Операцию девятимесячной дочке сотрудника посольства Республики Индонезия провели в киевском Центре детской кардиологии и кардиохирургии
Оперировавший Эвелин Илья Емец внимательно прослушал сердечко малышки, результатом остался доволен.
— Все в порядке — шумов нет, кровь не смешивается, а шов на спинке со временем затянется, — говорит директор Государственного учреждения «Научно-практический медицинский центр детской кардиологии и кардиохирургии Минздрава Украины» кардиохирург Илья Емец. — Через семь дней исчезнет краснота, еще через неделю шов по цвету не будет отличаться от кожи, а через шесть месяцев невозможно будет заметить место разреза. При пороке, который обнаружили у Эвелин (незаращение Боталлова протока), можно применять разные подходы. Чтобы закрыть отверстие, через которое артериальная кровь протекает и смешивается с венозной, во многих клиниках Европы и США применяют окклюдер (своеобразную заплатку). Он доставляется к нужному месту по тоненьким сосудам малыша, и во время этой процедуры существует риск их повредить. Стоит устройство дорого, является инородным телом и навсегда остается в организме. Метод, который используем мы, предполагает маленький разрез в области спины, но травматичность при этом минимальная, шов — косметический. А после коррекции сердечко и сосуды будут развиваться таким образом, что организм больше «не вспомнит» о врожденном пороке. Ребенок абсолютно здоров.
*Илья Емец: «Я понимаю, с какой тревогой родители приходят к врачу, который должен оперировать сердце их малыша»
— Все, что связано с Украиной, принесло нашей семье большую радость, — говорит сотрудник посольства Республики Индонезия Джудика Мадхури. — Семь лет мы с женой ждали ребенка, но ей все не удавалось забеременеть. И вот когда меня направили на работу в вашу страну, произошло чудо — мы стали родителями. Эвелин появилась на свет в Киеве. Здесь же ее наблюдали специалисты, и как только педиатр заметила что-то тревожное в работе сердечка, направила ребенка сюда, в Центр детской кардиологии и кардиохирургии. Сотрудники центра подарили нам надежду на то, что дочка будет здорова, что порок полностью устранят. Именно поэтому мы дали нашей девочке непривычное для индонезийцев имя — Надежда. Теперь я думаю о том, что в нашей стране, насчитывающей почти 250 миллионов жителей, есть много детей, нуждающихся в помощи детских кардиохирургов. Украинские специалисты смогли бы обучать наших врачей, проводить операции, консультировать. Надеюсь, нам удастся на правительственном уровне разработать и утвердить такую программу.
*До операции Эвелин, как говорят родители девочки, была бледной, плохо ела, быстро уставала, а после хирургического вмешательства стала гораздо активнее. Во время консультации малышка ни минуты не сидела на месте, исследуя кабинет Ильи Емца (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
Исследуя кабинет Ильи Емца, Эвелин ни минуты не сидит на месте. Кстати, и врачей девчушка не боится — все время улыбается, спокойно разрешает прослушать сердечко, которое неделю назад, образно говоря, Илья Николаевич держал в руках. Теперь оно работает нормально, венозная и артериальная кровь не смешиваются. Как утверждают врачи, сердце будет расти и развиваться без аномалий.
*"Врачи утверждают, что через полгода даже косметический шов, сделанный на спинке Эвелин, уже не будет виден, — говорит папа девочки Джудика Мадхури. — И в будущем дочке не потребуются никакие операции на сердце"
— Это как будто другой ребенок, — говорит мама девочки Хермена Мадхури. — Раньше у Эвелин был плохой аппетит, во время купания она быстро уставала, была бледненькой, вялой, не очень активной. Но мы считали, что у дочки просто спокойный характер. Сразу после операции она стала есть гораздо лучше, порозовели щечки, ребенок постоянно в движении, как будто наверстывает упущенное за девять предыдущих месяцев. Для нас Эвелин-Надежда — это подарок Бога. Ее появления на свет долго ждала вся большая семья, ведь и у меня, и у мужа десять братьев и сестер. Конечно, мечтали о внучке дедушки и бабушки. Теперь дочка радует нас каждый день.
— Для девочек очень важно, останется ли шрам на теле, не повреждены ли мышцы, как будет развиваться молочная железа, а при нашем способе коррекции Боталлова протока все подобные моменты учтены, — объясняет Илья Емец. — Это малоинвазивная операция с минимальным разрезом, косметическим швом. И главное — при таком вмешательстве практически не бывает осложнений. А вот при использовании окклюдеров они все же случаются. Поэтому окклюдеры мы применяем только тогда, когда другого пути нет.
После успешной операции, сделанной Эвелин-Надежде, в Центре детской кардиологии и кардиохирургии побывала и посол Индонезии в Украине Ниник Кун Нарьяти. Она ознакомилась с возможностями клиники, ей показали реанимацию, где выхаживают крошечных деток, перенесших сложное вмешательство, продемонстрировали, как изображение из каждой операционной транслируется на монитор, установленный в кабинете Ильи Емца. В любой момент оперирующий хирург может посоветоваться с Ильей Николаевичем или другим специалистом.
— Эвелин — наша первая пациентка из Индонезии, — говорит Илья Емец. — Мы готовы расширять сотрудничество с кардиологическими клиниками этой страны, обучать специалистов, проводить операции, устраивать видеоконференции. Научившись спасать детей, родившихся с пороками сердца, чувствуешь потребность постоянно обмениваться и делиться опытом с коллегами. С некоторыми странами сложилась четкая программа сотрудничества: мы обследуем и оперируем детей из Молдовы, Казахстана, Узбекистана, Азербайджана, других регионов. В течение четырех лет идет работа со швейцарским медицинским фондом «Сердце Евразии».
