Прошлая неделя ознаменовалась двумя резонансными событиями — пресс-конференцией президента Зеленского, посвященной двухлетию со дня официального вступления в должность, и очередными переменами в руководстве исполнительной власти.
18 мая парламент отправил в отставку министра здравоохранения Степанова, в чей адрес постоянно звучали серьезные нарекания, министра инфраструктуры Криклия и министра развития экономики, торговли и сельского хозяйства Петрашко. Пикантный нюанс: якобы накануне президент Зеленский поочередно встретился с тремя кандидатами на вылет. Криклия и Петрашко он поблагодарил за работу и предложил самим написать заявление об увольнении. Те согласились. А Степанов неожиданно «пошел в отказ» и продолжал упорствовать, объяснив в видеообращении происходящее «подковерными играми со стороны политических сил с низким рейтингом, недовольных его борьбой за высокие зарплаты и социальные гарантии медиков». Поэтому представление об отставке Степанова депутатам зачитал премьер-министр Шмыгаль.
Освободившиеся кабинеты пустовали два дня. 20 мая, как раз когда Зеленский общался со СМИ, Рада утвердила новых членов правительства. Министром здравоохранения стал главный санитарный врач Ляшко, инфраструктуры — глава «Укравтодора» Кубраков (именно он последний год руководит реализацией многомиллиардного проекта Зеленского «Большая стройка»), кресло первого вице-премьера — министра экономразвития занял глава Государственной налоговой службы Любченко, который меньше месяца назад повторно выиграл конкурс на должность главы ГНС. Этот факт свидетельствует о том, что Зеленский принимал кадровые решения в последний момент, ведь проведение конкурса было лишено всякого смысла, если бы увольнение Петрашко и назначение Любченко готовилось заранее. Но это так, к слову.
На следующий день после этих двух событий «ФАКТЫ» поговорили с главой парламентской фракции партии «Голос», первым заместителем главы Комитета Верховной Рады по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Ярославом Железняком.
— Ярослав, почему, на ваш взгляд, перемены в Кабмине случились именно сейчас? Например, Степанова едва ли не с первых дней пребывания в должности постоянно обвиняли в недостатке тестов, росте заболеваемости, необеспечении надлежащего лечения ковидных пациентов, в последние месяцы еще и в срыве вакцинации. Все к этим атакам как-то привыкли. Чем объяснить то, что у Зеленского вдруг лопнуло терпение?
— Министра здравоохранения однозначно надо было увольнять, причем еще год назад, когда «Голос» инициировал его отставку. За это время из-за коронавируса погибло много украинцев, было потеряно драгоценное время — наверняка мы могли бы быстрее справиться с пандемией, если бы министр работал эффективнее.
В истории со Степановым есть три составляющих.
Первый момент — количество проблем в здравоохранении стало накапливаться, а Степанов реально набрал много негатива. И вот в какой-то момент в Офисе президента, мне кажется, поняли, что этот негатив начал переходить уже и на них.
Второй момент — его самостоятельные политические заявления. Например, во время принятия бюджета он записал видеообращение с призывом к депутатам «не голосуйте за бюджет, потому что там мало денег на медицину». Наверное, такое поведение было расценено как некомандная игра, ведь бюджет верстало правительство, а Степанов — был членом Кабмина.
Третий — это эпопея с вакцинацией. Начиная с провала кампании, заканчивая заочным спором Степанова с президентом — кто же «добыл» для Украины 10 миллионов доз вакцины Pfizer.
— Говорят, Зеленскому очень не понравилось, что министр публично приписал себе эти заслуги, в то время как Офис президента сообщил, что это достижение исключительно Зеленского.
— Думаю, что вот эти три момента плюс плохие отношения Степанова со многими членами парламентского Комитета по вопросам здоровья нации, медицинской помощи и медицинского страхования и привели к тому, что министра сняли.
Не последнюю роль сыграло то, что «Голос» собрал подписи на внеочередное заседание для увольнения Степанова. Власть понимала, что точно будет 226 голосов за его отставку. Так лучше, скажем, сделать это своими руками, чем дать пас нам как оппозиции.
