А в матче звезд Руслана Писанка закрыла ворота грудью
Даже если градусники у подножия Аю-Дага покажут этим летом температуру кипения, все равно она не сравниться с «жарой», стоявшей в Артеке с 4 по 11 июля, в дни, когда проходил IХ Международный детский кинофестиваль. Как жаль, что самое цветистое описание грандиозного, невероятного по красоте артековского фейерверка на церемонии открытия и закрытия все равно потускнеет от пересказа. Много роскошных салютов по разным поводам приходилось мне видеть, но ни один из них не может сравниться с тем чудом, что дважды в год распускается на ультрамариновом холсте южного неба павлиньими хвостами и фантастическими икебанами. Восторг от этого зрелища не остывает долго. Например, Анатолия Журавлева, известного публике как Толстый из «Дня рождения Буржуя», распирало от него и на приеме генерального директора Михаила Сидоренко в честь открытия фестиваля. «Такого ни «Кинотавру», ни Каннам не снилось», -- возбужденно гремел актер. Им, конечно, много чего другого снилось, то вот опять же шоу, в котором занято огромное количество детей, тоже, наверное, только здесь можно увидеть. И дети, главное, все такие красивые и талантливые! И при этом совершенно свободные, азартные, испытывающие заразительный кайф от всего, что они делают.
Все-таки пионеры такими не были. Нынешним летом первый раз этот праздник прошел без Владимира Карловича Вагнера, удивительного человека, много лет придумывающего потрясающие праздники Артека и ушедшего год назад. Ребята посвятили ему очень трогательный и лиричный номер, а через два дня во Дворце Суук-Су прошел вечер памяти Вагнера. Очень не хватало и мультяшной ретроспективы «Крока», которая всегда была украшением фестивальных показов. Но есть надежда, что к следующему году директор «Крока» Ирина Капличная, которая, как рассказывали, почему-то обиделась на оргкомитет, оттает, и дети снова смогут посмотреть лучшие анимационные фильмы «кроковской» коллекции.
Что касается конкурсной программы, то из двенадцати фильмов, заявленных ранее, до финиша добрались только десять. Вообще, на этот раз мирный по природе своей фестиваль, девять лет умудрявшийся существовать без единого ЧП, наконец размочил счет и пережил аж два скандала. Михаил Сидоренко даже сказал специальную речь по этому поводу, извинившись перед журналистами за все накладки и просчеты. Но волноваться так вряд ли стоило. «Ну, это жизнь!» -- как говорит Жванецкий. И в ней все бывает. Потом, разве ж это скандалы? Так, скандальчики для разминки. Тьфу-тьфу-тьфу.
Главным хулиганом в Артеке стал Александр Абдулов, который должен был представлять свою картину «Бременские музыканты». Он и представил. Но как! Не знаю, что напишут о его «подвигах» другие журналисты. Ни один из них этого представления не видел, кроме вашего покорного слуги, прилежно отправившегося навстречу звезде в неблизкий лагерь «Лесной». Уточняю это только потому, что уже слышала вольный пересказ инцидента в духе песни Высоцкого, где герой «будто голым скакал, будто песни орал… » С Абдуловым все было гораздо умеренней. Приехав в положенное время на показ вместе с Сергеем Соловьевым, он из машины сразу не вышел, а сидел в ней еще минут двадцать, стоически дожидаясь, пока смеркнется окончательно. Дети в это время слушали песни из любимых фильмов и с интересом наблюдали, как метались по полю уполномоченные лица, остужая пыл капризного режиссера прохладительными напитками. Когда же Александра Гавриловича удовлетворила наступившая темнота, он вышел из авто и довольно нервно стал объяснять детям, что фильмы положено показывать в темных залах и что те, кто поступают иначе, просто издеваются над зрителями и создателями картины. Объясняя все это, он употребил такое слово, как «уродство», обозначив им сложившуюся ситуацию. Чуть позже из аппаратной киномеханика, который никак не мог зарядить пленку с начала, отчетливо донеслось слово «козел», выкрикнутое голосом раненого в самое сердце Медведя из «Обыкновенного чуда». Тут Абдулов еще раз вышел к детям, извинился за происходящее, и сказал, что все-таки добьется, чтобы его дебют показали, как положено. С третьей или четвертой попытки излишне темпераментному дебютанту удалось-таки добиться желаемого от механика. И спустя десять минут возбужденная звезда укатила из лагеря. А на следующий день и из Артека, изъяв перед этим свой фильм из конкурсной программы и последнего показа в лагере «Лазурном». Все! Об пол благородный хрусталь никто не крушил и матов в микрофон не кричал. Скромненько, конечно, но коллеги от себя, не сомневаюсь, прибавят.
