Несколько лет длилась война между жильцами многоэтажки и подростками. Остановила ее лишь нелепая смерть одного из ребят
Трагедии могло и не быть, если бы… Увы, но в этой истории «если бы» очень много. Да, можно было найти мирный выход из конфликта еще несколько лет назад, и сегодня 73-летний Иван Евсеевич сидел бы дома в тепле и пил чай… И был бы жив 19-летний юноша…
Сейчас очень трудно вспомнить, когда началась вся эта история. Одни утверждают, что дети облюбовали для себя двор этого дома на Воскресенке в Киеве еще лет пять назад, когда им было лет по десять -- одиннадцать, другие называют более позднюю дату. Но, как бы то ни было, а мальчишки из близлежащих домов выбрали именно этот двор.
-- Дети есть дети, -- рассказывает Виктор, один из жильцов дома. -- Я вспоминаю свое детство, которое провел здесь же, и невольно сравниваю себя с нынешними подростками. Я думаю, что с нами взрослым было гораздо проще. Да, бывало, расшалимся не на шутку, но стоило нам сделать замечание, как мы тут же умолкали. Сейчас ребята стали другими. Не очень-то боятся взрослых. Ты им слово, а они в ответ два. А что они собирались во дворе нашего дома, так надо же где-то им встречаться! Раньше кружки и спортивные секции для детей были более доступными. А куда теперь им пойти после школы? Тем более, что во дворе, под нашими окнами, они были как бы под присмотром. Только вот плохо, что ситуация из-под нашего контроля стала выходить еще пару лет назад.
-- Они собирались тут во дворе большими компаниями, вели себя очень плохо, матерились. А ведь им тогда было чуть больше десяти лет, -- вспоминает соседка Виктора. (Многие из жильцов дома, опасаясь мести со стороны подростков, просили не называть их даже по именам. -- Авт. ). -- Все это было очень некрасиво, а когда мы им делали замечания, то слышали в ответ хохот и брань. Они даже специально привязывали к велосипедам жестяные банки и старые кастрюли, чтобы было больше шума, чтобы позлить нас. Поначалу мы думали, что это скоро прекратится, но когда увидели, что ничего не помогает, начали вызывать милицию, участкового. К сожалению, никто никаких мер не принимал. Приедет наряд милиции, проведет «профилактическую беседу» и уезжает, а мы потом получаем разбитые окна, поломанные деревья и скамейки. И все же тогда они были еще детьми, и с таким положением приходилось мириться. Мы думали, что со временем, когда они подрастут и станут серьезнее, нам станет спокойнее.
-- Только не тут-то было, -- вторит своей соседке другая женщина. -- Время шло, а ребята все никак не хотели уходить из нашего двора, а их развлечения становились все более вызывающими. Понакупили презервативов, привязывают их между ногами и ходят по двору перед своими подружками и пожилыми женщинами. В ответ на замечания говорят, что мы, старики, уже свое отжили, и теперь они живут по своим законам. А потом появилась машина, купленная родственниками одного из подростков, и в наш двор началось настоящее паломничество со всей Воскресенки. Когда они собирались человек по сорок, мы боялись выходить из своих квартир. Они нам объявили настоящую войну. Выходишь на улицу -- и всякий раз ожидаешь неприятностей -- если не плевка, то камня в голову. Досталось один раз даже 86-летней старушке. К тому времени мы уже понимали, что помощи ждать неоткуда.
И тогда жильцы, потерявшие всякую надежду на то, что их кто-то защитит, решили принять вызов и начать действовать. Зная о том, что скамейка возле четвертого подъезда, является любимой для ребят, они намазали ее солидолом. В ответ подростки ночью спилили ее и выбросили, а вновь установленную перенесли на «нейтральную территорию» между домами. На этом бы закончить «скамеечную войну», так нет, ребята долго не могли простить «бабушкам из подъезда» испачканные брюки, и спилили все скамейки возле дома, включая металлическую.
Бабушки решили действовать иначе. Конечно, может быть, для кого-то в наши дни их способ и покажется смешным, но некоторые всерьез восприняли сыплющиеся на их головы проклятья. Об этом рассказывает Валерий, отец одного из ребят:
-- Как бы то ни было, но это всего лишь дети. Проклятья -- не такая уж и безобидная вещь, если их делать с умением. Может быть, то, что произошло в тот злосчастный день и стало их следствием?
История медленно, но верно приближалась к своей кульминации. Уже почти все в доме чувствовали: что-то обязательно должно произойти. И вот наступил тот самый памятный день -- 28 июня 1999 года. Поиграв в футбол, ребята шумной компанией стали умываться. Они веселились и плескались, разбрызгивая воду по всему двору, игнорируя замечания сидящих на скамейках пожилых людей. Словесная перепалка с жильцами дома, похоже, их забавляла. И тогда во двор спустился дед Иван.
«Да сколько же это все может продолжаться! -- закричал он. -- Неужели вы думаете, что на вас никто не найдет управы?» И пообещал подросткам большие неприятности. Но это еще больше развеселило пацанов. Что с ними может сделать этот старик, к тому же один? Им было очень смешно смотреть, как Иван Елисеевич гоняется за ними, беспомощно размахивая кулаками. Веселясь, они вошли в раж, и вот уже на деда посыпались пинки и подзатыльники. Не сильные, но очень обидные для пожилого человека.
