65-летний актер сыграл в новом спектакле для детей и готовит международный фестиваль семейного кино
Валерий Золотухин, снявшийся в «Хозяине тайги», «Бумбараше», «Чародеях», «Мастере и Маргарите», «Ночном» и «Дневном дозоре», — один из немногих знаменитых актеров, откровенно говорящих о личной жизни. Три года назад у Валерия Сергеевича родился сын Ваня. От актрисы Ирины Линдт, которая на 33 года моложе. Причем свою вторую жену Тамару Золотухин в связи с этим фактом не бросил. Так и живет на два дома.
Кстати, во время нашей беседы в Киеве, куда актер прилетел на запись программы «Один в поле» (»Интер»), у него постоянно звонил телефон. «Что, беби?» — ласково отзывался Валерий Сергеевич, а затем извинялся: «Это моя Ирочка. Никак в финансовых вопросах не разберется. Баба… »
- Валерий Сергеевич, вы всегда кормильцем семьи были?
- С малых лет. Думаю, это от отца. Моя мать была его третьей женой. От первого брака у него росла дочь Катя, от второго — сын Ваня. У мамы — дочь Тоня от первого мужа и мы с братом. Пятеро детей в семье! Отец заботился обо всех, потому что понимал: прокормит. Я родился последним, в 1941 году. Первые деньги заработал в десять лет.
- Это где же?
- В колхозе. Я только приехал из санатория. В семь лет выпал из окна нашего дома, ушиб ногу и мне поставили диагноз туберкулез кости. Потом выяснилось, что это остеомиелит. В общем, до восьмого класса на костылях ходил. А в десять лет впервые попросился у отца уехать с бригадой в поле. Но что я мог делать? Разве что сидеть и управлять лошадью. Грузили зерно, воду, а я возил. Оплачивался труд, правда, не деньгами, а хлебом. А вот первый гонорар, заработанный творчеством, я получил уже в институте. Начитался Джека Лондона и взялся за перо.
- Журналистикой, значит, занялись.
- Вот-вот. Написал статью о своем друге Джаиде, лезгине, который учился вместе со мной, и отправил в «Дагестанскую правду». Статью опубликовали и прислали мне пять рублей!
- Что же на них можно было купить?
- Это было до денежной реформы! Я 22 рубля стипендии получал. А на пять можно было взять бутылку водки и какую-то закуску, что мы с Джаидом и сделали. Надо же было обмыть первый гонорар! Тем более что жили мы скромно, на подножном корму. Было время, когда питались булкой да бутылкой молока.
- Правда, что вы всегда весили 66 килограммов — ни больше ни меньше?
- И сейчас тоже! Просто в один момент мой рост в ширину и высоту прекратился. Носил одни и те же брюки по пять лет. Особенно это нравится костюмерам моего родного Театра на Таганке, где уже 40 лет служу. Они почти никогда не перешивают мои костюмы.
- Кстати, как вам удалось, прихрамывая на одну ногу, поступить в престижный ГИТИС?
- Хромота была не очень заметна. Но перед комиссией я ходил зигзагами — на всякий случай. А когда стал заниматься балетом, подговорил сокурсников репетировать не с голыми ногами, а в трико. Чтобы никто не заметил, что у меня одна нога тоньше. Обнаружили дефект художники, которые жили с нами в общежитии. Затащили меня к себе в комнатушку и приказали: «Раздевайся!» Я и разделся.
- Что, вот так, покорно?
- А чего мне? Сказали — я и сделал. Это сейчас бы: «Ё-ка-лэ-мэ-нэ!» А тогда… Деревня! В общем, посмотрели, выяснили, что со мной, и отпустили. Им ведь только моя анатомия была интересна.
- С палочкой из-за старой травмы ходите?
- Она никакого отношения к травме не имеет! Это из-за женщин.
- Для блезиру, значит?
