Недавно появилась версия, что возможная причина экологической трагедии -- тайное захоронение ракетного топлива под… городским кладбищем
Беда подкралась к Сосновке тихо и незаметно. Был август. Детей собирали в школу, и вдруг в нескольких семьях родители заметили у девочек на зубах черные пятна. Большого значения этому не придали. Бывает. Дети пошли в школу -- и учителя стали жаловаться, что школьников словно подменили. Сонные они какие-то. Вроде сил после каникул должны были набраться, а учиться не хотят, потеряли к занятиям интерес, не балуют. Вскоре беда пришла почти в каждый дом. У многих детей пошла носом кровь, стали кровоточить десны, почернели и совершенно испортились зубы. Малыши часто жаловались на боли в области почек. В город приехали экологи, взяли на анализ пробы воды и… обомлели: содержание фтора в водопроводной воде превышало норму на порядок! С того времени прошло уже 10 лет, а страсти до сих пор не утихают. «ФАКТЫ» уже писали об этой трагедии, но ситуация заставляет возвращаться к ней снова и снова.
Улицы Сосновки оставляют тягостное впечатление. Дети здесь не бегают, не шумят. Словно и не ребятня это, а уставшие от жизни старики. Но чему удивляться, если в одной только из трех городских школ из 430 учеников больны 370!
-- Посмотрите на детей! -- говорит мама трех ребят Татьяна. -- Они же не играют в футбол, не бегают. Приходят из школы и валятся на кровать. Я помню себя в детстве. Нас ведь домой загнать нельзя было. А эти лежат как старики. Бледные, сонные. Ночью начинается самый настоящий кошмар. Дети не спят, стонут. Просят: «Мама, помоги, ножки крутит». А что мы можем сделать? Про зубы я уже молчу. Эмаль слезла, ребятишки не могут есть ни горячего, ни холодного…
В переводе с латыни фтор означает «гибель». Этот активный химический элемент имеет страшное свойство вымывать из человеческих костей кальций. Хроническое отравление организма фтором называют флюорозом. Одним из первых последствий интоксикации является гипоплазия, то есть почернение и разрушение зубов. Но это лишь внешнее проявление действия фтора. Что происходит с отравленным организмом в целом, наука пока досконально не изучила. Единственным местом на Земле, где люди массово заболели флюорозом, был маленький промышленный городок в Карелии. Но катастрофа в нем приключилась незадолго до сосновской. Поэтому предсказать, что станет с потомством нынешних шахтерских детей да и с ними самими лет через десять-пятнадцать, никто пока не в состоянии. Десятитысячный городок во Львовской области -- это, некуда правды деть, великолепный экспериментальный полигон для ученых. Трагедия уже стала основой для десятка научных диссертаций.
-- Приезжал к нам как-то профессор из Львова, -- рассказывает Павел Савчук, бывший городской голова Сосновки. -- Выступал в клубе. И прямым текстом заявил, что всех нас в скором будущем ожидает остеопороз. Для тех, кто не понял, профессор пояснил. Вытащил из папки рентгеновский снимок человеческой ноги. Сначала кость вроде есть, потом постепенно исчезает. Такое чувство, что часть кости растворилась…
У Павла Алексеевича, молодого интеллигентного человека, двое детей и те же проблемы, что и у всех. У сына постоянные кровотечения из носа, дочери недавно восстанавливали зубы. Жители города, имеющие хоть какие-то средства, не надеясь на оздоровительные программы, пытаются бороться с бедой своими силами. Родители старшеклассниц отдают последнее, занимают деньги под проценты, стараясь спасти зубы дочерей. Девочкам скоро замуж выходить, а у них что ни день, то истерика. При чужом человеке боятся улыбнуться. Не хотят, чтобы видели их позор. В городе к «черным улыбкам» привыкли, а попробуй поехать во Львов. Там моментально засмеют, станут показывать пальцами. Правда, модные сейчас отбеливания существенного эффекта не дают. Эмаль истончается еще больше, а зубы через месяц-другой приобретают прежний кошмарный вид. Хотя денег в кабинете стоматолога оставлено немало -- реставрация одного только зуба стоит гривен двести. Состоятельные семьи прибегают к более радикальному методу -- вставляют детям новенькие белоснежные протезы, выкладывая за операцию по несколько тысяч долларов. Но ведь, кроме зубов, у школьников больны почки и суставы. Как оказалось, фтор усиливает негативное действие солей тяжелых металлов. В крови сосновских детей -- полторы нормы свинца, две нормы хрома и десять -- кадмия…
Удивительно, однако говорить о сосновской беде местные медики… отказались. Дали понять, что эта тема не вызовет радости у областного начальства. А терять свое место им никак нельзя -- нужно зарабатывать детям на лекарства. Сейчас каждый выживает как может…
Официальная версия появления фтора в городской водопроводной воде -- гигантские терриконы, окружающие город. В своих необъятных утробах они хранят сотни тысяч тонн ядовитых веществ, добытых из толщи земли. Дождевая вода, просачиваясь сквозь эти рукотворные горы, вымывает всю гадость в грунтовые воды. А необходимо заметить, порода в сосновских шахтах не совсем обычная -- с повышенным содержанием кремния и не только. Большинство здешних шахтеров старшего возраста болеют по этой причине силикозом. Старые работяги объясняют, что легкие у них вроде как зацементированы. Ни глубоко вздохнуть, ни выдохнуть. Совершенно замучила одышка. Парадоксально, но силикоз многие здесь считают своим спасением. За инвалидность, заработную под землей, причитается солидная надбавка к пенсии. На эти пару сотен гривен можно немного подлечить внуков, не снимая с себя последнюю рубаху.
