(Уроки нынешнего «Оскара»)
На последней, 72-й церемонии вручения ежегодных премий Американской киноакадемии киноискусств фильм «Красота по-американски» получил пять «Оскаров»: он победил в номинации «лучший фильм ушедшего года», «лучший сценарий» (Алан Болл), «лучший оператор» (Конрад Холл), «лучший режиссер» (Сэм Мендес), «лучший актер года» (Кевин Спейси).
Типичный провинциальный американский городок. Уютные, утопающие в зелени коттеджи. С обязательным садиком, кустами роз, лужайкой. Чистота. Порядок. Даже некоторая вылизанность.
Камера панорамирует, и с высоты птичьего полета мы обнаруживаем, что коттеджей множество. В одном из них живут муж, жена, дочь лет пятнадцати. Типичная американская семья с одним ребенком. Типичный средний достаток. Все начинается куда как благостно. Жена увлекается садоводством, перед работой подрезает розы -- ее любимый сорт «Американская красавица». Муж собирается на работу. Завтрак. Отъезд в машине вместе с дочерью. Все вместе. Типичный фасад добрых взаимоотношений, взаимопонимания, благополучия и респектабельности.
Позже оказывается, что ни взаимопонимания, ни благополучия нет и в помине. В семье кипит взаимная ненависть. Муж -- хронический неудачник в работе, давно уже не живет с женой -- и она этого не хочет, и он не хочет, -- по ночам он мастурбирует. Жена -- восторженность и слезы сменяются мгновенно, точно так же, как мгновенно милое личико превращается в отталкивающую маску с множеством морщин -- обнаруживает его за этим занятием. Ссора. Очередной скандал. Тот, что практически никогда не заканчивается.
Дочь ненавидит отца и просит своего друга убить его. Тот принимает заказ спокойно, как что-то само собою разумеющееся, только замечает, что это будет стоить денег. Дочь сообщает, что они у нее есть. Она копила на операцию по увеличению груди. Одиночество и непонимание обволакивают и взрослых, и подростков.
Практически одиноки все. Молодой человек из коттеджа напротив снимает на камеру все, что происходит в доме соседей. Ему нравится дочь. Девочка вначале принимает его за сумасшедшего и не хочет общаться, но после очередного домашнего скандала, получив от отца пощечину и видя наставленный на нее глаз камеры, что-то для себя решив, начинает медленно раздеваться: пуловер, блузка, бюстгальтер. Камера бесстрастно и довольно долго фиксирует обнаженную грудь и пустой, невидящий, неподвижный взгляд девочки-девушки.
Просьба убить отца возникает у нее после пощечины и еще после того, как парень тайно показал ей семейную реликвию -- тарелку, на тыльной стороне которой припечатана свастика, и признался, что однажды он уже убил человека -- товарища по школе, который постоянно издевался и насмехался над ним. Парня признали невменяемым, лечили…
Постепенно и неотвратимо нарастает ожидание трагической развязки. Рука с пистолетом на крупном плане приближается к затылку героя. Звучит выстрел. Некоторое время мы не понимаем, кто убийца. Парень или жена, что до этого мчалась в машине, бормоча проклятия в адрес мужа, лихорадочно доставая пистолет из сумочки. Как в хорошем детективе, развязка неожиданна. Но разве дело в том, кто убийца?.. В атмосфере той страшной ненависти, в которой живут герои, исполнителем мог стать каждый.
У фильма многомерное название -- «Красота по-американски», или «Американская красавица», или «Американская красота». Как хочешь, так и понимай. Снова заметим, что «Американская красавица» -- еще и сорт роз, за которыми ухаживает жена в своем маленьком и таком замечательном американском садике перед домом.
В финале «Американской красавицы» или «Красоты по-американски» после выстрела от героев фильма все-таки ждешь хоть некоего подобия потрясения, но ожидания наши не сбываются. Парень смотрит на убитого лишь неподвижным, оценивающим взглядом профессионального фотографа. О сострадании, о катарсисе не может быть и речи.
В последнем кадре камера взмывает над коттеджами. И мы снова видим городок -- квартал за кварталом, отчетливо начиная понимать, что живая жизнь покинула его.
Грандиозные актерские работы. Все. Исполнители ролей родителей, детей -- первоклассные артисты играют не просто хорошо. Они замечательно выражают замысел режиссера Сэма Мендеса, а в замысле этом -- прежде всего ужас перед пустотой и бессмысленностью, пещерностью существования многих и многих в достаточной мере обеспеченных и внешне благополучных людей в самой богатой и, если верить средствам массовой информации, самой демократической стране мира.