- А то! На третьем курсе института прямо перед экзаменами у меня случилось нервное истощение. И за счет института меня отправили в дом отдыха «Истра» под Москвой. Был конец апреля, природа просыпалась… Я познакомился с женщиной, которая старше на восемь лет. Она была замужем, я — свободен, и у нас завязался роман. Так вот, чтобы выглядеть солидно, я вырезал палочку — трость. Ей очень понравилось. С этой палочкой я и вернулся в институт. Помню, как-то мне в спину бросили: «Посмотрите, какой пижон». Я не знал, что означает это слово, но оно мне очень понравилось.
Сам вырезал палки, сам обжигал. У меня их уже около ста. Крали, отбирали, пьяные коллеги ломали… Одно время я прекратил ходить с палочкой, потому что в мою первую машину — «Запорожец» — она не помещалась.
- Водите до сих пор?
- Сейчас у меня «Тойота». Старенькая, но надежная. Из-за ноги взял с автоматической коробкой передач.
- В вашей жизни было много женщин…
- (Эмоционально. ) Да чепуха это все! Так только кажется.
- Вы же сами рассказываете.
- Да, о трех, главных в моей жизни. Виноват в своей публичности и, конечно, язык за зубами не держу. Больше, чем тебе приписано, не бывает. Это все мифы. Даже про Казанову.
Хотя состояние влюбленности нужно испытывать постоянно. Это дает надежду: а вдруг все изменится к лучшему? И именно с ней! Умом понимаешь, что это лишь иллюзия, но сердце и мужская физиология подсказывают другое. Да и потом, это же интересно. Особенно если на спор.
- Бывало и такое?
- А то! Иногда проигрывал, но чаще выигрывал! Хочешь быть на коне — умей быть под конем.
- Вам могут позавидовать многие мужчины: в 63 года вновь стали отцом.
- Это огромнейший стимул — любить молодую женщину, которая к тебе неравнодушна, и прочая, прочая…
- Что почувствовали, когда родился Ваня?
- Я сейчас чувствую, а тогда были радость, гордость и… страх: проживет день, два, три, неделю? Когда он визжит, лопочет по телефону, радуется, плачет — это и есть настоящее счастье! А если дождусь, что научится говорить, пойдет в школу, пошлет на…
- Ну, это спорный вопрос.
- Но до этого ХОЧЕТСЯ ДОЖИТЬ!
- Говорят, когда-то вам предсказали дату смерти.
- Одна моя коллега увлекалась подобными предсказаниями. Она сказала: «У тебя лермонтовские цифры. Он родился в 1814 году, а ты — в 1941-м». Она и месяцы рождения сопоставила, после чего отмерила мне 74 года. Ну, я и на это согласен! Правда, мама, умирая в возрасте 93 лет, сказала нам с братом: «Вы дурака не валяйте. Сложите возраст отца и мой, поделите пополам: вот ваш век!»
- И что вышло?
- До 85 лет. В общем, когда Бог приберет. Заживаться я не собираюсь. По большому счету, дело-то сделано: детей родил, внуков дождался…
- Дом построили?
- Причем всем троим детям. Наследства, конечно, не оставлю. Да его и нет. Какая у артиста зарплата? Одно издевательство.
- Это правда, что вы одновременно с Владимиром Высоцким познакомились с Мариной Влади и она чуть на вас глаз не положила?
- Расскажу как было. В Москве жил французский журналист Макс Леон. Он был коммунистом, корреспондентом «Юманите», женат на русской. С ним был знаком Анхель Гутьерес — испанец, педагог ГИТИСа. И вот однажды Анхель позвал меня и мою первую жену Нину Шацкую в ресторан ВТО (Всесоюзное театральное объединение. — Авт. ). Сказал: «Будут Макс Леон с Мариной Влади. Если увидишь Володю, скажи, что приглашаю и его». Мы сидели, ели раков, тут пришел Высоцкий. Сначала сел в стороне, потом подошел к нам. А в конце ужина мы всей компанией поехали к Максу домой. Каким-то образом там оказалась гитара. Марина очень любила русские песни, и Анхель попросил меня спеть. Я затянул «Ноченьку», потом Володя взял гитару. И у нас получилось что-то вроде невольного соревнования. Оба хотели понравиться Марине. Это было естественно: красивая баба, иностранка… В общем, мы с Ниной уехали со скандалом.
