Украинские лидеры часто упрекают международные организации в том, что их принципы и методы устарели, потеряли связь с актуальной мировой повесткой, а действия расходятся с целями, ради которых они создавались. Эти упреки во многом справедливы. Но справедливо рассмотреть сквозь эту призму и деятельность украинских организаций. Соответствуют ли они масштабам вызовов, с которыми столкнулась Украина? Какую ценность несет их существование для воюющей страны, армии, бизнеса?
Источник экономики Украины — это налоги и валютная выручка от экспорта. Не случайно агрессор так настойчиво подрывает физические и организационные способности украинского бизнеса производить продукцию и поставлять ее на внутренний и внешние рынки. Флагманом и опорой бизнеса в трудные времена должны были стать торгово-промышленные палаты, призванные наращивать доверие между украинскими и иностранными бизнесами. Примером отсутствия доверия стало закрытие с апреля европейских рынков для украинской аграрной продукции из-за жесткой позиции польских фермеров, которые считают, что украинские зерно, ягоды и фрукты дестабилизируют их внутренний рынок и лишают их дохода. В европейских странах торгово-промышленные палаты (ТПП) моментально включаются в решение таких проблем, организовывают диалог заинтересованных сторон. Ведь это функция палаты — вести коммуникацию, поддерживать доверие к бизнесу и искать точки соприкосновения, когда доверия нет.
Украинская ТПП формально является частью мировой сети торгово-промышленных палат. Однако этот канал коммуникации с бизнесами стран, где ввели запрет на украинскую агропродукцию, почему-то до сих пор не открыт. Сколько встреч с целью снять эмбарго организовала ТПП Украины с предпринимателями Польши, Венгрии, Румынии и Болгарии? Посмотрим сайт ТПП Украины и получим ответ: ноль! И дело не в предвзятости палаты к аграрной отрасли. Существующие при ТПП Украины Комитеты предпринимателей, охватывающие 20 направлений, пребывают в аналогичном анабиозе.
Причина на поверхности: налаживание коммуникаций для бизнеса не в приоритете ТПП Украины, ибо ее экономическая модель основана на монополии на ряд услуг. Это в Европе палаты являются общественными организациями, цель которых — помогать бизнесу. У европейской модели крепкая финансовая основа: обязательное членство в торгово-промышленной палате и уплата членских взносов, в зависимости от размеров и доходности бизнеса. Если корпорация Mersedes благодаря действиям торгово-промышленной палаты Германии увеличивает свой доход, то она увеличивает и свой взнос за членство в палате, обеспечивая ей еще больше возможностей для эффективной деятельности.
Украинская же модель ТПП «уникальна»: она сочетает идеологическое наследие советских времен и материальное наследие времен Леонида Кучмы, когда Торгово-промышленные палаты обрели свою долю в монополии на государственные услуги. Это сертификаты об удостоверении форс-мажорных обстоятельств, сертификаты происхождения продукции, карнеты АТА (унифицированные международные таможенные документы, разрешающие временный беспошлинный ввоз), а также услуги экспертизы товаров, оценки имущества и нематериальных активов, штрихового кодирования товаров, патентно-лицензионные услуги
ТПП позиционирует себя как «негосударственная неприбыльная самоуправляющаяся организация, которая на добровольных началах объединяет юридических лиц и граждан Украины, зарегистрированных как предприниматели», но одновременно — занимается хозяйственной деятельностью, подразумевающей оплату услуг и получение прибыли. Центральный офис ТПП и большинство региональных палат владеют недвижимостью, что дает возможность получать доходы от аренды, содержат парки служебных автомобилей. Государство не вправе это контролировать, так как «деньги и активы любой палаты — это негосударственное имущество, и государство не имеет права вмешиваться в ее деятельность. Это прямо прописано в законе «О торгово-промышленных палатах в Украине», акцентировал первый вице-президент ТПП Украины Михаил Непран. Контроль же общественности, как в Европе, где палаты отчитываются о результатах и расходовании членских взносов перед бизнесами, в Украине нереализуем. Например, в 2015 году заседание совета ТПП Украины закончилось скандалом: глава ревизионной комиссии, ректор Киевского национального торгово-экономического университета Анатолий Мазараки был снят с должности, по его словам, за попытку озвучить «неправильный» отчёт. Он заявил, что руководство ТПП тратило миллионы на ремонты (списывалось по 250 тысяч гривен на замену одного унитаза), командировки руководства и иные непрофильные статьи расходов. До этого Мазараки неоднократно критиковал руководство ТПП за превышение расходов центрального аппарата над доходами, а убытки за 2 года деятельности на посту президента ТПП Геннадия Чижикова составили 24 млн. грн.
