О малоизвестных фактах биографии погибшего польского президента Леха Качиньского рассказал в интервью «ФАКТАМ» его брат, живущий в Украине
10 апреля мир потрясла страшная весть: под Смоленском разбился президентский Ту-154, на котором 96 представителей польской элиты летели почтить память жертв политических репрессий в Катыни. Все они погибли, в том числе президент Польши Лех Качиньский и его супруга Мария.
В то весеннее утро Одесса, еще ни о чем не подозревая, праздновала очередную годовщину освобождения города от фашизма. Как оказалось, именно здесь проживают два брата погибшего президента. С одним из них — Юрием Кузьминым, возвратившимся из Польши с церемонии прощания с братом и его супругой, встретился корреспондент «ФАКТОВ».
- До сих пор не верится, что такое произошло, — признается 52-летний Юрий Кузьмин, директор телекоммуникационной компании. — Лех был очень жизнелюбивым человеком. На Пасху, буквально за неделю до трагедии, я беседовал с ним по телефону. Договорились, что в мае вместе посетим места, откуда берет начало наш род. Собирались поехать в польский город Ломжа, где родились прабабушка и прадедушка. И вдруг… Звонок родственника из Полтавы на мобильный застал меня утром на Площади имени 10 апреля (названа по дате освобождения города. — Авт. ). Там проходили торжества по случаю освобождения Одессы от фашистских захватчиков. Двоюродный брат Володя сообщил мне эту скорбную весть. О катастрофе он узнал уже через сорок минут после произошедшего. Володя сразу же набрал номер мобильного телефона Леха, но тот не отвечал. Оставалось лишь собираться в дорогу.
- А тут еще проснувшийся исландский вулкан: авиационный коллапс над всей Европой…
- Думал вылететь вместе с братом из Одессы 17 апреля, но аэропорты — наши и польские — оказались закрыты, билеты пришлось сдать. Добирались поодиночке до Львова, а у границы нас ждали на машине польские приятели. Так и доехали к месту назначения.
- Только вы вдвоем, но ведь в Украине у погибшего есть еще братья?
- Верно. Один из них — мой родной старший брат Виктор, доктор наук, заместитель директора академического института. Но он находится в служебной командировке в Америке, откуда добраться в Польшу было просто нереально. Даже президенту США Бараку Обаме пришлось отказаться от участия в церемонии прощания. Еще один мой двоюродный брат Игорь, как и Володя, живет в Полтаве. Он не сумел поехать, поскольку у него закончился срок действия загранпаспорта.
- Юрий, хотелось бы разобраться в вашем генеалогическом древе, чтобы и читателям было все ясно…
- Мы из древнего польского рода, история которого начинается в середине XII века. Среди наших предков — люди, носившие высокие титулы, имевшие родство с королевскими семьями. (Среди известных предков братьев Качиньских — первый король Польши Болеслав Храбрый и князь Болеслав Миешко I, сенаторы, члены Великого сейма и мэры. Есть также и заговорщик — Святополк I Проклятый. — Авт. ) Имеется и наш фамильный герб, а у тети Ядвиги, матери Леха и Ярослава, есть фамильное кольцо с таким гербом. Выходит, я и Виктор приходимся троюродными братьями Леху и Ярославу Качиньским по материнской линии. Наши матери — двоюродные сестры. В начале XX века, во время Первой мировой войны, родная сестра их бабушки, чистокровная полячка Юлия Станиславовна Ясевич, оказалась в Украине. Здесь вышла замуж за врача-одессита и осталась насегда. Так появилась одесская ветвь древнего рода Ясевичей. Хотя свое начало она берет в… Полтаве. Там родился я, за семь лет до этого — Виктор.
- Как оказались в Одессе?