- Приревновала.
- Ну да. И потом, все относились к Марине, как к французской б… У женщин ведь логика простая: раз баба красивая и мужики падают, значит, сука. А Володя в тот вечер остался, и случилось все остальное. Высоцкий, конечно, полюбил. У него в этом смысле был великий азарт. Это же его голубая мечта! Ирреальный мир с экрана, из той, заграничной жизни.
- Вы были вовлечены в их отношения?
- Володя с Мариной несколько раз приходили к нам с Ниной в гости, но я не был даже на их свадьбе! Находился вне личной жизни Высоцкого. Он не из тех людей, которые делились своими впечатлениями налево и направо. Настоящий мужик был!
- Даже за рюмкой?
- Мы выпивали крайне редко! Более того, стеснялись пить друг с другом. Говорят, у нас была конкуренция. Чепуха! Мы играли совершенно разные роли. Это сейчас все поняли, КТО он. А представьте 1972 год. У меня выходят «Бумбараш», «Пропажа свидетеля»… Я был гораздо популярнее Высоцкого!
- Тем не менее Гамлета сыграл он.
- Но Любимов-то меня назначил на эту роль! Гамлета я не сыграл, и слава Богу. А, может, надо было сыграть… Все равно замазанным остался. Несмотря ни на что, до конца дней Володи мы с ним дружили.
- Поете до сих пор?
- Буду петь, пока голос есть. Если его не станет, денег уже не заработаю.
- А что, пением зарабатываете?
- Чем же еще?! Концерты — основной вид заработка. На кино рассчитывать нельзя. В сериалы берут в основном молодежь. Театр — чистое искусство. Моя зарплата, причем самая высокая в нашем театре, 20 тысяч рублей. Это около 800 долларов. Для Москвы — не деньги.
- Конечно, жить на две семьи…
- Три! Сын-священник ведь ни хрена не зарабатывает. А у него пятеро детей! Вот и получает от меня театральную зарплату. Средний сын — Сережа — барабанщик. Чепуху какую-то имеет с концертов.
- Да на такого отца молиться надо!
- Что они и делают! (Смеется. )
- А что за кольцо у вас на руке? Такое красивое…
- Мы с матерью моего Вани Ириной Линдт в 1999 году к 200-летию Пушкина сыграли в спектакле «Моцарт и Сальери». Ира Моцарта играла. Тогда же и познакомились с мастером по горячему литью Людмилой Копыриной. Она сделала серебряный реквизит: кубок, поднос, нож для разрезания бумаги. А к премьере подарила нам два одинаковых кольца. Тут ведь целая система камней: изумруд, турмалин, рубин… Ира даже сонет написала по этому поводу. Он заканчивается словами: «В этой жизни печальной не нашлось нам, на грех, двух колец — обручальных. Просто мы не из тех».
- Хотела стать вашей законной женой?
- (После паузы. ) Ну-у-у, наверное. Какая женщина не хочет? Стала бы Золотухиной, как Ванька. Да сложно это все. Мы ведь с Ирой в одном театре работаем, на виду. И роман наш не вчера начался, ему уже лет десять. Сначала трали-вали, а потом…
- Ну, знаете, у вашей супруги Тамары ангельское терпение!
- Тамара — не новичок в брачных отношениях. Она за мной замужем в третий раз. От второго мужа дочка Катя растет. Ну, разошлись бы мы, и что? Да и не могу я ее так просто оставить. Ирина это прекрасно понимает. Я и с Тамарой, и с ней. Конечно, жена переживает…
- Она Ваню видела?
- А как же! На моем 65-летии рядом сидели: Тамара, Ирина и Ванька. Вот, посмотрите, эта фотография всегда со мной. Сделана на банкете. (С гордостью достает из портмоне снимок: сам Золотухин, с одной стороны — счастливая Тамара, с другой — не менее довольная Ирина с малышом на руках. — Авт. ) Вот оно, счастье. А вы говорите…