Военный медик Виктория Обидина вместе с 5-летней дочерью Алисой до мая находились в бункере «Азовстали», а во время их выхода «зеленым коридором» мать с ребенком разлучили оккупанты. До октября женщина не слышала голос своей дочери. Удалось это только 17 октября, когда ее освободили из плена. О бесчеловечных условиях содержания, пытках и почему до сих пор не встретилась с дочерью 27-летняя Виктория рассказала «ФАКТАМ».
-В первые минуты возле автобуса я позвонила по телефону маме и сообщила, что наконец меня обменяли. Поговорила и с дочкой, она узнала мой голос. Сказала, что сильно соскучилась и любит. Теперь каждый день Алиса спрашивает, когда мы наконец встретимся, ведь она с бабушкой в Польше. Думаю, что не раньше, чем через месяц, потому что мы все после плена остались без документов и проходим реабилитацию. К счастью, серьезных проблем со здоровьем после пережитого у меня нет, принимаю успокоительные, ведь у меня есть определенные проблемы со сном.
-Виктория, расскажите, как вы оказались в армии и где встретили полномасштабное вторжение?
-Я родом из Волновахского района и в 2014 году сняла квартиру в Мариуполе и работала медсестрой в больнице. С детства мечтала носить форму, если честно. После декрета в июне 2021 подписала контракт с ВСУ на должность фельдшера поликлиники. 24 февраля встретилась в Мариуполе. Так, в нашей части был казарменный режим и связи не было, решила спасать дочь. Вместе с товарищем из «Азова» 20 марта вывезла из квартиры Алису, и мы поселились в бункере «Азовстали», который мы полностью обустроили. Нам доставляли раненых, которым мы оказывали помощь, за некоторыми выезжали.
Читайте также: Реально больные люди сегодня ставят мир на грань жесткого продовольственного кризиса, — Зеленский
Дочь очень мужественно пережила этот период, даже просилась помогать. И что вы думаете, Алиса ходила и раздавала каждому, кто тянул руку, таблетки и сокращала мне время работы. В бункере у дочери было с собой несколько игрушек, которыми она играла с фонариком, также у нее был телефон, иногда даже интернет, чтобы посмотреть мультфильмы. В блокнотик мы записывали буквы, чтобы их не забывать, рисовали, читали сказки.
-Как случилось, что вас разлучили перед пленом?
-5 мая «Красный Крест» организовывал так называемый «зеленый коридор» для мирного населения. А так как я была единственной с ребенком, меня вывели в гражданской одежде, нельзя было брать с собой военный билет, все то, что подтверждало бы мою личность. Но меня вычислили благодаря видео, которое было в то время активно распространено. На нем Алиса говорила, что мечтает, чтобы нас с ней быстро эвакуировали и что ее мама — военный медик, спасающий раненых… Оккупанты спросили: «Твой ребенок?» Скрывать никак было нельзя, ведь Алиса стояла возле меня. Когда я поняла, что не прохожу фильтрацию, мне сообщили, что дочь заберут в детский дом. Мы жили в палаточном городке те два дня. Затем «Красный Крест» дал разрешение позвонить маме, и она сказала везти Алису в Запорожье, а там ее заберет мой дядя. 7 мая я собрала дочери вещи, возле автобуса было очень много людей, поэтому под шумок села туда и я. Сняли меня оттуда в Мангуше. Вывели вместе с дочерью. Меня оставили… Алисе дали разрешение ехать на подконтрольную территорию Украины, а позаботиться о ней согласилась одна из пассажирок, я написала доверенность на ее имя. В Запорожье Алиса жила несколько дней у заместителя главы Запорожской областной государственной администрации Златы Некрасовой, после чего ее забрал наш родственник, передавший Алису моей маме. Ребенка она вывезла в Польшу, где проживает с моим отчимом.
-А что было дальше с вами?
- Меня отправили в отдел полиции, там меня избивали резиновыми палками, ведь хотели получить данные о побратимах. Завязывали глаза, руки и потребовали бежать. И намеренно подсказывали неверный путь, чтобы ты ударялась головой в закрытую дверь… Когда поняли, что ничего интересного не расскажу, просто посадили в камеру. После этого забрали в отдел борьбы с организованной преступностью в Донецк. Там я дала интервью, которое они хотели услышать. Просила, чтобы мне отдали дочь, хотя прекрасно понимала, что этого не нужно. Ведь из-за Алисы на меня могли бы давить, угрожая, что ей сделают больно.
Читайте также: «Своей смертью он сохранил кому-то жизнь»: во время разминирования Харьковщины погиб подполковник Александр Мамчур
Поэтому я рада, что ее не было в тот момент. 31 мая меня перевели в изолятор временного содержания, а 1 июля я уже уехала в Еленовку. Туда, где был тот теракт. На момент взрыва мы находились в другом помещении, я была в двухместной камере еще с десятью женщинами. Ходить там было негде, спали на полу. Вместо окон — железный щит, воздух едва просачивался. Воду пили из пруда, а она еще и цвела… На завтрак давали перловую кашу, на обед — борщ, напоминавший воду, в которой плавали несколько кусочков картофеля и еще меньше капусты. На ужин — ячневая крупа с промышленными отходами вперемешку с рыбой. Никакой медицинской помощи не оказывали. 3 октября у Алисы был день рождения и я попросила у оккупантов дать возможность позвонить ей, чтобы узнать, как она и встретилась ли с бабушкой. На следующий день мне все-таки разрешили. Говорили мы меньше минуты. Так хотя бы родные узнали, что я в Еленовке. 14 октября к нам вошли в камеру и назвали некоторые фамилии. Моей нет… Я поняла, что должна выйти из этого ада, потому что следующий этап — это уже россия, а я туда не хотела. Начало требовать руководство колонии, работников фсб. Мол, чего всех забирают, а я остаюсь одна, еще и с теми, кто принял решение быть именно на территории днр. Как они после этого будут смотреть на меня? После этого меня забрали в Таганрог и оттуда уже на обмен.
-Что морально держало вас в плену? Часто ли плакали?
- Вы знаете, слез не было, если бы я не пыталась плакать. Наверное, это сила духа или стресс. Постоянно были мысли о ребенке, что должна выжить ради нее. В Еленовке нас не трогали, но я очень сильно переживала за мужчин-военных. Потому что слышали, как над ними издевались. И нужно было постоянно молчать. Но мы сильные, справились. И вера, что мы нужны своей семье и стране тоже согревала. Очень жаль тех, кто так и остался там. Дай Бог, чтобы их скорее вернули домой.
Читайте также: Рашисты выпустили десятки ракет по Украине: обесточены Киев, Харьков, Запорожье
- Вы общаетесь с Алисой благодаря видео. Как за эти полгода она изменилась?
- Сильно повзрослела, подросла. Мысли у нее после всего стали другие, развитые не по своему возрасту. Алиса учит английский, польский, украинский, чтобы не забывать. В Польше дочь посещает детский сад, нашла новых друзей. Но дома все равно лучше. Хочется так набыться с ребенком, вы просто не представляете. Больше никогда ее так надолго не отпущу.
Напомним, ранее «ФАКТЫ» опубликовали интервью генерал-майора СБУ в отставке Виктора Ягуна «Война к лету следующего года уже уйдет в прошлое».