Суд приговорил оперуполномоченного райуправления к восьми, а двух милиционеров службы обеспечения -- к семи годам лишения свободы
«Сутки били человека, как собаку. Доказать вину этих милиционеров было для меня делом чести», -- сказал корреспонденту «ФАКТОВ» следователь городской прокуратуры Михаил Бойчук. -- Когда один из них узнал, что против него имеются неопровержимые доказательства, то прямо на допросе полоснул себя лезвием по венам».
Алла и Сергей Бондаренко прожили вместе 13 лет. Она трудилась в типографии, он -- сначала служил офицером, потом работал таксистом, водителем троллейбуса. Один за другим родили двух замечательных сыновей. Одно отравляло жизнь -- Сережа любил выпить. Из-за этого в конце концов и расстались. Но, на удивление всем знакомым, бывшие супруги сохранили теплые отношения.
-- Сергей был хорошим отцом для мальчишек, -- рассказывает Алла. -- Часто звонил, расспрашивая ребят обо всех их делах, не реже чем пару раз в месяц приезжал в гости. На семейных праздниках -- днях рождения детей, юбилеях родителей -- мы по-прежнему были вместе. Три года назад умерла свекровь. Смерть матери, которую Сережа очень любил, повлияла на него удручающе. Он бросил работу, переписал квартиру на старшего сына. Появлялись деньги -- выпивал, не было -- ходил трезвым. Но был совершенно тихим, безобидным человеком.
Беда пришла к ним в начале прошлого лета.
-- В ночь с четверга на пятницу мне приснилось, как будто Сережа, побитый, весь в крови, кричит и зовет меня. Я забеспокоилась, хотя накануне старший сын навещал отца, застал его спящим. Все было более или менее в порядке. На следующий день, 5 июня, у младшего сына был день рождения -- 16 лет. Сергей не пришел, не позвонил. Это было очень странно. А еще день спустя по телефону какой-то мужчина сказал мне, что Сережа… умер в изоляторе временного содержания Шевченковского райотдела. Я было подумала, что это чья-то злая шутка! Позвонила в милицию. Там сухо подтвердили, что это правда, и тело умершего можно забрать из морга на Оранжерейной.
Когда передо мной открыли крышку гроба, я не узнала мужа. Тело было сплошь сине-бордовым, в синяках и кровоподтеках. Глаза открыты, зубы страшно оскалены. Стало понятно, что перед смертью его страшно били, что он умер в ужасных муках.
(Из заключения судебно-медицинской экспертизы: «Множественные переломы (16 переломов в разных местах), повреждение плевры, разрыв и ущемление левого легкого, разрыв левой почки». Кроме того, «ссадины и кровоизлияния на груди, спине, ногах, кистях рук, в области коленных суставов». Смерть наступила от «закрытой травмы груди и живота с множественными двусторонними переломами ребер, повреждением внутренних органов и развитием болевого шока». -- Авт. )
Позже выяснилось, что 43-летний Сергей Бондаренко попал в милицию 3 июня -- именно в тот день, когда его навещал сын. Каким образом мирно спавший в своей квартире человек оказался в райуправлении, откуда ему уже не суждено было выбраться живым?
Объяснение этой истории примерно такое. За год до этого Сергей Бондаренко влип в неприятную ситуацию. К нему, тихому алкоголику, бредущему по Лукьяновскому рынку, подошел мужчина, дал бутылку водки и пакет. Пообещал, что если тот отнесет пакет по указанному адресу, получит еще одну бутылку с вожделенным напитком. Обрадованный легким заработком пьянчужка подхватил ношу… и тут же на выходе с рынка был остановлен сотрудниками милиции. Оказалось, что в пакете лежат полсотни патронов. Сбрехнув, что нашел пакет в мусорном бачке, Сергей отделался тремя сутками КПЗ. Правда, через пару месяцев получил-таки повестку в суд. Незадачливый оруженосец отправился на свидание с Фемидой при полном параде -- под руку с женой, трезвый как стеклышко. Но ни в первый раз, ни во второй заседание суда не состоялось. А на третий раз «подносчик патронов» банально напился и проспал день, указанный в повестке. Проспавшись, Сергей и представить себе не мог, что его (как лицо, уклоняющееся от правосудия) уже объявили в розыск. Поэтому спокойно, как и прежде, жил себе по месту прописки, звонил по числившемуся за ним телефону, регулярно здоровался с участковым. Как вдруг, злосчастным днем 3 июня следственно-оперативня группа Шевченковского РУГУ, занимаясь раскрытием кражи в доме N 58 по улице Коперника, вдруг вспомнила, что в этом же доме проживает и находящийся в розыске Бондаренко. Навестив нужную квартиру, опергруппа застала там пьяного хозяина. Правоохранители решили доставить его в милицию и, не встретив ни малейшего сопротивления, препроводили в служебную машину, стоявшую во дворе.
