говорит 43-летняя украинка Мария, работающая «ночной бабочкой» в Молдавии, где недавно узаконили проституцию. В Николаеве же секс-работницы решили не дожидаться легализации древнейшей профессии, а заявили о своих правах, создав журнал «Подорожник» — Мне казалось, что поехать на заработки в Турцию — хороший шанс, — рассказывает «ФАКТАМ» 24-летняя жительница Кишинева Карина. — В Молдавии за работу маляром платят копейки, а в Турции мне предлагали поработать официанткой за 300 долларов в месяц. Я поехала, меня встретили в аэропорту с цветами, посадили в машину и отвезли… в бордель. За год перепродавали раз десять разным хозяевам. Били, заставляли совокупляться с лошадьми и собаками. Когда пыталась сбежать, оставили на несколько дней без еды и воды. Клиенты — потное жестокое зверье — вот уже два года снятся мне по ночам… Спаслась я чудом — с помощью одного турецкого клиента. Оказавшись дома, узнала, что в рабство меня продала… сестра.
История Карины, к сожалению, не редкость. Несмотря на то что рабовладельческий строй давно канул в Лету, торговля людьми во всем мире остается самым прибыльным бизнесом после наркотиков и оружия. По данным Международной организации миграции, больше всего секс-рабынь попадает в Европу из постсоветских стран, среди которых лидирует Молдавия. Сорок процентов проституток в европейских борделях — молдаванки. Второе место, к сожалению, уже не первый год принадлежит Украине — около 11 процентов. Ежегодный доход украинских работорговцев составляет от 8 до 12 миллиардов долларов. Точное число наших соотечественниц, ставших жертвами секс-трафика, не берется назвать никто. По неофициальным данным, их число ежегодно исчисляется сотнями тысяч. Домой удается выбраться далеко не всем…
Еще в 2004 году Всемирный банк назвал Молдавию самой бедной страной Европы. А в молдавских селах ситуация вообще катастрофическая: средняя зарплата на семью из трех человек составляет 30 долларов. Многие здесь могут заработать деньги только двумя способами: продажей внутренних органов и проституцией. Древнейшая профессия в Молдавии стала настолько массовым явлением, что большинство молодых женщин не видит в этом ничего зазорного. За последние годы из страны было вывезено 30 процентов молдаванок в возрасте от 18 до 25 лет. Большинство из них на родину не вернулись. Два года назад проституцию в Молдавии официально легализовали. По сведениям кишиневской газеты «Время», многие депутаты молдавского парламента, поддержавшие новый закон, сами являются постоянными клиентами элитных борделей.
В Украине много лет продолжают дискутировать на тему, стоит ли легализовывать проституцию. Защитником легализации является, например, депутат Киевсовета, экс-руководитель столичного главка милиции Виталий Ярема. Бывший начальник милиции считает, что украинское государство по примеру Германии, Бельгии и Голландии должно ввести проституцию в рамки закона, организовать публичные дома, установить медицинский контроль и налоги.
Чтобы узнать, изменяет ли легализация проституции условия существования жриц любви и их клиентов, корреспонденты «ФАКТОВ» решили съездить к более опытным в этом плане соседям — молдаванам.
Деревня Костешти в 40 километрах от Кишинева славится тем, что большинство (по некоторым данным, до 75 процентов) местных женщин в возрасте от 16 до 35 лет уехали из родного села на работу за границу. Молдаванки работают в итальянских, арабских и турецких борделях и оттуда пересылают домой деньги. Семьи знают, чем занимаются их жены и дочери, и принимают это как должное: другого выхода у них нет.
Некоторые девушки становятся жертвами секс-индустрии по наивности и неопытности. Аня мечтала работать врачом. Но еще больше хотела помочь родителям, которые выбивались из сил, пытаясь прокормить семью.
- Я хорошо знала английский, — рассказывает 23-летняя Аня, невысокая смуглая девушка с потухшими глазами и отрешенным взглядом. Молдавский акцент в ее речи практически не ощущается. — Но никогда не думала, что буду его использовать, работая проституткой. Мне предложили уехать в Москву, работать секретаршей. Обещали, что зарплата будет высокой и я смогу каждый месяц высылать деньги родным. Когда приехала, сказали, что место уже занято. У меня отобрали документы и продали чеченцу за 190 долларов. Он был очень жестоким. Насиловал меня, издевался. Потом отвез в квартиру, где были такие же девушки, как я, из разных стран.
Пару раз приезжали несколько мужчин, которые заставляли нас, раздевшись догола, становиться в одну линию, а потом долго рассматривали и ощупывали. Позже нас продавали еще несколько раз, пока моим хозяином не стал албанец. Он объяснил, что я смогу уехать, но перед этим должна заплатить 15 000 долларов за визы, документы, авиабилеты, проживание и питание. В то время как за встречу со мной каждый клиент платил хозяину 100 долларов.
