— Кто-то из тех, кому большевистские власти поручили заниматься киевскими музеями, по-варварски поступил в 1930 году с интерьерами Красной гостиной в бывшем особняке одного из крупнейших украинских промышленников конца XIX — начала XX века Богдана Ханенко и его жены Варвары, — говорит историк искусства Александра Пелиховская. — В 1919 году, согласно завещанию Богдана Ханенко, в этом особняке был создан музей старинных произведений западного и восточного искусства. Основу фондов составила коллекция, собранная супругами Ханенко. В сталинские времена со стен Красной гостиной вырвали (в буквальном смысле этого слова) панно Вильгельма Котарбинского и передали их Музею русского искусства (ныне Национальный музей «Киевская картинная галерея»).
Котарбинский известен в Украине прежде всего как один из активных участников росписи Владимирского собора в Киеве. По заказу четы Ханенко он расписал потолок в Красной гостиной их киевского особняка и создал для нее панно. Нынешней осенью к 100-летию памяти Вильгельма Котарбинского панно заняло свое место в Красной гостиной (к сожалению, временно). Это один из проектов, приуроченных к юбилейной дате. Я координировала группу исследователей, которая провела масштабную поисковую работу в архивах и музеях нескольких стран мира, чтобы найти материалы о Котарбинском. В результате удалось докопаться до доселе неизвестных очень интересных фактов. Мы нашли больше, чем рассчитывали.
— Бытует мнение, что, поселившись в Италии, Вильгельм Котарбинский жил в нищете, часто голодал, — продолжает Александра Пелиховская. — Выбраться из бедственного положения ему якобы помогла встреча с богатыми молодыми художниками из Российской империи — братьями Павлом и Александром Сведомскими. Они предложили ему участвовать в росписи Владимирского собора в Киеве. Вильгельм самостоятельно и в соавторстве со Сведомскими создал на стенах этого храма несколько масштабных художественных полотен («Дни Творения», «Тайная Вечеря», «Въезд Господень в Иерусалим», «Распятие», «Суд Пилата»). Гонорары за эти работы принесли Котарбинскому материальный достаток. Такое представление возникло благодаря мемуарам художника Николая Прахова, отец которого Адриан Викторович возглавлял работы по росписи Владимирского собора. Праховы стали для Котарбинского самыми близкими в Киеве людьми. Собственно, в их доме он провел последние годы своей жизни.
Так вот, документы, которые мне удалось разыскать в архивах, свидетельствуют о том, что до приезда в Киев Котарбинский уже был востребованным в Риме, очень хорошо зарабатывал. Да, в то время, когда он только познакомился с братьями Сведомскими, его материальное положение было незавидным. Но он самостоятельно добился популярности. Достаточно сказать, что две его картины купила Эмилия Блох, жена одного из самых богатых людей Российской империи, железнодорожного и финансового магната. Эти полотна находятся в Национальном музее в Варшаве.
Популярным Котарбинский стал, на мой взгляд, потому что ему удалось уловить запросы новой буржуазии — людей, деды или отцы которых были крестьянами. У них были свои понятия об элитарности, поэтому они выбирали картины с пышным декором, простыми сюжетами (изображением прогуливающихся девушек, античных божеств) и при этом выполненные на высоком художественном уровне. Кстати, работы Котарбинского популярны и у нынешней буржуазии.
— Интересно, сколько за них сейчас дают?
— Дороже всего была продана «Венецианская серенада» — 600 тысяч долларов. Полотна Котарбинского продаются на самых престижных аукционах мира — «Сотбис», «Макдуглас». Цены стартуют с 25—50 тысяч долларов. Правда, сейчас они несколько снизились. Средняя стоимость работ художника — 50—60 тысяч долларов.
Он много писал не только на бытовые, античные, но и на библейские сюжеты. Так, в столице Хорватии Загребе хранится написанное им полотно «Бегство Святого Семейства в Египет». Когда Вильгельм жил в Италии, эту картину приобрел епископ Йозеф Штроссмайер, человек очень состоятельный, основавший в Загребе Галерею современного искусства и передавший ей свою коллекцию картин. Впоследствии работу кисти Котарбинского на античный сюжет «Оргия» купил российский император Николай II за восемь тысяч рублей. Мне было интересно, насколько это много. И я нашла информацию о том, что квалифицированные рабочие в царские времена получали максимум 23 рубля в месяц. Следовательно, восемь тысяч — это зарплата высокооплачиваемого рабочего более чем за 28 лет. Сейчас «Оргия» хранится в Русском музее Санкт-Петербурга.
— Если Котарбинский хорошо зарабатывал в Италии, то почему согласился отправиться в Киев расписывать Владимирский собор?
— Думаю, после почти 20 лет жизни в Италии (Вильгельм закончил там Академию искусств святого Луки) ему захотелось перемен. А тут как раз предложили участвовать в крупном и престижном деле. Во второй половине ХIХ века царские власти инициировали несколько имиджевых проектов: создание Храма Христа Спасителя в Москве, Александро-Невского собора в Варшаве (он был разрушен после восстановления независимости Польши в 1926 году), завершение строительства и роспись Владимирского собора в Киеве. Участие в этой работе являлось для художника очень хорошей рекламой. Поэтому Котарбинский дал согласие.
— В его жизни была любовь?
— Из мемуаров Николая Прахова мы знаем, что Котарбинский был влюблен в свою кузину (она была старше Вильгельма), но родители девушки не позволили ей выйти замуж за Вильгельма. Однако, когда он занимался росписью Владимирского собора, она приезжала один раз в Киев. Прятала лицо под вуалью, поэтому ее никто толком и не рассмотрел. Тогда они и поженились. Затем их брак якобы распался. Кроме этих сведений, почерпнутых из мемуаров Прахова, исследователи ничего не знали о жене и семейной жизни Котарбинского.
