Известный журналист Ларри Кинг взял интервью у действующего президента и первой леди США
В гостях у Ларри Кинга, который в течение месяца решил побеседовать со всеми ключевыми фигурами предстоящих президентских выборов в Соединенных Штатах, уже побывали лидеры Демократической партии сенатор Джон Керри и сенатор Джон Эдвардс со своими супругами (»ФАКТЫ» публиковали выдержки из этих интервью). Теперь настала очередь республиканцев. 12 августа Кинг встретился с действующим президентом США Джорджем Бушем и его женой Лаурой. Разговор состоялся в президентском номере отеля «Беверли Уилшир» в Лос-Анджелесе.
-- Сегодня у нас в гостях Джордж и Лаура Буш. Буквально вчера я разговаривал с коллегами, и мы выразили обеспокоенность тем, что в Америке сейчас не хватает человечности, взаимопонимания. Люди обозлены. Эта злость сквозит во всех ток-шоу, в радиопередачах. Американцы ненавидят вас, ненавидят других кандидатов. Казалось, только похороны Рейгана на какую-то неделю примирили нацию. Что случилось с нашей страной, господин президент?
-- Конечно, в Америке есть люди, не умеющие сдерживать эмоции. Но я не думаю, что обозленных в нашей стране большинство, Ларри. Их голоса звучат громко, но, уверяю вас, то, что вы слышите, не является выражением мнения американцев.
-- Значит, вы не считаете, что в Америке не хватает взаимопонимания? Что скажете, Лаура?
-- Мне кажется, это связано с выборами. Каждая предвыборная кампания грешит подобными негативными проявлениями, и нынешняя не является исключением.
-- Вы не пытались это изменить?
-- Это очень трудно. Но мне все это не нравится.
Буш уточняет:
-- А я не считаю это своей главной задачей. Для меня более важно дать понять людям, что я собираюсь делать следующие четыре года. Я много времени трачу на то, что объясняю смысл своих решений. Они не всегда простые. Знаете, Ларри, есть определенный класс профессиональных политиков, для которых будоражить нацию критикой является работой. Они считают своим долгом заварить кашу. А простым американцам это не нужно! Им хватает забот и без того. У них есть семьи, о которых нужно заботиться, есть работа. От правительства они ждут только обеспечения своей безопасности в эти сложные времена. Я вижу это всякий раз, когда езжу по стране, а езжу я много. И тысячи людей повсюду выходят встречать меня. Они приветствуют своего президента, машут руками. Ведь их никто не заставляет это делать. Вот, что я вижу, Ларри, вокруг себя — уважение к президенту, а не злость или ненависть.
Главный вопрос этих выборов: кто сможет лучше управлять страной в военное время? Полагаю, что это я. Потому что я понимаю, какова цена ставок.
-- А вы не думали, что это война, которую нельзя выиграть? Я хочу сказать, что, пока мы сейчас беседуем, где-то в мире родился очередной террорист…
-- Победу можно одержать, только распространяя свободу по всему миру. Ее можно одержать, если Соединенные Штаты сохранят лидерство в мире и смогут и дальше вдохновлять тех, кто стремится обрести свободу.
-- Значит, вы способны выиграть эту войну?
-- Можете на меня поставить! И тем самым мы сделаем нашу страну безопаснее, и нам не придется ловить террористов в Америке, чтобы привлечь их к суду, потому что на их родине воцарится справедливость, и они не станут наносить удары по нам… Свободные страны не экспортируют терроризм…
-- Тяжело посылать людей на войну?
В разговор вступает миссис Буш:
-- Очень тяжело. Думаю, это самое сложное решение из тех, что приходится принимать любому президенту. И это самая тяжкая обязанность президента.
-- Нам приходится делать это снова, так как в Ираке повсюду восстания. И кажется, что это бесконечно. Что вы скажете, господин президент?
-- Прежде всего хочу сказать, как больно мне узнавать о каждом молодом американце, погибшем в бою. И я хорошо знаю, что чувствуют их близкие. Мы с женой часто встречаемся с родственниками погибших в Ираке…
-- Вы встречаетесь?