Что касается собственно фильма «Бременские музыканты», который увидели в двух лагерях, то, чтоб не испортить впечатление, его лучше смотреть отрывками по пять минут, поскольку фильм снят в клиповой манере. Каждый отдельный эпизод в нем действительно выглядит эффектно. И все там вроде бы есть: и замечательные актеры, и прекрасные костюмы, и танки с вертолетами, и лебеди с бегемотом, и любимые всеми песни, а в целом лента сыплется.
Другой «скандал» приключился с картиной Николая Лебедева «Поклонник», триллером по жанру, которого вдруг якобы испугалось детское жюри и не рекомендовало для просмотра в Артеке. Случай, конечно, беспрецедентный, поскольку принимать такое решение в компетенцию юных любителей кино не входит. На пресс-конференции президентов фестиваля Олега Фиалко и Василия Ланового последний такую нравственную заботу жюри о своих товарищах горячо поддержал. Хотя на самом деле новая работа автора первого российского триллера «Змеиный источник» гораздо менее страшна половины того, что дети каждый день видят по телевизору. А главное, она сделана талантливыми людьми. И это вызывает двойственное чувство. Потому что и в «Поклоннике», и в «Триумфе» Олега Погодина, и в «Сестрах» Сергея Бодрова-младшего, признанных самым лучшим фильмом фестиваля, ясно прослеживается далеко не безобидная тенденция. Все юные герои этих лент без малейших угрызений и колебаний готовы отнять жизнь у ближнего. В «Триумфе» подросток рассказывает о том, как решил убить более удачливого соперника в любви таким обыденным тоном, будто решил прихлопнуть комара. В «Поклоннике» девочка нежного возраста, пританцовывая, является к подруге с целым списком приговоренных к смерти. В «Сестрах» -- картине явно талантливой, мейнстримовской, точно угадывающей социальный заказ общества, умело «играющей» на беспроигрышных чувствах, обращенных к понятиям семьи, Родины, патриотизма, возмездия -- 13-летняя героиня мечтает стать снайпером и поехать на войну «убивать чеченов».
Не знаю, насколько по этим персонажам можно судить о коллективном портрете нового поколения, но о моральной инфантильности и беспечности взрослых, заигрывающих с ним столь опасными идеями, поданными чуть ли примером для подражания, можно судить вполне. Думается, дети Артека в массе своей совсем другие. Во всяком случае, у артистов, ездивших к ним на мастер-классы, сложилось именно такое мнение. Они восхищались самостоятельностью их мышления, независимостью, внутренней свободой и даже, представьте, добротой и отзывчивостью. И нет основания им не верить.
В этом году на фестивале, кроме уже названных актеров и режиссеров, побывали Ада Роговцева, Иван Гаврилюк, Юлия Борисова, Ольга Сумская, Наталья Бондарчук, Алексей Петренко, Галина Польских, Лев Прыгунов, Андрей Смоляков, Давид Черкасский, Владимир Горянский, Виталий Борисюк, Валентина Талызина, Руслана Писанка, Сергей Шакуров и многие другие достойные люди. Говорят, Сергей Соловьев ходил потрясенный, когда ему вручили сочинения, написанные по его фильму «Сто дней после детства», демонстрировавшемуся в обширной ретроспективе. Показывал эту пачку, зачитывал куски, был чрезвычайно взволнован искренними и тонкими рассуждениями о своей давней работе, к которой он и предположить не мог такого интереса в молодых людях.
