О недавней варварской акции возле музея ГУЛАГа российская федеральная пресса практически не писала. Лишь некоторые СМИ снисходительно назвали устроивших ее «хунвейбинами». Правда, они «забыли» уточнить, что в Китае патриотический порыв отрядов молодежи давно признали «левым уклонизмом». А вот в России последние «хунвейбины» закончились еще в 20-х годах прошлого века. Потом были только «стахановцы», исполняющие наказ правящей партии. Может, и чучело у музея ГУЛАГа тоже появилось по ее приказу?
На одном из сайтов, прославляющих политику Кремля, робкий вопрос об этом решился задать журналист Александр Минкин. В очередном открытом письме Путину публицист, в частности, говорит: «…Власть в России — это вы… И против вашей воли никакой год не назовут ни годом кино, ни годом литературы, ни годом Солженицына, а уж тем более 2018-й — год предстоящих ваших президентских выборов… Приметы нашего времени наглядны: ставят памятники Сталину, хотят восстановить памятник Дзержинскому, кругом слышно о врагах народа, предателях Родины…
…Сегодня шпана (которая то музей громит, то писателя вешает) верит, что угодила, и что вы не решитесь их наказать, поскольку они „в тренде“, в модной тенденции, а по-русски говоря — чуют, откуда ветер дует. Они не остановятся. Они никогда не останавливаются сами. Хулиганы не умеют останавливаться, воры не умеют, бандиты, насильники, серийные убийцы. Их останавливает только тюрьма, только страх наказания. Вы, г-н президент, это хорошо знаете. Дали „двушечку“ — больше никто не пытается петь в храмах обидные вам частушки. Дали нескольким „болотникам“ несправедливые, незаконные, но реальные сроки, и желающих митинговать поубавилось…
Всякие молодые и не очень-то молодые типы в одежде, похожей на военную или казачью форму, нападают и на людей, оскорбляют, избивают, иногда убивают. Похоже, они хотят крови. И не похоже, чтобы вы их одернули…»
Один из читателей сайта, напомнив реакцию хозяина Кремля на убийство Бориса Немцова: «У нас были с ним разногласия, но совсем необязательно было убивать Немцова», — предположил, как Путин мог бы прокомментировать информацию о глумлении над памятью писателя, Нобелевского лауреата. В духе Путина, по мнению россиянина, была бы такая фраза: «Совсем необязательно было вешать Солженицына»…
Намекая Путину, что лучший способ справиться с российскими «хунвейбинами» — это назвать их экстремистами и упрятать в тюрьму, Александр Минкин не решился напомнить в открытом письме о произведении Солженица, из-за которого писателя выдворили из СССР. Это вовсе не «Архипелаг ГУЛАГ», романы и повести, а статья «Жить не по лжи!». Не напомнил, видимо, потому, что каждая строка, написанная Солженицыным 42 года назад, характеризует сегодняшнюю путинскую Россию:
«Уже до донышка доходит, уже всеобщая духовная гибель насунулась на всех нас, и физическая вот-вот запылает и сожжет и нас, и наших детей, — а мы по-прежнему все улыбаемся трусливо и лепечем косноязычно: — А чем же мы помешаем? У нас нет сил. Мы так безнадежно расчеловечились, что за сегодняшнюю скромную кормушку отдадим все принципы, душу свою, все усилия наших предков, все возможности для потомков — только бы не расстроить своего утлого существования. Не осталось у нас ни твердости, ни гордости, ни сердечного жара. Мы только боимся шагов гражданского мужества! Нам только бы не оторваться от стада, не сделать шага в одиночку — и вдруг оказаться без белых батонов, без газовой колонки, без московской прописки. Среда, социальные условия — из них не выскочишь, бытие определяет сознание, мы-то при чем? Мы ничего не можем. А на самом деле мы можем все! Но сами себе лжем, чтобы себя успокоить.
Круг замкнулся? И выхода действительно нет? И остается только бездейственно ждать: вдруг случится что-нибудь само? Но никогда оно от нас не отлипнет само, если все мы все это будем признавать, прославлять и упрочнять. Если не оттолкнемся от самой его чувствительной точки — от той самой лжи.
И здесь-то лежит пренебрегаемый нами самый простой, самый доступный ключ к нашему освобождению: личное неучастие во лжи! Пусть ложь все покрыла, пусть ложь всем владеет, но в самом малом упремся: пусть владеет не через меня!.. С этого дня пусть никто не напишет, не подпишет, не напечатает никаким способом ни единой фразы, искривляющей, по его мнению, правду. Такой фразы ни в частной беседе, ни многолюдно не выскажет ни от себя, ни по шпаргалке, ни в роли агитатора, учителя, воспитателя… Не приведет ни устно, ни письменно ни одной „руководящей“ цитаты из угождения, для страховки, для успеха своей работы, если цитируемой мысли не разделяет. Не даст принудить себя идти на демонстрацию или митинг, если это против его желания и воли. Не возьмет в руки, не подымет транспаранта, лозунга, которого не разделяет. Не поднимет голосующей руки за предложение, которому не сочувствует. Не проголосует ни явно, ни тайно за лицо, которое считает недостойным или сомнительным. Не даст загнать себя на собрание, где ожидается принудительное, искаженное обсуждение вопроса. Тотчас покинет заседание, собрание, лекцию, спектакль, киносеанс, как только услышит от оратора ложь, идеологический вздор или беззастенчивую пропаганду. Не подпишется и не купит в рознице такую газету или журнал, где информация искажается или скрывается…
Да, на первых порах выйдет не равно. Кому-то на время придется лишиться работы. Но ни для кого, кто хочет быть честным, здесь не осталось лазейки. А тот, у кого недостанет смелости даже на защиту своей души, — пусть не гордится своими передовыми взглядами, не кичится, что он академик или народный артист, заслуженный деятель или генерал, — так пусть и скажет себе: я — быдло и трус, мне лишь бы сытно и тепло. Это будет нелегкий путь? Но самый легкий из возможных. Самый умеренный изо всех путей сопротивления. Нелегкий выбор для тела, но — единственный для души».
Предложенный Солженициным путь Россия отвергла и сейчас, как полагает один из местных блогеров Юрий Самодуров, находится на грани гражданского конфликта. «Градус холодной гражданской войны или же, может быть, правильнее сказать, гражданского противостояния и ожесточения в нашей стране растет, к сожалению, буквально ежедневно.
Мне кажется, это происходит потому, что множество людей не видят для себя и для страны социальной и экономической перспективы вне проявления агрессии по отношению к другим людям и странам. Накал холодной гражданской войны и ожесточения людей растет еще и потому, что Кремль перестарался и переборщил с телевизионной пропагандой антизападничества, „мочения“ Украины, пропагандой аннексии Крыма, пропагандой победы в Великой Отечественной войне с замалчиванием ее тяжелых и ужасных страниц, поощрением антизападного и антидемократического вектора самоидентификации и самоопределения граждан России преимущественно только в качестве православных людей вместо их индивидуального гражданского и политического самоопределения.
Накал гражданского противостояния в России растет также из-за двусмысленности непризнания/полупризнания Кремлем преступлений СССР и Сталина преступлениями против человечности. Все это и ведет людей к такой форме выявления своих взглядов (агрессии), которая фактически на грани (или уже за гранью) нацизма».