Громкий конфликт вспыхнул на почве доходов ТПП. С оккупацией Крыма и началом войны в 2014 году, сертификаты о форс-мажорных обстоятельствах имели перспективу стать для ТПП настоящей «золотой жилой». Но Верховная Рада приняла закон «О временных мерах на период проведения антитеррористической операции», который жестко регулировал стоимость сертификата, а для малого бизнеса сделал его бесплатным. Обращения руководства ТПП с требованием отменить этот пункт закона привлекли внимание народных депутатов и стали поводом запросов и разбирательств. Бизнесы АРК, Донецкой и Луганской областей, которые раньше всех столкнулись с российской агрессией, подпадали под процедуру мониторинга руководства ТПП на предмет возможности получения данного сертификата. Как заявляли многие члены палаты, от результатов «мониторинга» зависел способ получения сертификата: либо бесплатно на усмотрение руководства ТПП, либо согласно установленным президиумом ТПП тарифов, или же — после внесения «дополнительной платы» к тарифам ТПП. И поскольку этот сегмент услуг ТПП, как в 2014 году так и сейчас, продолжает курировать первый вице-президент ТПП Украины Михаил Непран (которого подозревают в стремлении к деньгам и неоднозначном прошлом), значит это направление продолжает быть самым выгодным — особенно в военный период.
В цивилизованных странах должности президента и вице-президентов ТПП по умолчанию означают безупречную бизнес-репутацию, ведь они презентуют бизнес-климат страны. В нашем же случае, какие лица — такой и климат. Находящийся на должности президента ТПП еще с 2013 года Геннадий Чижиков начал свое восхождение по «палатной» номенклатурной лестнице в 1994 году с поста руководителя Донецкой ТПП, который получил благодаря поддержке жены одиозного экс-генпрокурора Виктора Пшонки. В СМИ подробно освещались темы исторической роли Ольги Пшонки в его карьерном росте и секретов его непотопляемости после Революции достоинства, бегства Януковича и смены нескольких каденций правительства. Учитывая, что с 2014 по 2022 год экс-генпрокурор Пшонка и его сын были под санкциями ЕС, очевиден ответ, как это способствовало репутации украинского бизнеса… Кроме президента и первого вице-президента в руководстве ТПП есть еще четыре вице-президента: Николай Гавриленко, Ростислав Коробка, Валерий Король и Наталья Забрудская. Все попытки выяснить их роль в налаживании связей бизнеса и найти примеры их публичной активности оказались тщетны. По словам инсайдерских источников, вице-президенты просто выполняют функционал основных сотрудников, пользуясь при этом многими благами палаты, в том числе свободным графиком работы.
Что же обеспечивает непотопляемость руководства ТПП? В 2010 году в устав ТПП Украины были внесены изменения, которые упростили процедуру выборов руководства. Его выбирают не большинством голосов членов ТПП (которых более 7 тысяч), а голосами членов совета, которые формируются по принципу «2 делегата на 100 членов палаты». Как правило, это заранее определенные и лояльные люди. Упростили процедуру выборов и региональные ТПП. Они точно так же переделали свои уставы, и теперь так же избираются советами, в которые входят сотрудники ТПП и лояльные к руководству люди. Здесь ничего общего с европейским самоуправлением, зато очень похоже на традиции «безальтернативных» выборов в СССР. Что в итоге привело к засилью родственников на выборных руководящих должностях в торгово-промышленных палатах Украины. По сути ближайшей аналогией управленческих структур региональных ТПП становится семейное генеалогическое древо. К примеру, руководители Ривненской ТПП — отец и сын, Днепропетровской — дед, внук и племянник, Запорожской ТПП — свекор и невестка (которые по информации местных предпринимателей, с начала полномасштабной войны находятся за границей), Хмельницкой ТПП — мать и дочь, Одесской ТПП — отец и дочь. Нередко руководителями ТПП избираются люди, не имеющие ни опыта, ни авторитета, ни репутации в бизнес-сообществе этих регионов. Президент Херсонской ТПП, будучи киевлянкой, лишь изредка «радовала» приездами сотрудников палаты. И совершенно абсурдная ситуация на Закарпатье, где президент палаты совершил ДТП со смертельным исходом, уехал в Венгрию и находясь там, будучи невъездным в Украину, умудрился повторно избраться на эту должность.