Когда пацаны несколько подустали от этой «забавы», один из них, Володя, которого во дворе все знали по кличке «Веля», присел на асфальт и начал поправлять тапочек. Он оказался ближе всех к Ивану Елисеевичу, и тот, подбежав, ударил парня кулаком по голове. От неожиданности Веля упал, но тут же вскочил на ноги и принял стойку каратиста. «Ты что, дед, драться со мной хочешь?» -- крикнул он.
Последующие события нам удалось восстановить с помощью одного из свидетелей, Валерия, о котором мы уже упоминали выше.
-- До сих пор казню себя за то, что не выскочил из квартиры раньше, -- рассказывает Валерий. -- Мне не хватило всего нескольких секунд, чтобы предотвратить беду. Я только что приехал домой, пообедал и, вдруг, слышу какой-то шум. Выглянул в окно и увидел, что ситуация во дворе накалилась до предела. На улице происходили уже не просто невинные детские забавы, а нечто более серьезное. Тогда я еще подумал: «Быть беде!»
Валерий выскочил на улицу, и первое, что ему бросилось в глаза -- всеобщая суматоха во дворе. Иван Елисеевич безуспешно пытался догнать кого-то из пацанов, а в это время старушки на скамейках подбадривали старика криками: «Дай им, Иван!» Это, похоже, распаляло его еще больше. И тут Валерий увидел в руке соседа кухонный нож.
-- Вот тогда я и закричал: «Володя, убегай, у него нож!» Но было уже поздно. Я успел схватить старика за руку лишь через мгновение после удара. Веля, схватившись руками за живот, рухнул на бок и закрыл глаза. Я посмотрел в глаза Ивану Елисеевичу и увидел, что он, наверное, и сам не понял, что произошло, но боевого духа терять не хотел. «Ты что сделал?» -- кричу. А он в ответ: «А мне все равно», -- и отошел в сторону. И тогда загалдели старушки на скамейках: «Не вмешивайся, ничего ему не станет!» Признаюсь, я тогда сорвался и наговорил своим соседям много неприятного. А потом спохватился -- парня надо было спасать, благо у меня машина стояла рядом. Я погрузил его в машину, а рядом с Велей сели несколько ребят из его компании. Парень тогда еще был живой. Я завел мотор и приказал пацанам зажать его рану, чтобы из нее не вытекала кровь. Всю дорогу мы били его по щекам, чтобы он не потерял сознание.
Это случилось в половине третьего. До самого вечера в Больнице скорой помощи дежурили друзья Володи, да и сам Валерий уехал из больницы лишь тогда, когда за ним приехала следственная группа. Уехал без рубашки, так как свою застирал от крови прямо там, в больнице.
-- Возвращался я домой после дачи показаний поздно вечером, -- рассказывает Валерий. -- Еще издалека услышал чей-то плач. Ночью все звуки слышны очень хорошо. У четвертого подъезда, где жил Иван Елисеевич, собрались ребята и девчонки из компании Вели. Девочки плакали. «Что случилось?» -- спрашиваю. «Веля только что умер в больнице». А потом начался настоящий траурный митинг. Подростки выкрикивали различные оскорбления в адрес Ивана Елисеевича и жильцов дома. «Дядя Валера, мы отомстим за Володьку!» -- говорили они мне. И тогда я понял, что нужно сделать все, чтобы эта нелепая война прекратилась. Нужно было проявить жесткость. Я знал, что ребята меня уважают, ведь мой сын -- один из них. И я сказал им: «Что вы делаете? Опомнитесь! Прекратите немедленно, и чтобы вас с этого дня больше никто не слышал». Хотя сам понимаю, что это было сказано слишком поздно.
Возможно, ребята не послушались отца своего товарища, так как через несколько дней после этого стихийного «митинга» появилась та самая надпись: «Веля, мы отомстим!» Эта надпись несколько напугала жильцов дома. Некоторое время они, опасаясь мести, почти не выходили из своих квартир. А на месте гибели Вели все лето и осень лежали живые цветы.
Понемногу все стихло. Война закончилась. Неужели за это нужно было заплатить такую страшную цену?
Кто же они, участники этой трагедии?
Володя Велинский по кличке Веля, наверное, был очень неустроен в этой жизни. Год назад в июле, также в понедельник, и тоже в половине одиннадцатого вечера от рака умерла его мать. С того времени он начал реже появляться дома. Соседи утверждают, что нередко видели, как Веля ночевал в подвале. Друзья о нем отзываются уважительно. Говорят, что у него всегда было собственное мнение и он умел постоять за себя, несмотря на худощавое телосложение. Из-за этой худобы, очень многие не могли определить его возраст. Некоторые из его друзей и жильцов дома утверждали, что парню было не больше четырнадцати. В этом же был уверен и следователь прокуратуры, который вел дело. И лишь только из материалов уголовного дела удалось выяснить, что Веле скоро должно было исполниться девятнадцать.
Иван Елисеевич Бордюк характеризуется всеми только с положительной стороны. О нем даже в свое время писали в газетах как об ударнике коммунистического труда. У него масса грамот и наград…
Киевский городской суд вынес вердикт: И. Е. Бордюка признать виновным в совершении умышленного убийства и приговорить к десяти годам лишения свободы, с отбыванием срока наказания в колонии общего режима. Недавно ему исполнилось семьдесят три года. Статья 94 Уголовного кодекса Украины амнистии не предусматривает…
Во дворе дома на Воскресенке после вынесения приговора воцарилась тишина, цена которой оказалась слишком высокой.
«Facty i kommentarii «. 21 января 2000. Человек и общество