Участник обороны Донецкого аэропорта, воевавший под позывным «Амур», открыл в Киеве салон «Кибер-массаж»
— Перед мобилизацией я работал в городе Белая Церковь (Киевская область) на стройке, по утрам мне тогда совершенно не хотелось идти на работу, а в конце дня думал, как бы побыстрее отправиться отдыхать, — говорит «киборг» Дмитрий Крикун (позывной «Амур»). — Теперь отношение к работе изменилось с точностью до наоборот, ведь, вернувшись с войны, я нашел дело по душе — открыл в Киеве на Подоле массажный салон. Если бы там было на чем готовить еду, то и ночевал бы возле массажного стола…
…До войны я хотел купить квартиру, и когда одноклассница, переехавшая жить во Францию, передала по Интернету информацию о Французском иностранном легионе, решил завербоваться туда на пять лет, чтобы заработать деньги. Я даже загранпаспорт оформил, но как раз пришло известие о том, что группа неизвестных ночью захватила здание Верховного Совета Автономной Республики Крым. Стало ясно, что начинаются очень нехорошие события, а значит, уезжать за границу морального права не имею. Вскоре мне позвонила мама: «Из сельсовета сообщили, что тебе следует прибыть с вещами в военкомат». Приехал туда на следующий день, а там как раз готовился к отправке автобус с мобилизованными в 95-ю отдельную аэромобильную бригаду. «Отлично, — думаю, — поеду к десантникам». Но оказалось, что в военкомате куда-то задевали мое личное дело. Пришлось проявить настойчивость: «Или я сейчас сажусь в этот автобус, или… идите своей дорогой», — заявил я сотрудникам военкомата. Они мигом завели на меня новые бумаги, и я отправился в Житомир в 95-ю бригаду. Так весной 2014 года попал в первую волну мобилизации. После курса подготовки нас направили на Донбасс.
— Кем служили?
— Стал пулеметчиком БТРа «Ласточка». Это слово ребята вывели на борту боевой машины, когда стояли в лесу под Славянском. Нашли белую краску, но кисточки под рукой не оказалось, так вместо нее использовали фильтры от сигарет. Мы с водителем совершали на «Ласточке» рейсы в Донецкий аэропорт: доставляли его защитникам боеприпасы, продукты, воду (она там ценилась особо). Привозили бойцов на смену, забирали раненых. Самыми опасными были два километра взлетной полосы. Мы «пролетали» их на максимальной скорости под огнем врага. На взлетке хаотически стояла сгоревшая аэродромная спецтехника. За каждой такой машиной сепаратисты могли устроить засаду. Вначале мы подъезжали на пункт отправки и ждали команды «Вперед!». Как только она поступала, водитель направлял «Ласточку» на максимальной скорости на взлетку, а я поливал свинцом из пулемета правый фланг, где находились позиции противника. Украинская артиллерия прикрывала нас огнем. Кстати, без артиллеристов было бы куда тяжелее удерживать здание аэропорта: как только враг начинал лезть к терминалу, они стреляли из минометов и орудий.
Каждая поездка могла стать для нас роковой, поэтому я всякий раз молился Богу, просил сохранить нам жизнь. Вначале мы ездили в светлое время суток, затем — вечером, чтобы БТРы были меньше заметны врагу. Со временем стали делать ночные ходки, во время которых неслись по взлетке практически вслепую.
*Дмитрия Крикуна многие могли видеть в календаре волонтерской организации «Повернись живим», в котором размещены фотопортреты защитников Донецкого аэропорта
— Что больше всего вам запомнилось во время участия в обороне аэропорта?
— История с человеком, который совершил, пожалуй, самый храбрый поступок из тех, что мне довелось увидеть там. Расскажу по порядку. В терминале были места, где стены можно прострелить даже из пистолета. Поэтому руководство приняло решение усилить их мешками с песком. Направили в аэропорт грузовик МАЗ с песком. Одну ходку он сделал благополучно, а во время второй противник его подбил. Машина вспыхнула и сгорела дотла (ее фотографии можно увидеть в Интернете). Сепары со своими российскими хозяевами в те дни уж очень жестко обстреливали терминал и подступы к нему. Из-за этого целых шесть суток нам не разрешали ездить в аэропорт. И вот наконец после столь длительного перерыва мы вновь поехали к терминалу. Назад в Пески должны были привезти восемь человек. Вдруг в БТР заскакивает девятый боец — мужчина лет сорока пяти. «Откуда вы взялись? Давайте назад!» — потребовал я. Думаю, а вдруг это дезертир — случалось ведь, что люди психологически не выдерживали ужасов войны и вели себя неадекватно. «Не выйду, я водитель грузовика», — заявил он мне в ответ. Я посадил его на пустовавшее место командира БТРа, и мы помчались назад. Враг открыл по нам шквальный огонь. В ответ стрелял не только я из своего пулемета, но и находившиеся на борту нашей «Ласточки» десантники — через бойницы они палили из автоматов. К счастью, благополучно добрались до Песок. «Можно, я гильзы с пола БТРа заберу себе?» — спросил водитель МАЗа. «Зачем они вам? — удивился я. — Этого „добра“ тут повсюду полно!» — «Покажу ребенку — пусть увидит», — со слезами на глазах ответил мужчина. Эти его слова, слезы и выражение лица, а самое главное — подвиг, который он совершил, буду помнить всю жизнь. Поймите, мы с водителем «Ласточки» ездили к терминалу защищенные броней боевой машины — попадание пули и осколков она выдерживала. Во время первого нашего выезда мина разорвалась в считаных метрах от БТРа, но мы остались живы. А этот шофер поехал по обстреливаемой врагом взлетке на обычной гражданской машине МАЗ. Вся защита водителя — бронежилет. Этот человек — настоящий герой.
