, камера ее снимает в течение 24 часов в сутки. Если бы она что-то ела из обычной пищи, это видео тут же появилось бы в Сети.
— Как вы считаете, в чем была цель спецоперации с псевдописьмом президента Украины?
— Это прежде всего дискредитация Надежды Савченко. Задача — представить ее в общественном мнении неадекватной: то она голодает, то нет. Мол, все это игра, это несерьезно. И дискредитация меня, конечно. Почему меня? Потому что я представляю такую политическую составляющую в адвокатуре. Я борюсь не только за своего подзащитного, но и с Системой. С Режимом. И Система вот так отвечает. Моя работа на международном уровне очень вредит Системе, расшатывает ее, поэтому мне мстят. То есть я вижу здесь элемент политической мести.
За мной (и за коллегами) устроили «настоящую охоту». Не секрет, что мои телефоны прослушиваются, моя почта перлюстрируется, за мной ходит «наружка», особенно в Ростове. Постоянно ходят и снимают меня. Ни я, ни мои коллеги уже не обращаем на это внимания. У меня нет страшных секретов. Условно говоря, если бы на меня у ФСБ был какой-нибудь компромат, еще с дела «Pussy Riot», все давно бы уже выложили в Сеть. Не сомневайтесь. Был бы я, например, наркоман, взяточник, что еще?.. педофил (это модная тема у «них»), то давно бы все слили. Но если компромата нет, нужно выдумать какую-то диффамирующую историю. Чтобы показать, что адвокат скандальный, все время попадает в какие-то сомнительные ситуации, шум создает, а не занимается защитой доверителя. Так появилась история с пранкингом.
У меня есть инсайд об этих пранкерах. Они тесно связаны с сурковскими структурами, но — одновременно — работают под крышей ФСБ, чтобы их не брали за жабры каждый раз, когда они переступают закон, а закон они реально переступают.
Подделка письма президента Украины — это не милый молодежный пранкинг. Это серьезное преступление…
— Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию с физическим состоянием Савченко. В одних постах Николай Полозов, ваш коллега, писал, что у Нади температура +38, отек ног, нарушение терморегуляции. Ее рвет водой. Она не может пить жидкость. А в следующем посте Николай сообщил (когда Надя уже стала выходить из сухой голодовки), что ее температура и общее состояние — удовлетворительные…
— Украинские врачи, которых не допустили к Савченко, объяснили мне, что это естественный процесс. Вначале у нее была интоксикация. Отсюда — температура, нарушение терморегуляции и так далее. А она еще курила — ко всему прочему. Внутренние органы во время голодания, как говорят в просторечии, «ссыхаются». Потом, когда она прекратила голодовку, надо было пить очень понемногу, а она выпила сразу два литра воды, и ее начало рвать. Врачи мне говорили, что это нормально, что это последствия интоксикации и через день-два все пройдет. Так, кстати, и случилось.
Вообще, это, конечно, удивительная вещь. Когда Николай постоянно пишет о состоянии Савченко, все говорят: зачем нагнетаете? Когда перестает — снова возмущаются: почему вы молчите? Что с Надеждой? Как она себя чувствует? Когда ей плохо — мы честно говорим: плохо, если хорошо — сообщаем: хорошо. Это же все фиксируется ФСИН…
— Марк, что дальше? Надежда решила придерживаться своего плана? 10 дней на вступление в силу приговора и новая сухая голодовка?
— Да, 10 суток. И еще: ей должны предоставить копию приговора на украинском языке. А сколько они будут переводить? Может быть, сутки, может быть, дольше. И только тогда начнется отсчет сухой голодовки. То есть после того, как приговор вступит в законную силу.
— В СМИ рассматриваются сейчас три варианта возвращения Савченко на Родину: обмен; помилование; выдача в Украину для отбывания наказания. Я так понял, что от первого варианта Надежда сама отказалась категорически…
— Ну процессуально надлежащих только два варианта: помилование и выдача для отбывания наказания по месту гражданства. Все.
Под Минские соглашения Савченко не подпадает. Там идет речь о гражданах Украины, находящихся в руках так называемых «ДНР"-"ЛНР», используется термин «заложники».
А Савченко, Сенцов, Кольченко и другие проходят по общеуголовным статьям УК РФ. Россия же формально не является стороной конфликта. Она только гарант. А официально стороны Минских соглашений — это Украина и «ДНР"-"ЛНР».
Что касается помилования. В связи с этим напомню разъяснение Конституционного суда РФ (по поводу дела Ходорковского), в котором сказано, что в прошении о помиловании обращающийся человек не обязан признавать свою вину. То есть от Савченко все равно необходимо подписанное ее рукой прошение Путину. Исключения, конечно, бывают, но лишь в случае форс-мажора, когда осужденный, например, впал в кому, и тогда прошение пишет адвокат.