-- Не было сомнения, что моего мужа убили в милиции, -- продолжает Алла Бондаренко. -- Но я была уверена, что дело тихо замнут. Поэтому представьте себе мое удивление, когда весной мне позвонили из прокуратуры и сообщили, что уголовное дело передается в суд!
-- 3 июня Бондаренко был доставлен в Шевченковское управление цел-целехонек, -- рассказал «ФАКТАМ» следователь городской прокуратуры Михаил Бойчук, который вдвоем с коллегой взялся распутывать это «тухлое» дело. -- Это подтверждает врач-рентгенолог поликлиники N 3 Шевченковского района, куда из РОВД часто привозят задержанных на флюорографию. Сделанный там 4 июня рентгеновский снимок наглядно свидетельствует, что никаких переломов ребер и тем более повреждения легких у пациента не было. А утром 7-го медики «скорой» констатируют его смерть. Причем объяснения дежурных, что у Бондаренко случился сердечный приступ, а потом-де один из задержанных поломал ему ребра, неправильно проводя искусственное дыхание, полностью перечеркиваются заключением экспертов.
Доказать вину сотрудников РУГУ было непросто. Во-первых -- найти свидетелей избиений, большая часть которых оказалась разбросана по СИЗО и зонам. Во-вторых -- убедить запуганных заключенных дать правдивые показания. А уж какие сцены разыгрывались на допросах! Когда, например, один из милиционеров узнал об имеющихся против него показаниях, то вытащил из кармана лезвие и… полоснул себя по руке.
Однако, опросив более двадцати свидетелей, проведя десяток очных ставок, следствие получило полную картину событий, происходившх в КПЗ Шевченковского РУГУ.
6 июня после обеда Бондаренко, к тому времени давным-давно протрезвевший, принялся колотить в дверь камеры и кричать, чтобы его отпустили домой. Едва 28-летний милиционер службы обеспечения Кирилл Аркушев, желая навести порядок, открыл дверь камеры, как Бондаренко выскочил оттуда и помчался к выходу из изолятора. Возможно, на фоне стресса у задержанного произошло нарушение психики. Но вместо того чтобы вызвать к задержанному психиатрическую бригаду скорой помощи, Аркушев (кстати, психолог по образованию) одним ударом свалил Бондаренко на пол и принялся молотить ногами по его животу, груди, спине. Несчастный лишь стонал и охал от боли. Один раз, пытаясь увернуться, бедняга сумел схватить тирана за ногу. Тот упал. Поднявшись, озверел окончательно.
Потерявшего сознание Бондаренко за шиворот оттащили в свободную камеру. Пару часов там было тихо. Но стоило чуть оклемавшемуся узнику подать голос, как в камеру к нему ворвались уже двое -- давешний мучитель Аркушев и его коллега -- 22-летний Аркадий Шкатюк. Они снова принялись молотить по лежавшему на полу человеку ногами. Из камеры вновь послышались крики и стоны. Какую дикую боль, должно быть, испытывал человек, когда ему ударами форменных ботинок ломали ребра, разрывали легкие и почки! Каким-то чудом Бондаренко снова удалось выскочить в освещенный коридор. Обитатели «обезьянника» сквозь прозрачную пластиковую стену хорошо видели, как милиционеры избивали лежавшего на полу человека. К коллегам присоединился их непосредственный начальник -- 28-летний дежурный оперуполномоченный Игорь Косько, вооруженный резиновой дубинкой. Когда Бондаренко притих, его снова втащили в камеру и пристегнули наручниками к ножке железной лавки. Аркушев стал ругаться, что «испортил об этого … новую обувь» -- оказалось, что в результате ударов у него лопнула подметка на ботинке! В течение ночи, стоило Бондаренко застонать, гоп-компания правоохранителей (все втроем или по очереди) врывалась к страдальцу, чтобы продолжить «воспитание».