Содержится в терриконах и злополучный фтор. Правда, не совсем понятно, почему отравленные грунтовые воды заявили о себе так внезапно. По сути, фтор должен был подтачивать здоровье горожан годами, а не вызывать эпидемию в считанные месяцы.
Версия о ядовитых терриконах-убийцах отступила на второй план, когда в городе узнали о загадочной военной колонне, тайно побывавшей в Сосновке около десяти лет назад -- незадолго до первых признаков эпидемии флюороза.
-- О колонне военных грузовиков нам рассказала женщина, работавшая смотрительницей на переезде, -- говорит Павел Савчук. -- Глубокой ночью она опустила перед ними шлагбаум, и военные потребовали срочно его поднять.
По рассказам женщины, машины направились в сторону нового городского кладбища. С собой военные везли бульдозер и буровую вышку. Старенькая смотрительница хорошо запомнила ту ночь. Офицеры накричали на женщину, велев ей убираться в будку, а на прощание строго-настрого приказали молчать.
Сосновцы полагают, что ночью военные пробурили на новом кладбище скважины. Потом опустили в них капсулы с ракетным топливом. А после лихорадочно все заасфальтировали, уверенные, что раскапывать кладбище никому не позволят. И все эти годы фторсодержащее ракетное топливо рассасывается грунтовыми водами.
-- Ракетных частей здесь раньше много было, -- вспоминает Павел Савчук. -- Мы тогда еще все удивлялись, откуда у нас в городе такое кладбище? Разбитое на несколько секторов, заасфальтированное. Вы когда-нибудь видели в маленьких городах и селах полностью заасфальтированные кладбища?
Сосновцам долго пришлось убеждать власти в том, что у них из кранов течет не вода, а отрава. Наконец семь лет назад город подключили к другому водопроводу. Но это мало что изменило -- дети продолжают болеть. К ним теперь присоединились и взрослые, которым не дают покоя боли в ногах.
-- Мы ведь живем тем, что собираем со своих огородов, или покупаем продукты на рынке, которые опять же выращены в Сосновке, -- объясняет Павел Савчук. -- А в них по-прежнему увеличенное на порядок содержание фтора.
Местные дети взрослеют, разъезжаются по стране, но Сосновка цепко держит их в своих лапах. У женщин обострение часто происходит во время беременности. Рассказывают, что у одной из сосновских девушек, переехавшей к мужу во Львов, после родов выпали все зубы. Больные суставы практически превратили ее в инвалида. Решив не отягощать себе жизнь, муж отвез жену с ребенком к ее родителям. Сосновка, словно черная дыра, притягивает к себе людей, которые пытаются из нее вырваться. Пару месяцев назад из армии комиссовали очередного сосновского призывника. На десятый месяц службы у парня отказали почки. Теперь он дома. Ждет, пока чиновники решат, кто его должен лечить -- армия или государство.
Всем понятно, из Сосновки надо бежать куда глядят глаза. Но люди сидят, будто их прибили к этому гиблому месту гвоздями. Многодетная мать Руслана, несмотря ни на что, собирается родить очередного ребенка.
-- Мы полагаемся на Бога, -- говорит она. -- И выполняем все рекомендации врачей. Они нам в основном советуют почаще вывозить детей отдыхать. Мы это и делаем. Когда можем, конечно. Правда, пока это не получалось… А уезжать нам некуда. Ну да ничего… и в Чернобыльской зоне люди живут.
Руслана кажется спокойной, хотя все здесь знают, что беременным в городе находиться нельзя. Всего два месяца гостила в Сосновке женщина из Кировограда. Уехала домой и родила больного ребенка с признаками гипоплазии. А недавно пришла в Сосновку весточка из Петербурга -- у 19-летнего студента, переехавшего туда с родителями два года назад, врачи нашли серьезнейшее поражение костей.
Бьет фтористая интоксикация и по сильным взрослым мужикам. Павел Алексеевич сообщил данные львовских врачей, исследовавших местных жителей на предмет детородной функции. Результаты неутешительны -- сперма у сосновских мужиков никудышная.
Все эти годы жители Сосновки ждут одного: когда же наконец город признают зоной экологического бедствия. Но вместо пенсий и бесплатного лечения сосновцы получили «презент»… -- туберкулезный диспансер!
-- Его планируют разместить прямо в городе, на территории нашей поликлиники, -- вздыхает Павел Савчук. -- Вы представляете, что это означает для ослабленных детей, у которых почти полностью отсутствует иммунитет?
Правда, местные активисты под председательством Савчука без боя сдаваться не собираются. В крайнем случае обещают лечь поперек дороги, но туберкулезников в город не допустить. Заметно, однако, что Павел Алексеевич говорит о предстоящем сражении без энтузиазма. Активных борцов в Сосновке пару десятков человек -- остальные либо надеются только на себя, либо давно смирились.