— А чем провинились или стали неугодны остальные министры, ведь их особо не критиковали?
— Самый непонятный для меня кейс — это Криклий. Хотя он уходил из парламента под аплодисменты, а такое бывает крайне редко. При этом не прозвучало каких-то пояснений, почему его увольняют. Более того, президент на пресс-конференции заявил, что Криклий остается в команде и его куда-то назначат. То есть все несколько алогично. Думаю, объяснение очень простое. Это внутренняя борьба в Офисе президента. Давно ходили слухи о том, что господина Кубракова хотят назначить на должность министра инфраструктуры.
— То есть надо было просто освободить кабинет?
— Это вопрос к представителям коалиции. А я в оппозиции. Ответа на вопрос, почему уволен министр инфраструктуры, я до сих пор не получил.
Что касается господина Петрашко, тут вообще удивительный случай. Никакой министр. Не помню его принципиальную позицию по какому-либо вопросу или участия в разработке каких-то решений, начиная от введения локдаунов и заканчивая поддержкой бизнеса. Но у него была сильная команда замов. Дмитрий Романович, Тарас Качка, Юлия Свириденко, Ирина Новикова, Светлана Панаиотиди и другие — это профессионалы. Так что хорошо, что министр им не мешал.
Но, с другой стороны, каких-то прогрессивных идей у Петрашко не было. Я в свое время работал советником министра экономики Айвараса Абромавичюса и помню, какие там проходили дискуссии и какие он нам давал задания. Министр экономики должен активно защищать бизнес и быть его амбасадором. Петрашко этим не занимался.
— Ушедшие министры — это все-таки уже перевернутая страница. Теперь о тех, кто пришел. Пятый по счету при президенте Зеленском министр здравоохранения Ляшко озвучил весьма амбициозные задачи. Появилась ли у вас надежда, что он как-то исправит ситуацию?
— Главная задача Министерства здравоохранения — борьба с коронавирусом. Это вызов в том числе и для безопасности страны.
Господин Ляшко пообещал в течение ста дней вакцинировать пять миллионов человек двумя дозами препарата. Тут есть две проблемы. Я перепроверил цифры. Миллион украинцев уже получили первую дозу. На сегодня завезено только два миллиона вакцин. Чтобы было пять миллионов вакцинированных, надо еще как минимум два с половиной миллиона доз.
Вторая проблема — это темпы вакцинации. Чтобы достигнуть заявленных результатов, надо вакцинировать не менее ста тысяч людей в сутки. И даже больше, если пункты вакцинации так и не начнут работать на выходных.
Но у нас эта цифра пока в среднем не превышает двадцати тысяч. И даже когда министром стал Ляшко, она не меняется. Значит, что-то уже идет не так.
Для нового министра я вижу три первоочередные задачи.
Первая — все-таки организовать нормальную кампанию и темпы вакцинации.
Вторая — обеспечить лечение ковида. В больницах нет кислородных станций, до сих пор санитары носят кислородные концентраторы от пациента к пациенту. «Голос» подал законопроект, чтобы обеспечить закупку кислородных станций для больниц. Сейчас моя коллега Инна Совсун обсуждает все нюансы с министрами здравоохранения и финансов. Это и проблему решит, и бюджетные деньги сэкономит.
И третья задача — реальный план реформ. Я не из тех, кто на следующий день будет спрашивать новоназначенного человека: «Где реформы?», но четко знаю, что нужна стратегия, ведь медицина — это огромная и очень сложная отрасль. У меня мама врач, жена тоже решила стать врачом, так что вижу необходимость изменений, так сказать, изнутри.
Теперь о министре инфраструктуры. Кубраков не новый человек в системе, так как возглавлял «Укравтодор». Надеюсь, что при нем министерство не станет работать хуже. Но для нормальной работы этой отрасли нужно принять много законов — начиная от законов по «Укрзалізниці» и заканчивая законами по администрациям морских портов, и по «Укрпоште», которой надо помочь стать эффективнее, у них есть хороший план.
— Они губят печатные издания, выставляя просто драконовские цены за доставку газет.