-- Нас с друзьями в РОВД привели ночью, -- рассказал «ФАКТАМ» свидетель происходившего в РОВД медбрат одной их столичных больниц Андрей Балащенко. (Ребят задержали якобы за хулиганство, но уже на следующий день отпустили. -- Авт. ) -- Под утро, когда мы ждали своей участи в коридоре, из одной из камер милиционеры за ноги выволокли человека. Его голова безвольно стукнулась о порог и заколотилась по полу. Я понял, что мужчине плохо, предложил сотрудникам РОВД свою помощь. Они сначала отказались, но потом позволили подойти к лежавшему на полу телу. Я пощупал пульс -- нет. Терять времени было нельзя, я принялся делать ему искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Прошло минут пятнадцать, но сердце не «завелось». Подъехавший врач скорой помощи констатировал смерть.
Очевидцы рассказали, что, когда выяснилось, что в КПЗ умер человек, в РОВД тут же понаехало высокое милицейское начальство, кроя коллег, работающих «на земле», клубами густого мата. А задержанным тут же раздали бутерброды с колбасой -- как залог будущего молчания.
Дело троих сотрудников Шевченковского РУГУ, обвинявшихся в превышении служебных полномочий и причинении телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего, слушалось в Оболонском районном суде столицы. Вплоть до ареста все трое продолжали трудиться в милиции. Один уехал участковым в родное село, другой с повышением перевелся в УВД города, а третий продолжал охрану правопорядка в том же Шевченковском РОВД.
-- На первое заседание они явились очень деловые, даже веселые, -- рассказывает вдова убитого. -- Ну, а когда на втором заседании по требованию прокурора Аркушева и Косько взяли под стражу -- тут уж настроение у них заметно изменилось. Тем не менее судья во время процесса все время вынужден был делать им замечания. Они демонстративно переговаривались между собой, хихикали. Рассказывали, что потерпевший сам, ползая по полу, бился головой о лавку и двери!
-- Одна молодая женщина, в то время находившаяся в РОВД по подозрению в краже, заявила, что «так, как в Шевченковском РОВД, не бьют нигде!», -- заметила адвокат потерпевшей стороны Елена Гончаренко. -- Свидетельница указала, что садистов, избивавших беззащитного, на самом деле было больше, чем трое. Но под суд попали только младшие чины… К слову, присутствовавшие на суде представители районного и городского управления даже не подумали извиниться перед вдовой и сыновьями потерпевшего. Как, впрочем, не сделали этого и сидевшие на скамье подсудимых.
Оболонский районный суд приговорил Косько к восьми, а Аркушева и Шкатюка к семи годам лишения свободы. На Шкатюка, который полгода, пока шел процесс, продолжал гулять на свободе под подпиской о невыезде, надели наручники сразу после приговора. Как он рыдал!
-- Когда мы с сыновьями, послушав приговор, вышли из здания суда, на улице нас догнала какая-то немолодая женщина, -- заключила рассказ Алла Бондаренко. -- Наверное, мать одного из осужденных. Она, брызгая слюной, сыпала проклятиями в мой адрес и кричала: «Ты засадила детей из-за какого-то алкоголика!» Я хотела ей возразить, что и у убитого ее сыном человека растут дети… Но промолчала.
Алла Бондаренко подала апелляционную жалобу в городской суд. По нашим сведениям, то же самое сделал и каждый из троих осужденных.
(Имена всех участников этой истории -- милиционеров и потерпевших -- изменены. А вот то, что эта страшная история произошла именно в Шевченковском РУГУ Украины в Киеве, -- правда).