Сейчас руководство Мариупольского детского «Центра опеки» пытается вернуть ребенку квартиру, которой его незаконно лишили
За девять лет жизни Леночке Черкасовой сполна хватило слез и горя. В ноябре прошлого года, когда жить с мамой-алкоголичкой стало невмоготу, голодная, продрогшая до костей, в замызганном куцом пальтишке девочка пришла в Мариупольский детский «Центр опеки». С тех пор минул почти год. Воспитатели и педагоги не нахвалятся способным ребенком.
Но в августе в жизни Лены произошли изменения, о которых девочка пока не знает: ее лишили родительской квартиры, которая по закону «бронируется» за ребенком-сиротой до достижения совершеннолетия.
- Фактов вопиющего беззакония по отношению к детям-сиротам я могу привести десятки, — говорит Людмила Лазаренко, директор Мариупольского детского «Центра опеки», где на попечении города и государства находятся 130 девочек и мальчиков от первого дня рождения и до 16 лет. — Когда на днях наши сотрудники наведались в квартиру, принадлежащую двум нашим воспитанникам — братику и сестричке Липуновым, — их даже на порог не пустили новые жильцы, объяснив, что в квартиру деток, ставших сиротами (мать осуждена условно, лишена родительских прав, пребывает неизвестно где), их поселила некая Александрийская товарная биржа из Кировоградской области.
- Людмила Васильевна, а что произошло с квартирой Лены Черкасовой?
- В «Центр опеки» девочка пришла 5 ноября прошлого года. «Возьмите меня. Я хочу кушать! Я обещаю быть хорошей… — попросила она тоненьким голоском. — Я замерзаю на улице, пока мама с дядями пьют в квартире водку». Сейчас Леночку не узнать, она перешла в четвертый класс. Умница, щебетушка, славный талантливый ребенок. Пока мы отмывали, откармливали и лечили девочку, ее непутевая мамаша не выкроила даже пары минут, чтобы проведать дочку, хотя жила в двух троллейбусных остановках от нашего детского центра. Зато она обменяла квартиру.
Узнав об этом, мы направили письма прокурору Мариуполя и прокурору Ильичевского района с требованием отменить эту, на наш взгляд, беззаконную сделку. Здесь явно нарушены права девочки, ведь за ребенком в квартире родителей, которых лишили прав, закрепляется часть жилой площади до достижения совершеннолетия. Если у родителей нет жилья, то, когда ребенку исполняется 18 лет, его ставят на квартирную очередь. Прошло уже две недели, как мы забили тревогу, а прокуратура молчит.
- Но, поскольку в данном случае произошел обмен, Лена не лишилась причитающейся ей части жилья?
- Формально — да, — вступает в разговор заместитель директора по учебно-воспитательной работе «Центра опеки» Наталия Лащевская. — Но надо учесть, что мать Лены проживала в престижном районе города (по проспекту Металлургов) в двухкомнатной квартире со всеми коммунальными удобствами, рядом с морем, центральным пляжем, парковой зоной. В результате неравного обмена девочка получила площадь в квартире барачного типа, без горячей воды и с печным отоплением (по улице Монтажной, 117), рядом с опасным для здоровья доменным цехом меткомбината имени Ильича. Там нет даже сарайчика для угля, а топливо надо ведром таскать на третий этаж! Чувствуете разницу?! Кстати, девочка сейчас отдыхает на море в азовмашевском детском оздоровительном центре «Космос» и до сих пор ничего не знает об этом обмене. Здесь много неясного, и разобраться, почему ребенок лишился благоустроенной квартиры, должны прокуратура и милиция. Тем временем бывшая квартира Леночки Черкасовой меняет уже третьего владельца.
Сегодня много говорят о том, что нужна государственная программа по защите прав на жилье детей, лишенных родительской опеки. А под шумок черный бизнес на сиротских квартирах продолжается…