— Я не эксперт по печатным изданиям, я обычный пользователь услуг, которому очень нравится, как меняется «Укрпошта». Вы же смотрите со своей стороны.
— Не могу молчать, как говорится… Но продолжаем о министрах.
— Что касается министра экономразвития, Любченко пришел из налоговой службы. Да, фискальная и экономическая логика где-то пересекаются. Но цель фискалов — собрать больше денег в бюджет, а цель министра экономики — создавать новые рабочие места и таким образом увеличивать поступления в бюджет. Так что тут у Любченко довольно серьезные вызовы. Он показал себя неплохо на предыдущей должности. Налоговая под его руководством в прошлом году обеспечила дополнительно больше сорока миллиардов гривен к плану поступлений. Но министр ни в коем случае не должен идти по пути увеличения фискальной нагрузки на бизнес, усиления контролирующей функции государства
Он же еще теперь и первый вице-премьер. А в Украине есть традиция — очень часто первый вице-премьер претендует на место премьера. Поэтому хотелось бы понимать, какая дальнейшая участь ждет весь Кабинет министров и будут ли там более радикальные кадровые перестановки, о которых ходят слухи в кулуарах.
— А какие сроки называют?
— Осень этого года. Несколько раз звучали такие идеи.
— Шмыгаля не видно и не слышно. На ваш взгляд, справляется Кабмин со своими прямыми обязанностями?
— Я вижу, что они пытаются тушить пожары. Но и в этом высокой результативности, к сожалению, нет.
Что касается долгосрочных перспектив, тут приведу простой пример. Вы можете спросить любого представителя коалиции: «Какой план у Кабмина на полгода? Назовите хотя бы три-четыре пункта». Скорее всего, ответа не получите. Потому что этого плана нет.
Дважды в парламент была внесена программа деятельности Кабмина и дважды она была провалена. Первый раз, когда мы получили документ на восьми страницах, это вообще был плевок в сторону парламента (4 июня 2020 года депутаты назвали этот документ «рефератом» и отправили на доработку, 18 июня была представлена обновленная программа деятельности Кабмина, которую тоже нещадно критиковали. — Авт.). Так что это было имитацией бурной деятельности.
Кстати, Кабмин должен же отчитаться перед парламентом. Это требование 228-й статьи Регламента Верховной Рады. Но неизвестно, когда это случится.
Знаете, есть такое классное выражение big picture (в переводе с английского «большая картина». - Авт.) — это когда человек показывает вам более широкую, чем вы ожидали, перспективу. Но в Кабмине нет этой большей картины. И не вижу, чтобы он ее рисовал другим ветвям власти, в том числе и парламенту.
Читайте также: Александр Мартыненко: «Некоторые нынешние политики до сих пор не понимают, зачем шли во власть»
Сейчас Кабмин втягивает нас в дискуссию на тему, хорошо или плохо, что рост ВВП будет не 4,5 процента, а 4,1 процента. Слушайте, и то, и другое — плохо. Так мы ту же Польшу будем догонять десятилетиями. И когда Кабинет министров рассказывает, что во время пандемии «наша экономика „упала“ не так значительно, как в странах Европы», хочется парировать: «Ребята, они могут себе позволить падать. Мы — нет. Мы не можем бежать так же, как все. Мы просто обязаны бежать быстрее».
Вот они говорят, что Украина проживет без помощи МВФ и прочих организаций. О`кей. Тогда покажите, каким образом добьетесь экономических прорывов. Может, вы изобрели в экономике что-то новое.
У них нет стратегии. Как ни крути, а стратегию должен писать именно Кабмин. Я раньше имел честь работать с двумя замечательными экономистами — Иваном Миклошом (заместитель премьер-министра и министр экономики Словакии в 1998—2002 годах, заместитель премьер-министра и министр финансов в 2002—2006 годах и в 2010—2012 годах. - Авт.) и Лешеком Бальцеровичем (польский вице-премьер и министр финансов в 1989—1991 годах и в 1997—2000 годах, организатор и идейный вдохновитель польских экономических реформ. — Авт.) в группе стратегических советников при правительстве Гройсмана. Они рассказывали, как добивались успеха. Так вот, 98 процентов законодательных инициатив в их странах исходили от Кабинета министров. Депутаты потом лишь корректировали эти идеи. Именно правительства были драйвером процессов. Наш Кабмин таковым не является.