Я посмотрел этот фильм в Мюнхене во время недавних гастролей Театра имени Леси Украинки, потому что знал, что он не только выдвинут на «Оскара» в восьми номинациях, но и уже получил очень престижную премию зарубежных кинокритиков «Золотой глобус», премию Гильдии киноактеров и еще много премий… И хотя гастроли были крайне напряженными, я все же выбрал время, потому что, кроме естественного любопытства, очень хотелось разобраться в критериях отбора на «Оскара» американских киноакадемиков, хотелось понять меру и высоту их художественной планки: что такое хорошо в искусстве кино и что такое плохо. На мой взгляд, их художественная планка достаточно высока. И то, что фильму этому присужден «Оскар» в пяти номинациях, говорит само за себя.
Фильм «Американская красавица» состоит из множества с поразительной легкостью сменяющих друг друга, замечательных, как бы незавершенных микроэпизодов, История рассказана просто. С той пугающей простотой, которая становится предвестником трагедии. Этот непринужденный эпический и абсолютно реалистический кинорассказ без назидательности и педалирования оказывает мощное эмоциональное воздействие, заставляет задуматься о многих и многих проблемах нашей жизни. Прежде всего о том, куда, в каком направлении мчится поезд общества потребления, о том, ЧТО есть жизнь без цели, без бескорыстных душевных порывов, о кошмаре, который может наступить, когда есть и дом, и машина, и садик, когда есть достаток… Достаток, и только… А в душах -- оглушающая пустота.
Пустота эта особенно наглядно присутствует в замечательной игре Кевина Спейси и Аннет Бенинг (муж и жена). Гибкость, подвижность актерской техники позволяют показать мгновенную смену настроений и чувств -- радость, боль, раздражение, тихая грусть, эмоциональный взрыв на грани истерики -- без всякого внешнего напряжения и надрыва.
Бытует мнение, что фильм Сэма Мендеса -- сатира на американский образ жизни. По-моему, это слишком простой, слишком поверхностный диагноз. Если это и сатира, то какого-то нового, особого звучания, где ужас художника перед омерзительным в своей страшной обыденности ликом интеллигентного обывателя соседствует с болью, состраданием и глубинным призывом -- «Так жить нельзя!» Во всяком случае, это глубоко эмоциональное психологическое исследование бытия несчастных людей в обществе потребления, где прагматизм взаимоотношений доведен до апогея, а истинные нравственные ценности не востребованы.
Еще десять лет назад премия «Оскар» была для нас чем-то очень далеким, не очень понятным. Наша пропаганда ее не просто замалчивала -- чернила, причем по известным советским рецептам. Мы должны были принять на веру, что она плоха, пропагандирует отнюдь не наш образ жизни, не наши духовные ценности, но фильмы, получившие «Оскара», никто у нас не видел.
Ныне ситуация радикальным образом изменилась. Мы убедились, что «Оскар» -- одна из самых престижных, авторитетных, прежде всего художнических премий не только в кинематографии, но и вообще в искусстве. Механизм выбора лауреатов в ней наиболее демократичен. В нем задействовано более тысячи человек. И присуждается она -- как мы видим за последние несколько лет (»Молчание ягнят», «Влюбленный Шекспир», «Американская красота») -- произведениям, предназначенным самой широкой демократической аудитории, а не околокиношным и прочим снобам. Никакая чернуха, никакие эпатажные формальные изыски для эстетов, никакой псевдоавангард и андеграунд не могут даже в первом приближении претендовать на «Оскара».
Очень важны для номинантов «Оскара» человечность, гуманистическая направленность фильма, то есть в них обязательно должна пульсировать некая духовная идея, которая будит общество, выводит его из спячки, пробуждает чувства добрые.
В «Американской красоте» через всю систему образов и выразительных средств проходит призыв к людям: «Одумайтесь, посмотрите, как вы живете, попытайтесь если не полюбить, то хотя бы понять друг друга, относитесь с уважением друг к другу. Задумайтесь над своим существованием, над своим образом жизни, над своим отношением к ближним».
В номинантах и лауреатах «Оскара» начисто отсутствует претенциозность режиссерских поисков, не оправданных главной мыслью, главной страстью, ради которых и создан фильм. Форма здесь не выпирает, как пружина из дивана, она не давит, не останавливает действие, не является средством доказать: «Ай, да я гениальный… » Посмотрев фильм, отмеченный «Оскаром», зритель обязательно почувствует свою личную, тайную причастность к драматическому сюжету, и это вызовет и нравственный отклик, и живой интерес.
