— 26 апреля 1986 года мне позвонили из штаба Киевского военного округа и сообщили, что на следующий день я должен вылететь в Припять (город энергетиков Чернобыльской атомной станции), — рассказал «ФАКТАМ» полковник в отставке 85-летний Николай Волкозуб, ныне руководитель летных испытаний государственного предприятия «Антонов». — Что произошло на ЧАЭС, в штабе еще толком не знали, сказали, чтобы на всякий случай взяли с собой средства индивидуальной защиты. Я тогда служил в должности старшего инспектора-летчика ВВС Киевского военного округа. В назначенное время мы с моим экипажем взлетели на армейском вертолете Ми-8 со столичного аэродрома «Жуляны» и взяли курс на Припять. Был теплый солнечный воскресный день, цвели сады. Мы летели на малой — метров 50 — высоте, радовались красотам весны. Вдруг в какой-то момент бортинженер доложил, что стрелка бортового дозиметра стала ползти вверх. По мере приближения к атомной станции показатели этого прибора становились все более тревожными. Вскоре мы увидели, что одно из сооружений ЧАЭС (как оказалось, это был ядерный реактор) разрушено. Из него валил сизый дым. Высоко в небо он не поднимался — дым сразу сносило ветром, дувшим на северо-запад (на Белоруссию). Лес в том направлении уже был желтым из-за радиации.