Как часто вы видите, чтобы докладчиком в парламенте выступали вице-премьер или премьер-министр? Законопроектов от правительства сейчас крайне мало.
— Да что-то не припомню.
— Вот об этом я и говорю. Ни в экономике, ни в социальной политике, ни в остальных сферах нет их инициатив, которые могли бы привести к серьезным изменениям. Единственное министерство, где наблюдается довольно активное движение, это Министерство цифровой трансформации. Мы можем дискутировать, хорошее приложение «Дія» или плохое. За последний законопроект в первом чтении я, например, не голосовал, потому что есть замечания от бизнеса. Но в Минцифры хотя бы предлагают идеи, а приложением «Дія» многие пользуются.
— На пресс-конференции президент Зеленский критерием номер один назвал страну без олигархов. Он уже не раз рассказывал о законопроекте об олигархах. Вы его уже прочли?
— Никто его в нашей стране не видел, кроме довольно узкого круга лиц. Поверьте, мы, оппозиционные депутаты, многие новости узнаем благодаря СМИ. Ждем, когда появится текст этого закона. В первую очередь, мне очень важно, что скажет как медиаэксперт наш коллега по фракции Сергей Рахманин по поводу раздела о контроле олигархов над медиа — нет ли там признаков цензуры.
— Как, по вашему мнению, страна прожила два года правления Зеленского?
— Очень легко и наиболее правильно оценивать результат по цифрам.
Сравним несколько показателей.
ВВП на душу населения увеличился вообще неощутимо — в 2019 году было чуть больше 3600−3660 долларов, в 2020-м стало чуть больше 3700−3727. Не особо разбогатели.
Среднемесячная заработная плата: в 2019-м была приблизительно 10500 гривен, в 2020-м — около 11600. Но средний курс доллара в 2019-м был около 25−26 гривен, а в 2020-м 27−28.
Понятно, что экономику подкосил коронавирус. Тут будем надеяться на перемены в будущем.
Нам обещали борьбу с коррупцией. Ее результаты красноречиво характеризуют два рейтинга. Первый — это Индекс восприятия коррупции от Transparency International (неправительственная международная организация по борьбе с коррупцией и исследованию уровня коррупции по всему миру. — Авт.). В 2020 году по этому показателю Украина заняла 117-е место в мире из 180 стран в списке. Рядом с нами Непал, Египет, африканские Эсватини, Сьерра-Леоне и Замбия.
Второй показатель — индекс верховенства права. В релизе 2020-го года Украина занимает 72-ю позицию из 128 стран. Мы оказались между Таиландом и африканской Гайаной. Так что, к сожалению, результаты очень плачевные.
Идем дальше. Может, мы в инновационной политике чего-то достигли? Украина поднялась на две позиции в мировом рейтинге «Глобальный инновационный индекс 2020» и заняла 45-е место из 131. Для понимания, в 2018 году, когда никто еще не слышал про «государство в смартфоне», у нас было 43-е место. Так что глобально не поднялись.
В 2019 году Украина потеряла две позиции в Индексе глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума и опустилась на 85-е место из 141.
Смотрим на результаты 2020 года по инвестициям. Минус 800 миллионов долларов.За двадцать лет не было такого оттока инвестиций. Может, сказался коронавирус. Но эпидемия есть и в других странах. Но на их инвестклимате это почему-то не отразилось.
Чтобы ответить, почему у нас такая проблема, достаточно ознакомиться с опросами Американской торговой палаты и Европейской бизнес-ассоциации. Американская торговая палата очень четко объясняет, почему нет инвестиций: 66 процентов опрошенных инвесторов говорят об отсутствии в Украине верховенства права, 54 — о коррупции, 45 — об отсутствии понятного им плана реформ. Вот и все.