Не меньше потрясены были Ада Роговцева, Руслана Писанка и Ольга Сумская, которые сами вызвались поехать в отряды, где отдыхали дети с физическими недостатками -- глухие и с ограниченной подвижностью. Растрогавшаяся Руся ездила к ним несколько раз. По ночам же она пела в компании под гитару вместе с Виталием Борисюком. Но даже после этих богемных бдений нашла в себе силы выступить в роли вратаря. В матче актеров с пионер… простите, просто вожатыми, Руся мужественно закрывала грудью ворота звезд. Стоило ее сменить корреспонденту «Труда», как в ворота полетели мячи. В результате артисты продули со счетом 2:3, хотя за них болело все, что в принципе способно болеть. Правда, «оно» же и мешало. Представьте себе матч, на котором поклонники поминутно выскакивают на поле за автографом, просят сфотографироваться и вместо «гол!» кричат «браво!» Команда артистов проявила поистине творческую фантазию для достижения победы. Нельзя забыть, как народный артист России родом их Харьковской области Алексей Петренко, блистательный генерал Радлов из «Сибирского цирюльника», ползком прополз со скамейки запасных к воротам противника, улегся возле них с самым беззаботным видом и «вручную» закатил в них оказавшийся рядом мяч. Публика просто выла от восторга и кричала «бис!» В результате проигравшие утешились ведром «Чупа-Чупса» и таким же объемом шампанского от спонсоров.
Отдельного рассказа заслуживает выступление Алексея Петренко перед картиной ретроспективы «Ключ без права передачи» Динары Асановой, в которой он сыграл директора школы. Меня восхитила простая, доверительная и мудрая речь этого гениального артиста и удивительно естественного, с незамутненной душой человека. Никакого умствования и развлекательности в его повести не было. Но зал, в котором сидели дети из шести стран, чутко и внимательно слушал каждое его слово. Он рассказал им о директоре школы, с которого «делал» своего героя: «Скажу вам честно, я был нерадивый ученик. Учился средне, дисциплина у меня была очень плохая. Когда я закончил десятый класс, родителей моих вызвали и поблагодарили за то, что учителя все остались живы и школа целая. А у нас была мужская школа, где учились одни оголтелые послевоенные мальчишки. Однажды на ее крышу залетел голубь со связанными крыльями, за которым я полез через чердак. И тут вдруг появился директор. Я быстро спустился вниз, а директор подождал около этой дырки, потом отчаялся и сам решил подняться наверх. Но я сознался: «Иван Васильевич, не лезьте, это я там только что был». Ну, думаю, сейчас родителей вызовет. А при каждом вызове родителей меня пороли нещадно. Отцу некогда было разбираться и меня воспитывать, он сразу снимал ремень. Но директор поступил иначе. «Я прошел войну, -- сказал он, -- в танке горел, дошел до Берлина и из-за тебя бы сел в тюрьму, если б ты сорвался с крыши и погиб. Иди, за то, что ты признался, не буду тебя наказывать». Я тогда понял, какие же бывают среди учителей чуткие, толковые люди. И вот когда мне предложили сыграть в этом фильме директора школы, я сразу о нем подумал».
Помимо фильмов, обоюдно полезных и интересных для детей и взрослых встреч, веселых забав и купаний в море было еще что-то отрицательное, какой-то эпизод, о котором я грозилась написать. Но пока доехала до Киева, забыла. Честное пионерское слово. Смыло, как соринку слезой -- светлой и радостной, как дни, проведенные в Артеке.