Любопытно, что Сэм Мендес -- британец, к тому же режиссер театральный, один из лучших в Англии. К тому же никогда до этого фильмов не ставивший. Здесь соединение театра и кино прямо символическое, заставляющее задуматься о взаимовлиянии и о живой крови, которая всегда нужна в искусстве.
Ну, и, конечно, уровень актерского мастерства. Здесь царствует подлинно психологическое искусство, без крика, без надрыва, искусство высокой мысли и сильных страстей, искусство характеров, в основе которых -- великий актерский профессионализм, замешанный на ежедневном труде по-черному. Недаром один из лучших американских артистов Роберт де Ниро как-то признался, что если он неделю не занимается актерским тренингом, то перед камерой чувствует себя неуютно.
Артисты здесь обязательно владеют и, надо сказать, владеют в совершенстве, одним из важнейших на сегодня элементов актерского мастерства -- умением без натуги, без «жима», без пота сознательно и легко жить в бесконечно энергичном внутреннем ритме существования своих героев -- качеством, без которого современное кино и современный театр мертвы. Их лозунг я бы охарактеризовал так: «Темперамент страсти через темперамент мысли». Как замечательно, что внутренний накал чувств всегда или почти всегда сильнее внешнего выражения, и от этого зрительский интерес -- разгадать человека на экране, понять его сущность, его суть -- в полной мере присутствует.
Это некоторые, в первом приближении, художественные, профессиональные выводы, которые можно сделать на основе размышлений о фильмах, отмеченных этой высокой наградой.
Однако нынешнее присуждение премии и, в частности, фильм «Американская красота» заставляют задуматься и над некоторыми иными проблемами. Фильм как-то ненавязчиво подталкивает к еще одной, отнюдь не тривиальной мысли о том, что социальный и технический прогресс не всегда благотворны для людских душ и сердец. Впрочем, впервые, по-моему, об этом пророчески высказался Антон Павлович Чехов: на смену ДОМУ и САДУ -- вишневому саду -- придут дачники. Загадят дом. Вырубят сад.
Оказывается, в сытом обществе демократических свобод людям тоже живется не так-то уж и сладко. Оказывается, они и там порой глубоко одиноки, и глубоко несчастны, и общество-то аккумулирует в них иногда не самые лучшие чувства -- жестокость, порой маниакальное, полнейшее равнодушие к близким, не говоря уже о пустоте душевной, о пустоте бесцельно проводимого времени.
Так стоит ли так уж безоглядно перенимать все законы и обычаи этого общества? Стоит ли так уж безудержно следовать всему западному, не давая себе отчета в этом слепом копировании? Стоит ли государству отказываться от собственных духовных ценностей, а если не отказываться, то хоть как-то их поддерживать при всех экономических неурядицах, не дать умереть тем росткам культуры, которые еще пробиваются сквозь асфальт полнейшего безразличия, равнодушия армии государственных чиновников, которые и в ус не дуют, и с холодным носом и наглой ухмылкой ежедневно вбивают гвозди в гроб отечественной культуры?
Может быть, стоит задуматься о приведении в некое динамическое равновесие слагаемых мудрого завета Шевченко: «I чужому навчайтесь, i свого не цурайтесь… »
И главное -- как в погоне за сытостью не утратить те главные художественные ценности истинной человечности, которыми издавна сильна и славна наша культура?
Когда я возвращался поздно вечером после просмотра фильма по пустынным улицам Мюнхена, меня не покидало ощущение, что реальность, показанная американскими кинематографистами, где-то рядом, что она стучится в двери домов и квартир Киева, что можно что-то делать, как-то бороться, чтобы ужасная обыденность не захватила и наши души. И что спасение, ко всему прочему, в культуре, в сохранении и умножении духовного потенциала Украины. Очень хотелось бы, чтобы этот фильм посмотрели министр финансов и его заместители, и банкиры, и предприниматели, то есть люди, которые могут что-то сделать для культуры. Посмотрели и прониклись…
И совсем уже крамольное. А может быть, у каждого народа своя неповторимая и особенная гармония духовного и материального? И может быть, даже опасно для духовного здоровья нации автоматически переносить в нашу среду их навыки и даже законы.
Мне кажется, нынешние уроки «Оскара» не всегда и не во всем лежат только в сфере чистого искусства, и, может быть, в этом главное достоинство этой, без преувеличения, замечательной кинематографической премии.