Сбежать удалось благодаря 50-летнему клиенту, которому я рассказала, что меня держат в рабстве. Нам, девочкам, разрешали выходить за сигаретами в магазин на углу. И в одну из ночей мой клиент пригнал туда машину и увез меня в аэропорт. Билет за 200 долларов купил сам. Просто потому, что у него было доброе сердце. Я вернулась домой, но до сих пор не могу спокойно жить: если мои хозяева найдут меня, то убьют. А единственное, о чем мечтаю, — стать хорошей женой и матерью. Ни о каких деньгах даже слышать не хочу.
Кроме Ани, в селе Костешти, где только за последние годы удалось спасти и вернуть домой 65(!) жертв секс-трафика, больше ни с кем поговорить не удалось. Местные жители делали вид, что о сексуальном рабстве слыхом не слыхивали. «Если наши и уезжают за границу, то только нянечками или официантками», — утверждали они.
Даже Елена, организатор и директор реабилитационного центра в Костешти, которая помогает жертвам трафика, наотрез отказалась с нами разговаривать:
- Девочки работают на свиноферме, они все уставшие, нервные, общаться не захотят… И вообще, мы вас сегодня не ждали…
Вернувшись в Кишинев, мы решили поменять тактику. Последовав советам кишиневских таксистов и барменов, купили местную газету объявлений «Маклер» и открыли ее на страничке экспресс-знакомств. «Девушка познакомится с обеспеченным… », «Брюнетка с пышными формами воплотит все ваши фантазии». Таких недвусмысленных предложений мы насчитали более пятидесяти, большинству из них удалось дозвониться. Заслышав по телефону женские голоса, некоторые вешали трубку, а некоторые подозрительно выспрашивали, зачем нам, женщинам, понадобились путаны.
- Еще три года назад я предложила бы вам оплатить час работы девушки и говорить с ней сколько влезет, — объяснила по телефону свой отказ Ольга, сутенер группы кишиневских проституток. — Но теперь, когда в силу вступил закон о легализации и государство вроде бы взяло девочек под свою опеку, чтобы убрать их с трассы, все поменялось. Борделей нет, медицинской помощи и контроля — тоже, а с трассы их теперь забирают в милицейских машинах. Подъезжают и следят: кто первый взял от клиента деньги, того сразу считают сутенером. А за вербовку девочек у нас садят на срок больший, чем за убийство. Так что никаких интервью. Даже по двойному тарифу. Важнее остаться в живых и на свободе.
Тогда журналисты «ФАКТОВ» выдумали новую легенду. Одна из нас представлялась модной московской писательницей… Мариной Цветаевой, а другая — ее помощницей. Девушки, выражаясь современным сленгом, «велись» на это. Некоторые согласились пообщаться. Конечно, за деньги: час среднестатистической проститутки, дающей объявление о своих услугах в газету, стоит 30-35 долларов. Именно под соусом «экстремальной книги о молдавских жертвах секс-трафика», которую мы якобы пишем для московского издательства, нам удалось узнать историю маляра Карины, которую в Турцию продала собственная сестра.
Еще одна встреча со жрицей любви продлилась несколько минут:
- Я — Машка, — сказала нам охрипшая, чуть сгорбленная женщина, которой на вид было далеко за 50. (Впоследствии оказалось, что Марии недавно исполнилось 43. — Авт. ) Сколько в час беру? Да нэ знаю, — послышались знакомые украинские интонации. — А скчльки дадуть. Если богатый мужик — 20 долларов. А так и за 150 лей пчду (сумма, равная приблизительно 75 гривням. — Авт. ). Я ж уже старая, никому не нужна. Живу в селе под Кишиневом, сюда на работу езжу ближе к вечеру и на выходные, когда мужикам развлечься охота. Что делаю? Да все делаю: уже давно жизнь стала бессмысленной, мне теперь все равно. Вот умру скоро, и к сыну на небо пчду. Тчльки на небо мене не вчзьмуть. А идите вы все… — вдруг заплакала женщина и заковыляла к остановке.
На скоростной трассе, которая в Кишиневе имеет славу киевской Окружной, к огромному удивлению и нас, и местного таксиста, с которым мы ехали, ни одной «трассовички» не было. Широкая асфальтированная дорога, где у обочин пристроились дальнобойщики с фурами, фонари не горели, никто не ругался матом и не «снимал» девочек. Это в девять-то вечера! Скоростная как будто вымерла.
- Здесь все стали шуганые, — объяснили нам дальнобойщики. — Теперь, как проституцию узаконили, девку взять можно только по газете. А самые пропащие, наркоманки и алкоголички, на вокзале ошиваются.
Возле дешевого привокзального бара мы увидели седую, с трясущейся головой, в старой розовой кофте и одних чулках без юбки женщину. Дистрофическая худоба, исколотые шприцами руки… Две ее коллеги, вульгарно раскрашенные толстые бабы явно за 40, пытались пристать к нам. Мы оглянулись по сторонам в поисках помощи и увидели двух милиционеров. Стражи порядка подошли к проституткам, те повисли у них на шее. Правоохранители и не думали возмущаться: обхватив теток за объемные бока, они двинулись в сторону бара. Одно слово — легализация!