— Вы смогли разыскать новую информацию об этом?
— Да. Мне удалось найти неизвестные, очень интересные факты. Меня заинтересовало, почему, будучи состоявшимся мастером, Котарбинский не имел в Киеве своей квартиры или дома, а жил в гостинице «Прага». Зацепку, позволившую разобраться в этом, я нашла в одной из газет за 1889 год — короткое сообщение о том, что Вильгельм женился и уехал в имение супруги, где обустроил творческую мастерскую. Значит, собственная квартира в Киеве ему была не очень-то нужна. Но где находилось имение? В архивах нашла ответ и на этот вопрос — в Минской губернии, в Кальске. Вот только местечек с таким названием в губернии было несколько. В документах тех лет я обнаружила имя владелицы одного из них — Катерина Пудловская (фамилия по первому мужу). Ее отец Юзеф Коженевский был хирургом, профессором Виленской медицинской академии (после польского Ноябрьского восстания 1831 года она была расформирована в течение десяти лет). Когда царские власти разогнали академию, Коженевский стал просто практикующим хирургом. Единственной дочери оставил имение Кальск. Ее матерью была немецкая дворянка, которая доводится двоюродной сестрой матери Вильгельма Котарбинского. Получается, Катерина Пудловская и есть та самая кузина, на которой женился Вильгельм и в имении которой жил до 1914 года, периодически приезжая работать в Киев.
— Имение в Кальске сохранилось?
— К сожалению, нет. Однако историк из Белоруссии Надежда Усова, принявшая участие в нашем исследовании, разыскала старожила, который помнит это имение. Он нарисовал особняк по памяти. Надежда также установила, что большевики вывезли из мастерской Котарбинского в Кальске порядка 280 картин и рисунков. Что с ними произошло после этого, неизвестно.
— Почему художник уехал из Кальска в 1914 году?
— Катерина Пудловская, очевидно, умерла в 1912 году, оставив имение сыну от первого брака. Художника там уже ничего не держало, но он мог и не планировать уезжать навсегда. В Киеве Вильгельм Александрович попросту застрял из-за войны и революции. В самый острый для киевлян период, в декабре 1919 года, Котарбинский поселился у Праховых. Жил у них до самой смерти (осени 1921 года).
— У него с Пудловской были дети?
— Нет. Когда они стали мужем и женой, Вильгельму был 41 год, Катерине — 47. В те времена в таком возрасте женщины не отваживались рожать детей.
— Каким Котарбинский был по характеру?
— Амбициозным, напористым, предприимчивым, толковым и очень трудолюбивым. Вы удивитесь, но значительную часть его творческого наследия составляют… почтовые открытки. Он чутко улавливал запросы потенциальных покупателей его работ. Начало ХХ века стало эпохой, когда культура не то что пошла — хлынула в массы. Поэтому возник спрос на открытки с изображением произведений искусства. Примерно 70—80 процентов их тиражей люди покупали не для того, чтобы написать что-либо и отправить адресату, а для собственных коллекций. Это был своего рода феномен нового столетия.
Представьте: 1905 год, начинающий предприниматель, директор издательства «Рассвет» Соломон Абрамов, которому тогда был 21 год, обращается к маститому 57-летнему Котарбинскому: «Давайте выпускать ваши картины на открытках». Молодой бизнесмен понимал, что художник может дать публике то, что она будет покупать: картины с понятными всем сюжетами, которые нравятся людям и вызывают простые эмоции. Он не ошибся в выборе — репродукции картин Котарбинского на открытках имели неимоверный успех, принесли ему всенародную славу.
Но это еще не все. То ли сам Котарбинский, то ли его деловой партнер решили нотариально заверить подтверждение авторства. У киевского нотариуса Боборыкина составили список картин и сделали к нему три экземпляра открыток по списку, со специальным штемпелем на обороте. Один издателю, второй художнику, третий — в Академию искусств в Петербурге, в архив.
— Нам удалось найти деловое письмо Котарбинского к Адриану Прахову, написанное в то время, когда шла роспись Владимирского собора, — продолжает Александра Пелиховская. — Напомню, Адриан Викторович возглавлял эти работы. Уехав по каким-то надобностям в Москву, он оставил за старшего Вильгельма. Понятно, что непрактичному романтику Прахов не поручил бы замещать себя. Письмо, которое мы нашли, представляет собой деловой отчет Котарбинского о работах, проведенных в соборе, с четким бухгалтерским указанием потраченных сумм и замечанием, что Адриан Викторович оставил на расходы меньше денег чем требуется.
— Какую из сделанных вами находок, связанных с Котарбинским, считаете наиболее ценной?
— Вот это письмо Прахову и оригинал паспорта Котарбинского — гражданина Царства Польского, входившего тогда в состав Российской империи.
— Где вы разыскали паспорт?
— Сын Адриана Прахова Николай много чего дарил музеям. Например, Национальному художественному музею Украины он передал коллекцию рисунков Михаила Врубеля. А Третьяковской галерее — архив Котарбинского. Там и находился паспорт.
Читайте также: «Смерть Мессалины» Вильгельма Котарбинского: варшавская история одной картины
Ранее «ФАКТЫ» рассказывали о жизни и творчестве самого дорогого современного художника Украины Анатолии Криволапе, работы которого известны во всем мире.
Фото с сайта https://rusmuseumvrm.ru