— То есть без письменного прошения осужденного помилование президента невозможно?
— Я так скажу: в России возможно все. Например, человек (Савченко или другое лицо) обращается к омбудсмену с прошением о помиловании. Омбудсмен обращается к президенту, и он на основании этого обращения подписывает указ о помиловании.
— Надежда на это пойдет?
— Сама она писать ничего не будет. Это точно.
— А если Савченко (пофантазируем) помилуют и при этом она ничего не напишет сама, надо будет Надежде подписывать какой-то документ, что она принимает помилование от Путина?
— Ну это проще. Это просто ознакомительный документ. Ознакомилась. Расписываться нигде не надо. Все, я поехала домой. Но я думаю, что ее будут заставлять писать прошение о помиловании. Моя личная позиция однозначна (конечно, сугубо субъективная): если тебе дают твердые гарантии того, что если ты напишешь прошение, то тебя стопроцентно помилуют — писать надо. Но это лично мое мнение.
— Марк, но пойдет ли на это Савченко? И второй вопрос: можно ли доверять Путину?
— Согласен, трудно представить Надежду просящей помилования. Я прекрасно изучил ее характер. Что касается возможного обмана с помилованием… Если Путин соглашается помиловать ее на переговорах с американцами, с лидерами ЕС, если этот процесс публичен и он заявляет: ну хорошо, пусть Савченко пишет прошение, а я подпишу указ о помиловании, то это такая ситуация, когда он не может отступить назад. В мире так не принято. Он может обмануть Савченко, но обманывать ведущих мировых лидеров мирового сообщества — это выйдет Путину боком. Это не будет прощено и забыто.
— Отбывание наказания по месту жительства и гражданства. Киев, приняв Савченко для отбывания наказания, формально соглашается с «законностью» судебного процесса и обвинения? Это тут же будет подхвачено всеми кремлевскими зомбо-СМИ…
— Здесь важно, что главнее: соблюсти формальную сторону и забрать человека, который, будучи невиновным, не должен сидеть в российской тюрьме или бороться до конца? Справедливость заключается в том, чтобы Надю освободили и оправдали в российском суде как невиновную. Вы можете себе это представить? Представить в ситуации, когда между РФ и Украиной идет настоящая война, Кремль игнорирует любое право, даже международное, даже Будапештский меморандум? Если ты ведешь себя с хулиганом по-джентльменски, ты всегда ему проиграешь.
Реабилитировать Савченко в Украине будет гораздо проще, чем десятилетиями доказывать ее невиновность, пока она будет сидеть в Якутии.
Это не компромисс. Это маневр, дипломатический, правовой. Это не конец сражения. Это только начало.
— А возможна потом реабилитация Савченко украинской Фемидой или Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ)?
— А что, украинский суд должен оглядываться на российский? Почему? У Украины есть огромный правовой инструментарий, позволяющий освободить Савченко от отбывания наказания. С какой стати Украине выполнять джентльменские соглашения с Россией, если РФ не исполняет никаких международных правовых актов, в том числе и Минских договоренностей? Между Кремлем и Украиной идет война, и этим все сказано.
— И все-таки остаются те, кто считает, что отказ от кассаций и от ЕСПЧ — это неправильно…
— Позиция Савченко ясна — она против любого затягивания процесса. Поэтому у нас запрет на кассации.
— Но если теоретически предположить, что дело дошло до европейского суда, что реально могут сделать в Страсбурге для Савченко?
— Дело в том, что сначала в России надо будет пройти все уровни обжалования, дойти до Верховного суда РФ и только потом обращаться в Европейский суд по правам человека.
Надежда не хочет кассаций. Она насмотрелась на российский суд, она ему не верит, считает, что это только оттягивает время. Выбирая между европейским судом и политическим решением вопроса, она выбирает второе. Бог с ним, со Страсбургом, главное — побыстрее уехать домой.
— А какое решение мог бы вынести евросуд по делу Савченко? Признать вердикт незаконным, оправдать и отпустить? Или признать суд проведенным с нарушениями и снова провести судебный процесс?
— Да. Признать суд проведенным с нарушениями. И тогда — новый судебный процесс, причем прежние основания для вынесения приговора не допускаются. Или другой вариант: европейский суд по правам человека отменяет приговор по вновь открывшимся обстоятельствам.
Понимаете, даже если дело Савченко будет рассматриваться в Страсбурге в приоритетном порядке, это все равно несколько лет ожидания… Для Надежды это слишком долго…
Фото в заголовке из «Твиттера»