А Европейская бизнес-ассоциация акцентирует внимание на том, что у нас нет надлежащей судебной системы. Верховная Рада только на днях проголосовала законопроект о судебной реформе в первом чтении. Два года прошло! Судебная реформа очень тяжело и долго набирает обороты, на ее реализацию может уйти лет десять.
— Теперь о конкретных обещаниях президента. Я сам из Мариуполя. В октябре 2019 года господин Зеленский провел там инвестиционный форум.
— Шуму, помнится, было много.
— Зачитаю вам несколько пунктов из его речи, прозвучавшей полтора года назад, и прокомментирую их.
«Провести большую приватизацию». Мы с тех пор от приватизации получили только 2,7 миллиарда гривен. Большая приватизация у нас приостановлена. Что «Центрэнерго», что государственные банки, что базы отдыха и какие-то санатории — приватизации нет нигде.
«Персональная защита каждому инвестору от давления правоохранителей». Даже не комментирую. У меня много сил ушло на то, чтобы провести через комитет и зал свою поправку в законе про Бюро экономической безопасности, чтобы у СБУ наконец-то забрали возможность заниматься экономикой и приходить к бизнесу с обысками.
Следующее обещание президента. «Упростить трудовые отношения и движение капитала». Ни там, ни там, увы, прогресса нет.
«Провести налоговую реформу, которая начнет действовать с 2021 года». По их плану эта реформа должна уже полгода работать. Где она?
«Обеспечить в ближайшее время инвестиционные вливания в инфраструктуру Донбасса». Наверное, что-то происходит, но точно не в том объеме, как обещали.
«Провести дерегуляцию и создать «государство в смартфоне». К сожалению, этот процесс идет очень медленно. В рейтинге Всемирного банка Doing Business — 2020, характеризующего легкость ведения бизнеса в стране, Украина заняла 71-е место. Мне бы хотелось, чтобы Украина все-таки «росла» быстрее.
«Провести настоящую, а не фасадную судебную реформу». К сожалению, пока планируется только фасадная. Надеюсь, что ко второму чтению законопроекта получится переломить ситуацию.
«Создать эффективные правила на энергетическом рынке». Энергетика не мой профиль, но точно могу сказать как экономист, что там назревают огромные системные проблемы, которые сейчас слабо решаются.
Теперь о пресс-конференции президента. Я ее внимательно посмотрел. Скажу честно, что хотел бы слышать совсем иное.
— Что конкретно?
— Чтобы вместо длинной и довольно красивой политической речи президент сказал бы следующее. «Смотрите, два года — это уже не про то, что мы планируем делать, и не про оправдания. Уважаемые украинцы, мы сделали то-то, обещали еще это-это, но у нас не получилось. Поэтому такие-то люди понесли ответственность». Дальше. «Наши планы на оставшиеся три года такие-то. А теперь самое главное: вот картина, какую мы хотим получить в результате». Мне все равно, кто ему мешал. При такой полноте власти два года — это много. Пора показать хотя бы какой-то промежуточный результат. И нести ответственность за невыполненные обещания.
А теперь оценю его работу не как политик. Когда меня спрашивают о двух годах Зеленского, предлагаю следующее: «Представьте, что вы встретили хорошего знакомого, который два года не жил в Украине и не следил за украинскими новостями. И вот он интересуется: «Что классного произошло в стране за два года при Зеленском? Чем вы на самом деле гордитесь?»
Я не самый большой фанат предыдущих руководителей. В свое время ответил бы, что это безвиз. Это реально было круто. Сейчас столь же масштабного достижения не назову. Разве что «Дія». Это то, что мне удобно как пользователю. Но я понимаю, насколько мала заинтересованность наших граждан в этом приложении, так как очень многие не в состоянии купить смартфон, чтобы установить на нем «Дію».
Я часто задавал вопрос о некоторых промежуточных итогах правления Зеленского своим коллегам и в личных беседах, и на телеэфирах. И ни разу не услышал внятного ответа. Но я пошел в политику, будучи молодым человеком, пожертвовав своей карьерой в корпоративном секторе, не для того, чтобы не получить ответ на этот вопрос. Очень хотелось бы, чтобы нам действительно было чем гордиться.