— Вам довелось повоевать и в самом терминале…
— Провел там трое суток. После того как во время нашей первой поездки возле «Ласточки» взорвалась мина, пришлось менять на ней колеса. Пока шел ремонт, меня направили в аэропорт. Один из ребят рассказывал: когда я, пригнувшись, забегал в здание, кусок какой-то конструкции пролетел сантиметрах в десяти над моей головой. Я этого даже не заметил. «Если бы ты выпрямился, обломок попал бы тебе в голову», — рассказал побратим.
Знаете, на днях на меня нахлынула ностальгия по тем дням, и я… сходил в магазин за вермишелью быстрого приготовления — мы с ребятами ели ее в терминале. Чтобы нагреть воду, пользовались либо миниатюрными туристическими горелками со столь же компактными баллончиками с газом, либо поджигали в пустой консервной банке сухой спирт. Так вот, приготовил я вермишель, съел ее и был разочарован: в аэропорту это блюдо получалось другим — с привкусом пороха и гари.
— Какой выезд в терминал стал для вас самым тяжелым?
— Все они были непростыми и опасными. Расскажу о самом «экзотическом», во время которого враг ни разу по нам не выстрелил. Перед этим трое суток командиры не давали добро на поездки в терминал. Наконец мы получили разрешение. Я подтвердил по связи о готовности БТРа и экипажа. Когда забирался в «Ласточку», случайно зацепил рычажок на рации, из-за чего сбилась настройка на нужную волну. Я этого не заметил. Рация молчала, и мы с водителем помчались по взлетке (как потом узнали, начальство пыталось связаться со мной, чтобы передать приказ повременить). По опыту предыдущих ходок были уверены, что вот-вот противник начнет по нам стрелять, однако на этот раз ничего подобного не происходило. Ребята в терминале не были предупреждены о том, что мы едем к ним, поэтому запросто могли принять нас за сепаратистов и встретить огнем. Но и на этот раз повезло — там находился бывший пулеметчик «Ласточки» Тарас Коваль. Он узнал родную машину, это нас и спасло. Разгрузили коробки с припасами, посадили на борт раненых — и в обратный путь. Думаю: ну, сейчас уж точно как начнется! Нервы напряжены до предела, адреналин зашкаливает, а по нам ни единого выстрела! Так и вернулись в Пески. После обычных выездов с перестрелками я отлично спал, а тут из-за того, что сильнейшее психологическое напряжение осталось, так и не смог заснуть.
— Где вы жили в Песках?
— В старой глиняной сельской хате. Мы заняли этот дом потому, что во дворе был единственный на все Пески колодец. Наполняли здоровенную емкость водой и грели, разведя под ней костер, чтобы можно было помыться. Однажды сепаратисты подожгли возле терминала полиэтиленовые пакеты и другой мусор в расчете выкурить оттуда наших ребят. Мы тогда вернулись в Пески все черные от копоти. Первое желание — вымыться. Нагрели в емкости воду, а когда дошла моя очередь купаться, начался обстрел. Ребята кричат: «Бежим в укрытие!», а я им: «Не пойду — жалко из „ванны“ выбираться». Через некоторое время переселились в недостроенный дом, под которым находится бетонный подвал — там можно было спасаться от обстрелов.
— Когда вы демобилизовались?
— В апреле 2015 года. Поначалу очень хотел вернуться на фронт. Я не находил себе места на гражданке. Решил получить высшее образование, поступил в Национальный технический университет «Киевский политехнический институт». Но все равно гармония в душе не наступала — никак не мог найти любимое дело.
*Дмитрий Крикун. Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
— Как вы стали массажистом?
— У меня, как и у многих ребят, прошедших войну, из-за долгого ношения тяжелых бронежилетов возникли проблемы с позвоночником. Я начал думать о том, чтобы стать массажистом и открыть центр реабилитации ветеранов АТО. Когда вынашивал эту идею, встретил давнюю знакомую, поделился с ней своими планами. «Я знаю в Белой Церкви отличного мастера массажа. Поговорю с ним — возможно, он согласится взять тебя в ученики», — сказала она. Я стал ездить к Тарасу Григорьевичу, он многому меня научил. Затем поступил на бесплатные курсы массажа по программе «Воїну — гідну працю», закончил также и платные. Забрал документы из КПИ и пошел учиться на реабилитолога в Национальный университет физического воспитания и спорта Украины. Параллельно занимаюсь созданием Центра реабилитации ветеранов. Помещение уже есть — в столичном районе Голосеево. Осталось установить батареи отопления, и можно будет начать работу. Помощь ребятам буду предоставлять бесплатно.
Когда я начинал работать массажистом, ездил к клиентам домой, но на дорогу приходилось тратить много времени. Недавно открыл на Подоле свой кабинет «Кибер-массаж». В этом мне помог благотворительный проект «Передай другому» — получил по нему пять тысяч гривен. Вскоре я отдам эту сумму кому-нибудь из ветеранов АТО на открытие дела.
В детстве одним из моих кумиров был знаменитый богатырь Василий Вирастюк. Он установил большое количество рекордов, вот и мне хотелось стать рекордсменом. Давнюю мечту удалось исполнить 14 октября, в День защитника Украины: за 14 часов 14 минут и 14 секунд я сделал массаж запястий рук 57 женщинам.
— О чем мечтаете?
— Сделать массаж чемпиону мира по боксу Александру Усику, бои с участием которого стараюсь не пропускать. Со временем, когда стану признанным мастером массажа, хочу уехать из столицы в тихий уютный город Белую Церковь, построить там дом и жить с женой и детьми. Пока я холостяк, но невеста у меня есть.