Ходатайство, написанное убористым почерком на 155 страницах, подсудимый читал два дня
Несмотря на то что слушание дела «банды оборотней» проходит в закрытом режиме, «ФАКТЫ» намерены вести освещение процесса — насколько это возможно из-за запертых для прессы дверей.
Итак, после уточнения анкетных данных подсудимых (по уголовному делу «оборотней» проходят 13 человек, считая вместе с погибшим «главарем банды» Игорем Гончаровым) суд приступил к рассмотрению ходатайств участников процесса. Самым «весомым» было ходатайство Василия Гайдая — бывшего старшего следователя по особо важным делам ГУ МВД Украины в Киеве. Следствие назвало милицейского подполковника «правой рукой главаря-убоповца». Согласно обвинительному заключению, его функцией было снабжать пособников информацией, касавшейся планируемых преступлений, и, пользуясь служебным положением, отслеживать оперативные действия милиции. Чтение подсудимым 155 исписанных убористым почерком страниц заняло два дня. Василий Гайдай заявил о незаконности его задержания и увольнения с работы (гражданский иск по поводу его восстановления на службе в МВД находится в Верховном суде). Просил возбудить уголовные дела против работников УБОП, применявших пытки на допросах и ограбивших его при незаконном обыске. В заключение ходатайства Гайдай потребовал «уголовное дело в отношении него прекратить за недоказанностью».
Прокуроры (на процессе по делу «банды оборотней» их трое) попросили дать им время, чтобы подробнее ознакомиться с ходатайством, и председательствующий на процессе судья Апелляционного суда Киева Вячеслав Дзюбин объявил двухдневный перерыв.
Тем временем «ФАКТЫ» познакомились с матерью подсудимого Верой Васильевной Гайдай. Она приехала в Киев специально на суд из Житомирской области. Женщине 69 лет, ее муж на год старше. Василий, оказавшийся на скамье подсудимых, — средний сын в этой семье. Его старший брат живет в России, тоже работает в милиции. Младшая сестра — врач.
Вера Васильевна, искренне верящая в невиновность сына, предоставила редакции любопытный документ — свидетельство адвоката Л. Горай о первой встрече с подследственным в здании УБОП на столичной Московской площади.
«Через 5 дней после задержания (конец мая 2002 года. — Авт. ) я добилась свидания с
В. П. Гайдаем. При этом его приковали наручниками к батарее и выставили охрану. Он был подавлен, глаза смотрели безучастно, не мигая, в одну точку и были воспалены, как у тяжелобольного человека. Вокруг глаз черные круги или синяки. Одежда в ужасном состоянии, грязная, в темных пятнах. Я обратила внимание конвоира на необходимость снять наручники — очень распухшие кисти рук со следами зажимов. Я попыталась выяснить у Гайдая В. П. о его состоянии здоровья, но он молчал, как будто не слышал вопроса, не понимал, о чем я говорю. Я потребовала вызова «скорой», но оперативные работники стали шутить по этому поводу, ведь они сами умеют оказывать помощь. После этого Василий Гайдай попросил меня не вызывать медпомощь, так как когда я уйду, ему будет еще хуже. Еще сказал, что все эти дни ничего не ел. На этом свидание закончилось, потому что состояние его здоровья не позволило о чем-либо с ним беседовать».
Интересно, что в интервью «ФАКТАМ» (номер от 8 апреля нынешнего года) следователь Генеральной прокуратуры Олег Гарник дал Василию Гайдаю емкую характеристику: «Смелые мозги, но трусливое тело». Следователь-важняк рассказал, что на первоначальном этапе экс-подполковник милиции сотрудничал со следствием. Он давал признательные показания, на очных ставках изобличал соучастников в убийствах, надеясь, что ему самому удастся пойти в суд по статье «Незаконное лишение свободы» и отделаться сравнительно легким наказанием. Но когда Гайдай начал понимать, что ему грозит пожизненное заключение, полностью отказался от первоначальных показаний и другим соучастникам велел сделать то же самое.
- Василий понимал, что большого срока он не выдержит, — рассказал О. Гарник. — Не физически — он здоровый, холеный мужик! — а психологически. Ведь в СИЗО он не мог даже правильно «поставить себя» в камере. Одно дело — когда ты сидишь в своем кабинете и отдаешь руководящие указания, а другое — оказаться на равных с прочими заключенными. Поэтому Василий решил: пан или пропал. Приходя на допрос, отказывался от дачи показаний и тут же заявлял либо жалобу на ведение следствия, либо ходатайство. Этих документов набралось два тома…
Отсюда вывод: 155-страничное ходатайство, заявленное Василием Гайдаем, для представителей прокуратуры, поддерживающих обвинение, — никак не новость.