- Нашему отцу предложили работу в Одесском инженерно-строительном институте, семья переехала, когда мне было полтора годика. Мама, историк по образованию, устроилась экскурсоводом в Бюро путешествий и экскурсий. Наши бабушки вели активную переписку, знакомили своих детей и внуков. В конце шестидесятых годов минувшего столетия тетка Ядвига привезла в Одессу своих сыновей-близнецов. Они были очень похожи, но мы различали их без особого труда. (Лех и Ярослав родились в Варшаве 18 июня 1949 года в семье инженера, ветерана Второй мировой войны, офицера Армии Крайовой Раймунда и филолога Ядвиги Качиньских, в прошлом активных участников Варшавского восстания 1944 года. — Авт. ) То была поощрительная поездка за их успешное поступление в университет — первое зарубежное путешествие! Они остановились у нас в квартире на улице Комсомольской, часто ходили с Виктором и со мной на пляж. Лех был для нас просто Лешеком, а старший (на 45 минут) брат Ярослав — Яриком. А мы — Юрик и Витек. Они влюбились в наш город, особенно после того, как наша мама ознакомила их с достопримечательностями: Потемкинской лестницей, Оперным театром, катакомбами… С тех пор прошло более сорока лет!
- Часто виделись со своими зарубежными братьями?
- В те годы — не очень. Правда, вскоре после их приезда мы нанесли ответный визит: месяц гостили в Польше. Самое незабываемое впечатление — первое посещение Варшавы, где братья Качиньские жили в маленькой квартире с отцом и матерью. Близнецы тогда еще учились в университете, были верующими людьми, и потому в первую очередь показали нам местные храмы. Дядя Раймунд был очень образованный интеллигентный человек. Он пострадал от сталинского режима, с тех пор отрицательно относился к советской власти. Наш же с Виктором отец, напротив, был ее ярым сторонником. Поэтому при встрече они спорили, однако на родственных отношениях эти разногласия не сказывались. Родня — это святое: так здесь было заведено испокон веков! Так оно и оставалось, независимо от того, кто какие должности занимал.
В следующий раз мы встретились, когда Лешек стал министром юстиции Польши. (После окончания юридического факультета Варшавского университета защитил докторскую диссертацию, с 1990 года — профессор Гданьского университета. — Авт. ) У него был телефон, на который могли дозвониться только родные, и он непременно брал трубку.
В девяностых годах я нередко бывал в служебных командировках в Польше, и мы встречались. Беседовали о том о сем — в принципе, за жизнь, как принято говорить в Одессе.
Даже став в 2005 году президентом, Лешек всегда находил для нас время. Мы чаще ездили в Варшаву, общались по-родственному. Ведь в польской столице живет дядя Леха — мой двоюродный дядя. Все вместе мы бывали и в президентской резиденции, последний раз — в 2008 году.
Мы с братом получили в Генкосульстве Польши так называемую карту поляка. Она дает возможность беспошлинно оформлять долгосрочную визу.
- Что вам запомнилось из бытовых моментов жизни первого руководителя страны?
- Лешек всегда оставался самим собой, даже когда из обычной двухкомнатной квартиры перебрался с женой в президентскую резиденцию. Материальные блага для него практически не существовали, зато очень многое значило духовное, нравственное начало. Он не стремился в бизнес, терпеть не мог коррупцию, не пользовался служебным положением для решения личных проблем. Его не прельщали крутые иномарки, костюмы от кутюр, туфли из крокодильей кожи. Вообще был крайне скромным и сдержанным, а главное — преданным делу и народу, которому служит.
На первом плане были семейные отношения. Нередко у них гостила дочь Марта (единственный ребенок Качиньских, которой 30 лет, она с семьей живет в Сопоте. — Авт. ) с мужем и дочкой Евой. Со своим нынешним супругом, Марчином Дубенецким (это второй брак Марты) президентская дочь познакомилась в том же Гданьском университете, как в свое время и ее родители. Лешек и Марчин частенько выясняли отношения на политической почве. Дубенецкий — типичный оппозиционер, что никак не помешало идейному борцу, но подлинному демократу Качиньскому доверить ему свою дочь.
- Была ли возможность повидаться во время визитов господина президента Польши в Украину?
- Он был очень занятой человек. Помню, все жаловался, что даже личную жизнь у него забрали. Прибыв в Киев, где собралась вся политическая элита, помнил, что к нему приехали его украинские братья. Поэтому после переговоров извинился, сказав, что хочет побыть с семьей.