…В 1992 году Илья Николаевич впервые в Украине, да и на территории бывшего Союза, начал успешно выполнять операции новорожденным и детям первого года жизни. Я писала тогда о первом маленьком пациенте, которому Емец провел сложнейшее вмешательство. Без операции у ребенка не было шанса на жизнь. Миша родился с транспозицией магистральных сосудов: природа поменяла их местами. Задача хирурга была отсечь сосуды от сердца и поставить в нужное положение. В мире считается, что даже пересадка сердца для хирурга технически менее сложная, так как у донорского органа длина сосудов должна быть достаточной, а при транспозиции она минимальна. Тем не менее операция прошла успешно, ребенок выжил, и когда мы встретились с семьей Миши через три года, мальчик был абсолютно здоров. Запретов — не бегай, не прыгай, не играй с мячом — у него не было.
— Операции на сердце, сделанные в самом раннем возрасте, позволяют в большинстве случаев устранить порок — и тогда сердце развивается нормально, — продолжает Илья Емец. — Так будет и с Эвелин-Надеждой. У меня нет опасений, что у девочки когда-либо возникнет проблема с сердцем. Но некоторые пациенты, в зависимости от сложности порока и проведенной операции, еще определенное время остаются под нашим наблюдением. Кому-то консультация требуется через год, кому-то — через два или три. Бывают ситуации, когда мы предупреждаем родителей: в таком-то возрасте может понадобиться дополнительная коррекция, и этот момент важно не пропустить.
— За последние пять лет специалисты нашего центра проконсультировали более 116 тысяч пациентов, выполнили почти 12 тысяч кардиохирургических операций, из них свыше 3700 — у детей до года, — говорит главный врач Центра детской кардиологии и кардиохирургии Владимир Жовнир. — Некоторые перенесли вмешательство в первые часы или дни своей жизни. При этом послеоперационная смертность составляет 0,89 процента, в то время как даже в лучших западноевропейских и американских клиниках она достигает трех-четырех процентов.
На днях Илья Емец вернулся из Балтимора, где участвовал в конгрессе американских кардиоторакальных хирургов. Его доклад был посвящен программе «Пуповинная кровь». Идея использовать для операции на сердце у новорожденного не донорскую, а собственную кровь малыша, сохраненную во время родов, появилась и начала реализовываться в 2009 году. Трудно было поверить, что никто в мире до Емца этого не делал. Но это подтверждено документально, и идея была признана открытием, а метод назван украинским.
Через год «Украинский метод» представили на конференции кардиоторакальных хирургов в Швейцарии, а еще через год — в США. Чтобы реализовать идею на практике, надо было четко продумать алгоритм действий. И он отработан вместе с акушерами-гинекологами двух киевских роддомов — № 5 и № 7. Сюда перед родами поступают женщины, если у ребенка внутриутробно на УЗИ был замечен порок сердца. Такие исследования проводятся, как правило, в областных центрах, и при возникновении определенных опасений будущую маму направляют в столицу, в детский кардиоцентр. Затем кардиохирурги и акушеры-гинекологи работают четко и слаженно: во время родов собирается пуповинная кровь, в течение первых часов ребенка доставляют в клинику для проведения операции на сердце.
— Мы выполнили около 200 операций с использованием пуповинной крови, собрали доказательства эффективности метода, — говорит Илья Емец. — И он уже вышел на международный уровень. В соответствии с нашими протоколами его применяют или начинают применять в нескольких ведущих детских клиниках США — в Кливленде, Сиэтле, Филадельфии. Мы можем предложить внедрить такую систему и в Индонезии. Хочу подчеркнуть, что пуповинная кровь является для ребенка не только безопасной, но и целебной, она помогает избежать осложнений, благодаря ей состояние маленьких пациентов быстрее приходит в норму после операции. И речь может идти не только об операциях на сердце, но и о других хирургических вмешательствах при врожденных аномалиях.
В Украине мы последовательно создавали систему, позволяющую выявлять пороки сердца у детей внутриутробно или в первые месяцы жизни. Многие педиатры, детские кардиологи, специалисты УЗИ-диагностики, даже медицинские сестры побывали на научных конференциях, увидели операции на сердце в режиме онлайн. Их транслируют из операционной на большой экран в конференц-зал. При этом хирург может комментировать свои действия, а присутствующие задавать ему вопросы. Такая информированность специалистов плюс материалы в прессе, на телевидении, позволяющие узнать о работе центра, принесли свои результаты. Мы все реже сталкиваемся с запущенными случаями, когда порок сердца не был вовремя диагностирован и организм ребенка уже серьезно пострадал. Очень жаль, если видишь таких детей и понимаешь: операция, сделанная этому ребенку два-три года назад, позволила бы ему расти здоровым. А теперь она лишь улучшит состояние, но не вернет нормальное качество жизни.
— Не раз приходилось слышать: «Кто знает мое сердце лучше, чем прооперировавший его хирург?» — рассказывает Владимир Жовнир. — Бывшие пациенты центра не теряют связи с нашими врачами. Именно поэтому мы решили создать отделение, которое занимается лечением врожденных и приобретенных пороков сердца у подростков и взрослых. Фактически это наши выросшие и повзрослевшие пациенты. Самые сложные, требующие особого внимания. И, конечно, не только они. А еще те, у кого врачи в детстве не выявили незначительную аномалию сердечно-сосудистой системы, а с годами она развилась и стала проблемой. Либо те, кто перенес инфекционное заболевание с осложнением на сердце. Так что нашу лечебно-диагностическую базу необходимо расширять. И мы готовы это делать.
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»