— 16 мая 2019 года партия «Голос» сообщила о своем создании, вскоре после этого ее завел в парламент Святослав Вакарчук. Все так хорошо и многообещающе начиналось. И вот на тебе! СМИ недавно пестрели заголовками типа «Голос» под угрозой раскола". Череда скандалов, взаимных эмоциональных обвинений и требований, рассказы, что кого-то точно вот-вот исключат из фракции. Что происходит? Как партия будет выходить из этой ситуации? Сможет ли сохранить свое политическое будущее?
— Все у нас будет хорошо. Это главное. Вы сейчас находитесь в офисе партии. Видите — все спокойно, все работают, никто мебель не выносит. В отличие от большинства партий у нас есть внутренняя демократия и плюрализм мнений. Это нормально. Я искренне считаю, что «Голос» проходит проблему роста. И это точно нельзя назвать ни расколом, ни распадом, ни прочими эпитетами, которые вы читали в СМИ. Демократия всегда пестрит заголовками, только диктатура замалчивает проблемы. Это на руку нашим политическим оппонентам.
— Все утряслось, взаимопонимание уже обретено?
— Фракция нормально работает, мы голосуем за важные законы, выступаем, дискутируем в комитетах.
Что касается партии, то у нас каждый вправе претендовать на должности в ней. Если у кого-то есть амбиции стать главой партии, как например, у Сергея Притулы (если у него снова не пропадет желание возвращаться в политику и пробовать свои силы на должность главы партии), то он может попробовать их реализовать. Получится или нет, решают не конкретные люди, а съезд. Так записано в нашем Уставе. Более того, так работают демократические партии. Съезд планируем провести летом — такое решение было принято еще на предыдущем съезде. Пока не определились с датой.
Мы можем гарантировать, что все пройдет демократично и что у каждого будет возможность баллотироваться. Я лично баллотироваться не буду, поскольку у меня довольно большая нагрузка как у главы фракции, заместителя главы партии и главы Киевской областной организации партии (а это 59 местных депутатов).
— В одном интервью, комментируя проблемы с бюджетом, вы сказали, что серьезные проблемы, вплоть до технического дефолта, могут возникнуть в сентябре 2021 года, когда придет время погашать долги перед МВФ.
— Объясню свою точку зрения. Ее подтверждают выводы Moody’s Analytics (глобальная компания, предоставляющая специалистам по рынкам капитала и управлению рисками кредитный анализ, экономические исследования
Пиковые месяцы внешних выплат — это апрель и сентябрь — начало октября. Осенью нам надо будет выплатить чуть больше трех миллиардов долларов, то есть около восьмидесяти миллиардов гривен. Мы можем пойти двумя путями. Первый — накопить эти деньги в бюджете, но для этого надо их не тратить, более того — зарабатывать (таможня, налоговая, госпредприятия должны работать максимально эффективно). При этом у нас огромная «дыра» в бюджете — 240 миллиардов. Второй вариант — привлечь внешнее финансирование, чтобы провести реструктуризацию долга. Напоминаю, что в этом году надо привлечь 701 миллиард гривен.
У нас до сих пор непонятная ситуация с МВФ. Из-за этого заблокированы отношения с Мировым банком и другая макрофинансовая помощь. Поэтому любые наши заимствования на внешних рынках теперь значительно сложнее и дороже. На прошлой неделе мы привлекли 14 миллиардов под ОВГЗ (облигации внутреннего государственного займа), но ставка была 12 процентов. Это много. Если мы говорим про евробонды, то есть те же ОВГЗ, только в иностранной валюте, то там ставка была около шести процентов.
Если Украина не получит транш МВФ, для нас это обернется огромной проблемой. Как это происходит, мы видели в прошлом году, когда приостановили все выплаты по незащищенным статьям бюджета.
Читайте также: Светлана Чунихина: «Посмотрите на Лукашенко и Путина. От такой угрозы нас защищает только сменяемость власти»
Фото в заголовке предоставлено пресс-службой Ярослава Железняка