В итоге нам стало понятно: по сравнению с молдавскими украинским девушкам легкого поведения живется немного свободнее. Отечественные представительницы древнейшей профессии наконец-то стали открыто заявлять о своих проблемах и нуждах, требовать защиты своих прав. Дальше всех в этом пошли жительницы города Николаева. Четыре года назад «трассовички» организовали… собственный журнал под названием «Подорожник». Издание существует по сей день: девушки публикуют там свои рассказы, истории, стихи, с наболевшими вопросами обращаются к психологам, юристам, врачам… А иногда и фотографируются для обложки!
- Я помогала «Подорожнику» с организацией почти с самого начала проекта, — рассказывает «ФАКТАМ» редактор одной из николаевских газет Наталья Анатольевна Бабенко. — Когда возник вопрос об иллюстрациях, мне вдруг сказали, что есть девочка, которая очень хочет сняться для обложки. Я встретилась с ней… и обомлела: светлые волосы, наивные голубые глазки, белая блузочка, черная юбочка… Твердая хорошистка старших классов, но никак не женщина легкого поведения. Потом я узнала, что это не редкость: дети из небогатых, чаще сельских семей уезжают в город поступать в вузы. Денег не хватает, и они выходят на трассу. Днем — лекции, вечером — клиенты. Я какое-то время преподавала в институте и однажды увидела свою студентку-второкурсницу Галочку в милицейской сводке как проститутку, задержанную во время рейда! Галя просила меня никому не выдавать ее. Рассказала, что однажды мама застукала ее в постели с парнем и в сердцах бросила: «Если ты такая б…, иди этим местом зарабатывай. Хоть деньги будут!» После школы девочка поехала в Николаев, наивно надеясь без взяток и связей поступить в институт. Пролетела. Тут некстати вспомнились слова мамы… И Галя оказалась на трассе. Работая по ночам, она оплачивала себе общежитие и учебу. Для родителей сочинила легенду, что поступила на бюджет. Так и жила.
По данным милиции, в Николаеве и области более четырех тысяч проституток. Не учитывая тех, кто работает по квартирам или находит клиентов с помощью знакомых таксистов. Все эти женщины до недавнего времени были никому не нужны. Их, как и везде, избивали, насиловали, у них отбирали деньги. О собственном здоровье и безопасности речь не шла: за пару лишних гривен почти любая из путан шла на незащищенный секс. В частности, из-за этого СПИД и ВИЧ распространялись в геометрической прогрессии. Семь лет назад ситуация в Николаеве изменилась в лучшую сторону. Был организован благотворительный фонд «Юнитус».
- Мы выезжали на трассы, раздавали девушкам презервативы, медицинскую литературу, — рассказывает «ФАКТАМ» сотрудник центра, по совместительству главный редактор журнала «Подорожник» Марина Ткаченко. — Заслужить доверие получилось не сразу. Ведь эта группа всегда была социально изолирована. Но нам удалось, потому что, кроме средств защиты и информации, они получали доброе, человеческое отношение, понимание их проблем и помощь. Девочки потянулись к нам. Вначале это были просто встречи, на которых обсуждались вопросы, связанные с профилактикой ВИЧ, наркомании, с сохранением здоровья, уходом за детьми. Так появился женсовет с участием самых активных. Именно они способствовали созданию Центра поддержки и общения, так называемого Комьюнити-центра. Здесь они общаются друг с другом, получают помощь психолога, врача, юриста. Женсовет решил создать свой журнал. Придумали название «Подорожник». Здесь стихи Пастернака соседствуют с пробами пера самих девочек. Но самое главное: женщины, которые уже отчаялись и считали себя опустившимися и потерянными, возвращаются к нормальной жизни.
В Комьюнити-центр «Юнитуса» девушки начинают собираться к пяти часам.
- Я три месяца стояла на трассе, — рассказывает Надя. — До этого работала швеей, была замужем, растила двух дочек. Как-то раз муж накрыл двухмесячную дочку Сашеньку одеялом, она задохнулась и умерла. Два года лечения, тонны антидепрессантов… не хочется даже вспоминать. Но, когда моя подруга Света, которая стояла на трассе, забеременела, я не смогла отказать ей в помощи. Денег на роды, пеленки и памперсы не было. Тем более подруга болела сифилисом, а младенцу нужны были дорогие антибиотики. Выхода у меня не оставалось. Я вышла на трассу. Света родила дочку Сашеньку. Мы с подругами растили ее как свою, а мамаша бросилась во все тяжкие… Все заработанные деньги я отдавала на малышку. Как только Света забрала ребенка, я ушла с трассы. Сейчас воспитываю дочь, открыла собственное предприятие. Но клеймо проститутки осталось на всю жизнь…
Написать и утвердить законопроект о легализации проституции — дело нехитрое. Вопрос в том, что это даст Украине. Если женщины, как и в Молдавии, вынуждены будут работать в еще более тяжелых условиях, без защиты, такой закон только усугубит ситуацию. Пока же николаевский «Подорожник» для женщин улиц — бывших и нынешних — единственная возможность выжить и выкарабкаться.