-- А вы сомневаетесь?
-- Я переспросил, потому что об этом нигде не сообщается…
-- Мы этого не хотим. Это слишком личные моменты. Они не для печати. Они касаются только меня, Лауры и этих людей. Но сейчас я скажу, что на каждой такой встрече я заверяю их в том, что дорогие им люди погибли не напрасно. Мы завершим нашу миссию, которая заключается в освобождении Ирака.
-- 11 сентября 2001 года изменило весь мир, изменило вас, изменило всех, кто нас сейчас смотрит. Ваш соперник Джон Керри на съезде демократов сказал, что его неприятно поразила ваша первая реакция на известие об этой трагедии. Есть документальные кадры, на которых вы запечатлены в тот момент. Вы встречались со школьниками. Помощник наклонился к вам и шепнул: «Америка подверглась атаке… » Вы остались сидеть за столом. Керри говорит, что, будучи на вашем месте, он бы встал, вежливо извинился перед детьми и сказал им, что у президента США появилось неотложное дело. Что вы скажете по поводу этой критики?
-- Действительно, мне сообщил об атаке Эндрю Кард. Я собирался с мыслями…
-- С того момента, как Кард сообщил вам о терактах, и до того, как вы покинули класс, прошло семь минут!
-- Понимаете, я сидел перед детьми и потому принял решение, что должен сохранять спокойствие и завершить эту часть рабочей программы. Потом я спокойно встал, поблагодарил учителя и детей и отправился заниматься делами. Думаю, важна была не моя реакция, а то, что я сразу осознал: мы вступили в войну. И мне не понадобилось много времени, чтобы разработать план борьбы с «Аль-Каидой». Мы взялись за дело очень быстро.
-- Господин президент, сначала вы были против выводов сенатской комиссии по терактам 11 сентября, но потом изменили свое мнение. Почему?
-- Это не совсем так. Я просто хотел убедиться, что комиссия делает свою работу так, как должно. Когда я это понял, я приветствовал результат их расследования.
-- Что вы думаете об отчете?
-- Замечательный отчет. Я его читал…
-- Ваш оппонент Джон Керри сказал в беседе со мной, что вы ведете эту войну в одиночку.
-- Неужели? Тони Блэр так не думает. А как же быть с 30 государствами, которые помогают нам в Ираке? Я хорошо знаю их лидеров. И благодарю их от имени американского народа за то, что они выступают на нашей стороне. Уверен, слова Керри принижают вклад этих стран. А ведь они жертвуют не меньше нас, и они знают цену этой войны.
-- Кто-нибудь из них выражал сожаления по этому поводу?
-- Только не мне. Эти люди понимают, что Саддам представлял собой угрозу. И мир стал лучше, когда он оказался за решеткой.
-- Но ведь оружие массового поражения в Ираке так и не нашли!
-- Мы думали, что найдем там арсеналы. Весь мир так думал… Но теперь мы знаем, что Саддам Хусейн обладал возможностью создания такого оружия. А после 11 сентября мы не могли позволить себе подобный риск, ведь он мог поделиться своими возможностями с нашими врагами. Не начни мы действовать, Саддам Хусейн стал бы еще сильнее. И снова бросил бы вызов миру, как он сделал это 11 лет назад.
-- Значит, вы бы все повторили опять?
-- Да, мы приняли правильное решение.
-- Вы все время говорите о войне в Ираке. Но вы же сами, стоя на борту авианосца, объявили 1 мая 2003 года, что война в Ираке окончена!
-- Я этого не говорил! Давайте будем осторожны со словами. Я прилетел на борт авианосца, чтобы поблагодарить его экипаж.
-- Но ведь на корабле даже был вывешен лозунг о том, что война окончена!
-- Нет, там была надпись «Миссия выполнена». Речь шла не о всей военной кампании, а о миссии конкретного авианосца, который отправлялся домой. Его экипаж -- моряки и пилоты -- выполняли боевую задачу и в Афганистане, и в Ираке. Это был один из самых долгих боевых походов. И я хотел поблагодарить этих ребят. И слова о том, что война окончена, предназначались только для них.
