В первые часы полномасштабного вторжения россии в Украину журналистка Анна Калюжная пошла записываться в ближайшее ТрО. Она волонтерила и строила баррикады из мешков с песком. Через несколько недель вернулась к работе журналиста, начав освещать преступления россиян и ездить на фронт. Военный корреспондент редакции Bihus.info Анна Калюжная называет войну адом и говорит, что тяжелее всего — терять друзей…
В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Анна рассказала о настроениях бойцов на фронте, поездках в Бахмут и последнем интервью Героя Украины «Да Винчи».
— До полномасштабной войны наша редакция проводила антикоррупционные и политические расследования, — рассказывает Анна Калюжная. — После начала вторжения 24 февраля мы начали в том числе фиксировать преступления россиян. Сейчас я езжу на фронт, стала военным корреспондентом, а основная платформа для моих репортажей — You Tube.
— Как для вас началась война?
— Я встретила ее в Киеве. До этого, 23 февраля, работала в Верховной Раде. Снимала репортаж, как Рада готовится к войне. Тогда этот вопрос просто витал в воздухе. Мы хотели продолжить снимать репортаж утром 24 февраля, но… Помню, я проснулась в четыре утра от того, что мой парень смотрел обращение путина. Это было где-то за десять минут до первых взрывов.
— У вас был собран тревожный чемоданчик?
— Нет, ничего не было сделано! Мы собирались под звуки взрывов. Спустя время уже собрались с друзьями, обсудили, кто что делает. Надо было согласовать план действий. Помню, как шли к моей сестре и услышали свист ракеты над головой. Теперь я понимаю, что это была ракета, хотя тогда мне показалось, что летит самолет. Сразу было решено, что мы никуда не уедем. Мы пошли записываться в ТрО. Многие из тех, кто туда пришел, были уже в амуниции и готовы воевать. В нашем Днепровском районе стояла очень большая очередь. Все это происходило под звуки канонады со стороны Броваров. Мы оставили номера своих телефонов, но нам так и не перезвонили.
— Первый месяц полномасштабного вторжения был самым трудным.
— Да. Мы начали волонтерить, строили баррикады из песка. В бомбоубежище провели ровно одну ночь. Потом четыре дня спали в ванне, пока не поняли, что плитка — это тоже небезопасно. Идти в коридор в нашем случае не имело смысла. Заклеили все окна и решили: что будет, то будет.
— Где были ваши родители в то время?
— Они живут в Днепропетровской области на границе с Херсонщиной. В первые дни большой войны линия фронта находилась очень близко. Папа сразу ушел в тероборону. В тот момент, когда оккупанты подходили и была реальная угроза, мы вывезли маму. Папа до сих пор служит в силах обороны.
— Знаю, что в этом году вы несколько раз были в Бахмуте.
— В декабре нам удалось даже заехать в самый центр города. А когда приехали туда в марте, то для журналистов Бахмут был закрыт. Помню, зимой уже было мало уцелевших домов. Город выглядел как призрак. Так случилось, что в тот момент, когда мы приехали, снаряд попал в одно из админзданий. База военнослужащих была рядом. Мы сняли последствия взрыва, а затем с военными переправились на левый берег реки Бахмутка. Это очень близко к месту столкновения с россиянами — расстояние где-то 200 метров.
— Было страшно?
— Не особенно. Самое страшное было ехать в машине. Поскольку в этот момент ты находишься над землей и понимаешь, что не успеешь быстро среагировать. Чувствуешь себя чрезвычайно незащищенным. Думала: если что-то прилетит, то большая вероятность того, что просто не останешься в живых. Но военные и гражданские в такой реальности каждый день!
— Какие настроения у наших ребят?
— Они не хотят показаться слабыми, даже если настроение не очень. Пытаются сохранять боевой дух. Но, конечно, им тяжело. Очень.
— Что вас больше всего поразило в крайней поездке?
— В марте произошла очень трагическая история. Мы приехали под Бахмут и записали часть интервью с Героем Украины «Да Винчи» (Дмитрием Коцюбайло). Провели некоторое время с ним и Алиной Михайловой — девушкой «Да Винчи». Планировали поговорить еще. А уже через три дня после нашей встречи узнали, что он погиб. К тому времени их только перевели под Бахмут, потерь еще не было. Но какое-то напряжение все время чувствовалось. Смерть Дмитрия подкосила всю нашу группу. Мы выпустили репортаж-посвящение. К сожалению, за то время, пока готовился материал, погиб еще один герой материала — артиллерист из команды «Да Винчи».
— Вы проходили курсы обучения для военкоров?
— Перед тем как ехать «на ноль» я прошла курсы военной подготовки. Знаю, как вести себя при обстреле, ориентироваться на местности. А перед самой первой командировкой прошла курсы тактической медицины.
Вообще ВСУ очень берегут журналистов. Нас не пускают во многие города, которые кажутся военным опасными. Относятся к нам, как к гражданским.
— В начале полномасштабного вторжения вы были готовы ехать на фронт?
— В тот момент, когда ничего не было понятно, я была готова делать что угодно, чтобы не произошло худших сценариев и россия нас не захватила. Кстати, я не исключаю, что мне таки придется взять оружие. Люди на фронте устают, и я не живу в мире «розовых очков». Я понимаю, что потери у нас есть.
— Какой месяц за эти почти полтора года стал для вас самым тяжелым?
— Это случается периодически. Было тяжело, когда погиб военнослужащий 93-й бригады Роман Ратушный — известный активист и мой товарищ. Когда случились Буча и я начала фиксировать преступления. Когда ребята в Мариуполе были под страшными обстрелами и я думала об этом каждый день. Когда погиб капитан 72 бригады имени Черных Запорожцев Юра Таран — парень, с которым я познакомилась на фронте на Киевщине и сдружилась. У нас есть доступ к большей информации, чем у рядовых граждан. И когда ты понимаешь реалии… Война — это тяжело. Для меня за этот год не было легких моментов. Война — это ад!
— Многие находятся сейчас в депрессии.
— Не знаю, какое состояние должно при этом быть, может, она есть и у меня. Но какое бы у меня ни было состояние, я не имею права ему поддаваться. Есть люди, которые сейчас в гораздо более тяжелых условиях. Я не имею права жаловаться. Я как человек, который может приносить пользу, рассказывая о военных, должна делать свое дело. Я не даю воли своим чувствам. Займусь этим, когда мы победим.
— Очень хочется, чтобы этот день уже настал!
— К сожалению, я не знаю когда это случится. Я услышала в одном интервью, что нельзя настраивать себя на то, что победа будет скоро. Надо рассчитывать на долгую борьбу. И когда победим быстро, получим еще больше эмоций! Не надо все время думать, когда это уже произойдет, и впадать в депрессию, потому что все не так, как хотелось бы. Не надо подгонять военных идти в контрнаступление, потому что все это должно быть размеренно, обдумано и подготовлено.
Ранее «ФАКТЫ» рассказывали о том, что популярная телеведущая марафона «Едині новини» и ТСН (1+1) Маричка Падалко впервые в жизни приняла участие в самом известном в мире марафоне в Бостоне, в США. Она пробежала 42 километра, а на финише достала флаг Украины, вызвав бурную реакцию зрителей.
Читайте также: «Мой дом сгорел у меня на глазах»: военкор Анастасия Волкова о работе в Луганской области
Проект «Репортеры на войне» создан при участии CFI, Французского агентства по развитию СМИ, в рамках проекта Hub Bucharest при поддержке Министерства иностранных дел Франции.
Фото в заголовке Владислава Соделя