После шестимесячной экспедиции на Международную космическую станцию командир «Союза ТМА-18» 44-летний Александр Скворцов, приехав к родителям в Одессу, рассказал «ФАКТАМ» о том, как удалось разместиться на борту рекордному количеству человек — 13 россиянам, американцам и японцам
— Спустя двое суток после старта наш корабль успешно состыковался с Международной космической станцией, — рассказывает летчик-космонавт Александр Скворцов-младший. — Там нас уже ждали Олег Котов, астронавт НАСА Тимоти Кример и японец Сойчи Ногути, которые трудились на орбите с конца декабря прошлого года. Буквально следом за нами, 5 апреля, из космического центра имени Кеннеди к нам отправился шаттл «Дискавери» с шестью американскими астронавтами и японской астронавткой. Таким образом экипаж станции на десять дней стал необычно многолюдным — 13 человек! Это рекорд. Такой густонаселенной станция никогда еще не была. Более того, впервые на космическом объекте находились вместе четыре женщины: Колдуэлл-Дайсон, Меткалф-Линдербургер, Уилсон и Ямадзаки.
- Тринадцать человек на очень небольшом пространстве. Возникали психологические проблемы?
— Разумеется. Замкнутое пространство, различный менталитет. Настроение у людей всякое бывает — у кого-то работа не ладится, кто-то новость с Земли не очень хорошую получил. Чтобы отвлечься от дел, мы пели. Трейси — очень симпатичная женщина, хорошо говорит по-русски и прекрасно поет, она выучила несколько наших песен. У нее роскошная шевелюра, которая стала для нее настоящим испытанием во время полугодового полета. Ухаживать за волосами в условиях невесомости непросто… Я старался каждый день сглаживать шероховатости в отношениях во время завтрака и ужина.
- Кстати, что нынче едят космонавты? Когда-то именно в Одессе, на экспериментальном консервном заводе для них готовили еду в тюбиках…
— В тюбиках теперь у нас только соус «Молдова», алтайский мед и яблочно-клюквенный соус. Остальная еда — консервы, сублимированные продукты. Рацион разрабатывается еще до начала полета, каждый космонавт называет, что ему больше по вкусу. Я заметил, что вкусы на борту меняются. До старта я пил зеленый чай без сахара, а на борту — только сладкий. Еще я очень скучал по острым блюдам: съел на станции все запасы «огненных» соусов. По моей просьбе американские коллеги, прибывшие на орбиту позже, привезли мне соус «Сальса». С удовольствием ел аджику и васаби, чем вызвал симпатию у японского астронавта Сойчи Ногучи.
Кстати, в день рождения японского императора он угощал нас суши. У Сойчи был специальный заранее заказанный набор для их приготовления: готовый рис, рыба в собственном соку. Блюдо нам понравилось, поэтому мы ели суши и на днях рождения: 15 апреля отпраздновал полувековой юбилей Михаил, затем 6 мая — 44 года исполнилось мне, а 14 августа — 41 год Трейси. Хотя я предпочел бы суши шашлык, приготовленный на костре…
Впрочем, выходных и праздничных дней у нас практически не было. Экипаж провел на орбите 42 обширных научных эксперимента. Например, программа «Сейнер» — поиск продуктивных промысловых районов Мирового океана; «Экон» — наблюдение и фотосъемка Земли для оценки экологической обстановки; «Ураган» — выявление развития природных катаклизмов; «Матрешка-Р» — изучение влияния продолжительной повышенной радиации на космонавтов; «Взаимодействие» — изучение поведения экипажа в длительном полете.
— У космонавтов есть железное правило — на борт можно брать с собой лишь один килограмм личных вещей, — продолжает Александр Скворцов. — Я взял с собой желто-зеленого игрушечного утенка, подаренного дочерью (20-летняя Анна — студентка МГИМО. — Авт. ). Это — не только талисман, он еще несет и практическую функцию — является индикатором невесомости: после преодоления зоны земного притяжения игрушка начинает парить в воздухе. А еще в моем «космическом» багаже были герб и вымпел города Одессы.
Эти герб и вымпел, побывавшие в космосе, Александр Скворцов передал в Одессе руководству города и области.
— Подобная акция предпринята впервые за всю историю освоения космического пространства и приурочена к 65-летию победы в Великой Отечественной войне, — сказал во время торжественной церемонии летчик-космонавт. — Одесса стала первым городом, удостоенным за мужество и героизм ее защитников в годы войны высокого звания «город-герой». Инициатором данного мероприятия выступил мой отец — член отряда советских космонавтов Александр Скворцов-старший.
— В Отечественной войне я не участвовал, поскольку родился в 1942 году, — говорит Александр Скворцов-старший. — Но мои отец, дед сражались с фашистами. В честь людей, которые защищали, освобождали и отстраивали Одессу и решено было отправить на орбиту символы нашего города. Кроме того, Одесса имеет непосредственное отношение к освоению космоса, с ней связана плеяда «звездных» имен: летчиков-космонавтов Георгия Шонина и Георгия Добровольского, выдающегося конструктора ракетных двигателей Валентина Глушко.
В отряд космонавтов меня приняли в 1965 году. Мы с женой приехали в Звездный городок, когда там только сняли палатки и сдали первую пятиэтажку. В ней и поселились. Там родились наши сыновья — Александр и Юрий. Супруга Нина Ивановна была первой заведующей детским садом в Звездном. Правду сказать, она не очень хотела, чтобы сыновья пошли по моей стезе, но мальчики проявили настойчивость и выбрали профессию летчиков.