Во время рабочего визита Леха в 2007 году в Одессу, где он встречался с Президентом Ющенко, они побывали в крупном морском порту Южный, провели пресс-конференцию. Лешек успел заехать в католический кафедральный собор. Однако мало кому известно, что, помимо официальной, поминутно расписанной программы визита, были еще тридцать неофициальных минут. Столько времени в нашем доме на Большом Фонтане находилась президентская чета. Перед вылетом домой Лех и Мария Качиньские встретились с нами в Генконсультве Польши, и нам удалось уговорить их заехать в гости.
- Чем угощали родственников?
- Лех очень любил вкусно поесть, но из-за лимита времени мы накрыли достаточно скромный стол: разнообразные сыры, бутерброды и хорошее сухое вино. Брат и его супруга Мария предпочитали красные сорта.
- О чем беседовали, если не секрет, возможно, о чем-то просили вашего влиятельного брата?
- Секретов здесь нет. Разговаривали, как обычно, о близких, друзьях. Лешек восторгался нашим городом, я впервые услышал о его желании отыскать в Одессе генеалогические корни по отцовской линии. (Не напрасно именно Одесса стала первым городом, в котором после гибели Леха Качиньского в его честь названа одна из центральных улиц. — Авт. ) Более того, он просил украинского Президента помочь ему в этом. Спустя какое-то время помощники Виктора Ющенко созванивались с нами, наводили справки. Чем завершился поиск — не знаю.
Относительно личных просьб скажу однозначно: их не было! Как не было между нами деловых отношений. Все были откровенны и полностью раскрепощены. Разве что время поджимало: ожидал президентский самолет…
- Тот самый?
- Вероятнее всего. Не исключено, что экипаж сменился. Однако президентский борт или борт № 1, как его еще называют, подразумевает комплектацию пилотами самой высокой квалификации. Так оно и было. Поэтому мало верится в ошибку «по неопытности» командира лайнера…
- Подозреваете худшее?
- Нет. Полагаю, что произошедшее под Смоленском — ужасающая случайность. Хотя были еще и жуткие метеоусловия. В такой ситуации отказывалось нормально функционировать даже суперсовременное оборудование, которым оснастили президентский самолет в ходе последней модернизации. В частности, спутниковой системой навигации. Однако она не сработала, возможно, в силу отсутствия соответствующей системы на аэродроме под Смоленском. Не исключены и другие причины…
Во всяком случае, польские СМИ отвергают версию, по которой лайнер несколько раз заходил на посадку… Неплохо зная Леха, я не думаю, что он отдавал какие-то приказы пилоту. Хотя бы в силу того, что всегда считал главным мнение специалиста. Брат был мягким в общении, но тверд в убеждениях.
- Правду ли говорят, что сердце Леха Качиньского принадлежало одновременно двум женщинам?
- В какой-то мере. Лешек был очень привязан и к любимой матери Ядвиге. (То же самое можно утверждать и о его близнеце Ярославе, который до сих пор холост и проживает в одной квартире с мамой. В последнее время 83-летняя Ядвига тяжело болеет, из-за ее плохого состояния Ярослав отменил свой визит в Катынь. — Авт. ) Однако дама сердца у него всегда была одна — Мария. Ее отличали живой нрав и хорошее чувство юмора. Именно это выручало все тяжелые годы, когда муж «горел» в политической борьбе. Когда их дочери был годик, боровшийся с коммунизмом Лех оказался в тюрьме. Марии пришлось тянуть все одной: зарабатывать на жизнь уроками французского и английского…
- Тридцать два года вместе — это срок!
- Они так и остались… вместе. Погребены в подземелье, под башней Серебряных Колоколов в кафедральном соборе краковского королевского замка Вавель. Два гроба помещены в алебастровый саркофаг янтарного цвета. На плите высечены имена Леха и Марии Качиньских и крест.
- Ваше впечатление от церемонии прощания?
- Поразила неподдельная искренность всех ее участников — от простолюдинов до высокопоставленных особ. Все было очень трогательно: и заупокойная месса, и гражданская панихида с выступлениями, и последние почести… Когда выносили гробы, молодежь скандировала: «Спасибо, Лех Качиньский!»