-- Плакат на корабле был ошибкой?
-- Люди придают ему слишком большое значение. Он не был ошибкой касательно авианосца. А я в своей речи сказал лишь, что Саддам Хусейн лишился своей власти.
-- А кто будет судить Хусейна?
-- Сами иракцы.
-- Вы знаете, когда начнется суд над ним?
-- Я не знаю, но главное, что он будет справедливым.
-- Значит, все в руках иракцев?
-- Можете поставить на это! Поймите, у них теперь свое, новое правительство. Суверенное. А мы там находимся только потому, что они нас об этом попросили. Они хотят, чтобы мы были там.
-- И если они скажут: уходите, -- мы уйдем?
-- Можете поставить и на это!
-- Значит, если завтра их правительство скажет нам…
-- … Скажет нам «до свидания», мы покинем Ирак. Но этого не произойдет. Мы держим все свои обещания, и иракцы это видят. Мы обещали передать власть и передали ее. Но остаются проблемы безопасности. И премьер-министр Аллави лично просил меня помочь ее обеспечить.
-- Можем ли мы говорить о каких-то конечных сроках?
-- Ох уж мне эти сроки! Вся проблема в них. Керри говорит, что сократит численность американского контингента в Ираке через шесть месяцев. Он же словно подсказывает нашим врагам: подождите полгода и один день! Конечный срок один -- мы останемся в Ираке, пока это будет необходимо, и ни днем больше!
-- Рейган, ведя предвыборную борьбу с Картером, повторял на встречах с избирателями: «Вы стали жить лучше, чем четыре года назад?» Это честный вопрос, по-вашему? Я могу задать его вам?
-- Конечно! Я буду рад на него ответить. И ответ — да!
-- Америка живет лучше, чем четыре года назад?
-- Вне всяких сомнений! Мир стал безопаснее. Подумайте, что мы успели сделать за четыре года. Ливия уже не угроза. Пакистан стал нашим союзником в войне против терроризма. Саудовская Аравия помогает искать бен Ладена, а 15 миллионов человек, живших долгие годы под гнетом тирании, теперь строят демократическое общество.
-- Лаура, как вы думаете, люди, идя на выборы, будут учитывать, кто станет первой леди -- миссис Буш или миссис Керри?
-- Для избирателей имеют значение имена, указанные в бюллетенях. Имен жен кандидатов там нет.
Буш добавляет:
-- А я думаю, следовало бы внести твое имя, дорогая! (Смеется. )
-- Но ведь людям интересно знать, какова личная жизнь кандидатов.
-- Вы правы, Ларри. Конечно, люди хотят знать и о женах кандидатов, и о детях. Но мне как женщине кажется, что это простое любопытство, не влияющее на выбор.
-- Господин президент, вам нравится ваша работа?
-- Да, очень. И я хотел бы остаться на ней еще четыре года.
-- Были ли у вас разочарования?
-- Пожалуй, атмосфера, царящая в Вашингтоне. Какая-то всеобщая неприязнь. Я имею в виду политические круги, конечно.
-- Как вы реагировали?
-- Я просто не обращал на это внимания.
-- Не обращали внимания?
-- Нет, меня и так слишком многое беспокоит во мне самом.
-- А вы, Лаура?
-- Я тоже не обращаю на это внимания. Хотя признаюсь честно, вряд ли кому-то понравится, когда тех, кого ты любишь, постоянно критикуют, и критикуют несправедливо, должна добавить.
-- Как поживают ваши дочери?
-- О, прекрасно, спасибо. Мы сейчас проводим много времени вместе благодаря предвыборной кампании.
-- Они везде ездят с вами?
-- Да.
Буш добавляет:
-- Нет ничего лучше путешествия с дочерьми.
-- Отцовство — это прекрасно.
-- Уж вы-то знаете это наверняка, Ларри!
-- Можете на это поставить, господин президент!
Перевод Наталии ТЕРЕХ, «ФАКТЫ»