— Отец и Юрий Гагарин дружили, в честь первого космонавта Юрием назвали моего родного брата, — дополняет Скворцов-младший. — Он родился через несколько дней после гибели Гагарина… Мне кажется, что в моей судьбе сыграла свою роль определенная цепь случайностей. Я хотел летать в космос, но наборы в отряд космонавтов проводились редко. И вдруг во время учебы в военной академии ПВО имени маршала Г. К. Жукова случайно узнал о начавшемся наборе. Отправился в Звездный. Оказалось, что одна кандидатура выпала из распределения, и приказом министра обороны от 20 июня 1997 года я был зачислен в отряд космонавтов.
В декабре 1999 года Александр получил квалификацию космонавта-испытателя. С января 2000 года прошел подготовку по программе полетов на Международных космических станциях, был назначен командиром дублирующего экипажа экспедиции. Долгие месяцы стажировался в Соединенных Штатах, «притираясь» к полету с предполагаемыми напарниками. Потом ездил в Японию обучать японского астронавта. А в 2006 году в Севастополе прошел тренировку по нештатной посадке на воду, участвовал в экспериментах по выживанию в экстремальных условиях. Итог — долгожданный космический полет в качестве командира экипажа совместно с бортинженером Михаилом Корниенко (для обоих это первое пребывание в космосе) и астронавтом из США Трейси Колдуэлл-Дайсон, уже поднимавшейся на орбиту в 2007 году.
- Александр, у космонавтов есть определенные ритуалы, которые они выполняют перед стартом?
— Уже в течение 30 лет за сутки до полета экипажи смотрят фильм «Белое солнце пустыни». 30 июня 1971 года произошла трагедия: при возвращении на землю команда в составе Добровольского, Волкова и Пацаева погибла. Выяснилось, что они не посмотрели этот фильм. Все последующие экипажи традицию не игнорируют, и пока обходилось без проблем. Поскольку сегодня экспедиции, как правило, международные, фильм снабдили титрами.
Кроме того, утром перед стартом все участники полета обязательно расписываются маркерами на дверях своих номеров. Затем их благословляет батюшка — настоятель местного храма Георгия Победоносца отец Сергий. Он же освящает ракету-носитель «Союз» с пристыкованным пилотируемым кораблем. Потом экипаж под звуки известной песни «Земля в иллюминаторе» группы «Земляне» направляется к автобусу, везущему на старт. А перед посадкой в корабль космонавты с лестницы должны обязательно помахать рукой на прощание…
- Случались ли в полете нештатные ситуации?
— В принципе мы к нештатным ситуациям готовимся, к любым. Самый серьезный уровень ЧП — это когда горит красный сигнал, визжит сирена… У меня на борту потек кислородный редуктор — сначала на старте, затем и во время посадки. Вместе с тем экипаж не испытывал особого дискомфорта. На борту имелись две дублирующие системы. Если одна выходит из строя, вторая берет на себя обслуживание станции и экипажа. Кроме того, запасы кислорода подвозят на станцию грузовые космические корабли. Так что дышалось нам нормально.
Был еще один момент. Российский малый исследовательский модуль (МИМ-1), известный также под названием «Рассвет», так громко гудел, что был бесспорным лидером по уровню шума на борту. Пришлось приспосабливаться. На время сна надевали беруши (их изготовили для каждого члена экипажа индивидуально).
Крупным ЧП стал отказ автоматики при стыковке очередного прибывшего «Прогресса». В то время на борту находился еще прежний экипаж. И Олег Котов, у которого этот полет третий, в ручном режиме заставил ушедший на километр «грузовик» вернуться и состыковаться. Это первый такой случай в мировой практике, обычно перестыковки модулей и другие работы в открытом космосе выполняются не более чем за 50 метров от станции.
Неудачи преследовали и улетевший в апреле шаттл «Дискавери», который не смог приземлиться ни с первой, ни со второй попытки. Он на сутки снова ушел на орбиту и только после этого приземлился. А когда в американском модуле станции отказала система охлаждения, астронавты перебрались в наш отсек. Для срочного ремонта потребовались незапланированные выходы в открытый космос…
- Что больше всего запомнилось?
— Не буду оригинален: это, прежде всего, состояние невесомости в полете… Необычное и одновременно удивительное зрелище — Земля, она настолько красива! Даже через четыре-пять месяцев на орбите иногда повиснешь у иллюминатора, смотришь-смотришь и не можешь оторваться. Я сделал более пяти тысяч фотоснимков, пока и половины не отпечатал.
А еще — запах космоса! Мне рассказывали о нем, но пока сам не почувствуешь, понять его невозможно — аромат очень специфичен. Он не неприятен, а необычен. После выхода ребят в открытый космос их скафандры имели этот запах. Я склонен доверять своему обонянию и поэтому говорю, что космос (или микроатмосфера вокруг станции) действительно имеет запах.
Не обошлось и без трогательной истории. На борту в рамках акции «Почтовый ящик МКС» я получил… признание в любви от 17-летней москвички. «Я понимаю, — писала девушка, — что вы вовсе не одиноки, но «сердцу не прикажешь». Конечно, я претендую не больше, чем на дружбу (из уважения к членам вашей семьи), однако очень прошу ответить».
Написал молодой поклоннице: «Конечно, польщен, как любой нормальный мужчина, хотя вначале, получив письмо от 17-летней девочки, немного растерялся. Понимаю, что в этом возрасте влюбляться в известных людей нормально. Но я никак не ожидал, что сам окажусь предметом девичьей влюбленности, тем более что у меня дочь почти такого же возраста».
Девушку понять можно: ракета, старт, огромное количество людей, экипаж в центре внимания… Думаю, что тема космоса интересна нынешней молодежи. Поэтому было бы правильным вернуть в школу уроки астрономии, восстановить планетарии — как в Одессе, так и в Москве, где в свое время его закрыли, но сейчас исправляют ошибку.