Что же тянет людей проталкивать себя и родственников руководить организациями, где официальная зарплата значительно ниже средней по регионам? Просто в ТПП существует две касты сотрудников. Первые — это рядовые специалисты, которые проводят экспертизы, исследования, переводы, и чья работа приносит доходы ТПП. А вторые — управленческая верхушка, которая распоряжается доходами и имуществом (ни государство, ни бизнесы-члены ТПП это не контролируют).
Взаимоотношения между киевским офисом и региональными ТПП выстроены по принципу: вы можете делать все, если не будете спрашивать ни о чем. Президент ТПП не вмешивается в деятельность региональных ТПП, они же обеспечивают ему беспроблемное продление каденции. А региональные президенты могут вводить для себя свободный график работы (как в собственной компании), активно пользоваться палатными благами: имуществом, автопарками, возможностями свободного выезда за рубеж (без каких-либо результатов, в том числе инвестиционных), возможностью бесконтрольной передачи должностей в наследство, отсутствием обязанности отчитываться о доходах, созданных трудами рядовых экспертов и специалистов.
Неудивительно, что потенциальные возможности торгово-промышленных палат в решении проблем бизнесов и волонтеров, координация с областными военными администрациями — все это задействовано только в тех немногочисленных регионах, где президентами палат стали профессионалы с современными ценностями и подходами. Однако эти редкие примеры — лишь исключения, подтверждающие правило. Подавляющее большинство руководителей этой структуры — «удельные князья», воспринимающие свои должности как данность, палаты — как личную собственность, а сотрудников — как подневольных рабов. И стоит в этой системе проявить достоинство, высказать несогласие или задаться вопросами типа «Куда тратятся деньги?» (на примере ректора Киевского национального торгово-экономического университета Анатолия Мазараки) — система немедленно выталкивает такого человека, как инородное тело.
Самое печальное, что это все происходит на фоне призывов власти помогать развитию бизнеса, упрощать пути украинской продукции на внешние рынки, содействовать возвращению из стран ЕС украинских беженцев. И также — пугающих прогнозов международных консалтинговых агентств, что потеря Украиной этих людей лишит страну как минимум 20% ВВП. На примере торгово-промышленных палат отчетливо видны перспективы специалистов с образованием, опытом и знаниями: работать за гроши и с пониманием, что материальные результаты их деятельности будут бесконтрольно присваиваться некомпетентными людьми, получившими должность по наследству.
И дело вовсе не в личных качествах президента ТПП Украины или региональных президентов. Просто структура и принципы управления этой организации таковы, что руководителям с иными ценностями и подходами неоткуда появиться. Как раз попытки расшатать кресло под Геннадием Чижиковым в 2015−16 гг, и сам факт появления поста президента ТПП Украины то в «шахматке» коалиционных торгов в ВР, то в схеме распределения должностей после выборов президента Украины — говорит о том, что конфликт вовсе не на почве идей, как помочь украинскому бизнесу жить и коммуницировать.
В Украине много бизнес-сообществ, почему же ни одно из них не имеет подобного шлейфа конфликтов за должности, деньги и имущество, включая эпизоды с попытками «рейдерского захвата»? Возможно ли, чтобы народный депутат собирал глав региональных представительств какого-либо международного бизнес-клуба и предлагал деньги и прочие блага, чтобы его выбрали президентом? Здоровая организационная модель бизнес-сообществ по умолчанию это исключает. Например, в «Ротари» руководители всех уровней переизбираются каждый год, а все финансовые и организационные вопросы решаются прозрачно. Покупать или рейдерить «портфель» президента клуба никому и в голову не придет. Хочешь быть президентом — завоюй авторитет. Стал президентом — придется много работать, а не делить деньги и имущество.
В критической ситуации для экономики Украины популярны поиски точек роста, где даже минимальные усилия дадут ощутимый эффект. Но методолог теории ограничений, Элияху Голдратт, предлагает искать точку роста с другого конца и высказал такую мысль: «Продуктивность системы зависит от ее самого слабого звена. Вы можете ускорять что угодно и где угодно. Но это не принесет результата до тех пор, пока вы не обнаружите реальное ограничение и не устраните его». Это убедительно объясняет, почему напрасно рассчитывать на полезные для бизнеса активности Торгово-промышленных палат. До тех пор, пока бизнес-процессы этой организации будут сосредоточены вокруг монополии на услуги, распределения доходов от недвижимости, автопарков, и эксплуатации рядовых сотрудников ради материального благополучия управленческой верхушки — ТПП Украины и ее региональные структуры так и будут оставаться слабым звеном в цепочке защиты интересов украинского бизнеса.